Кристоф Бурсейе - Карлос Кастанеда: Истина лжи

В моей затее таился вызов. Я надеялся реабилитировать забытого автора, совершить «возвращение к Кастанеде».

Но потерпел полную неудачу. Поведать ли мне о том, что эта книга занесла меня к таким неведомым берегам, о которых я и понятия не имел?

Я хотел воевать, драться, защищать, раздувать огонь… Но мой замысел написать биографию скоро рассыпался в прах. Неужели, начав с нуля, я так ничего и не достиг, заблудился в трех соснах и не сумел изложить историю этой потрясающей жизни?

Я надеялся рассказать о зарождении удивительного, загадочного произведения, но, сам того не желая, ступил на зыбкую почву, полную коварных ловушек и западней. Я и представить себе не мог, куда заведет меня эта работа.

Возможно, эта биография — рассказ о крушении замыслов. Я отправился на встречу с таинственной, ускользающей личностью. Упустил ли я свою цель? Вовсе нет. Просто мои крылья растаяли, когда я подлетел к солнцу.

ГЛАВА 1. 1926–1951 гг. КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Вначале я наткнулся на стену. Разве не бахвальством было с моей стороны надеяться проследить жизнь человека, который всегда умудрялся ее скрывать? Закоренелый лгун, известный мифотворец, поклонник русской рулетки, поэт, желающий переделать собственную судьбу, Карлос Кастанеда намеренно сжег все мосты н стал совершенно неуловим.

Что думать о человеке, который никогда не переставал лгать своей семье, друзьям, преподавателям, любовницам и журналистам? Мне пришлось скитаться по лабиринтам фальшивых двойников, вымышленных имен, наполовину правдивых историй, поведанных вполголоса.

Произведения Карлоса Кастанеды рассказывают об учении, которое ему якобы преподал таинственный дон Хуан. Помимо прочего, ученику рекомендовалось уничтожить свою биографию. В одной из последних книг «Активная сторона бесконечности» Кастанеда оправдывает это отречение от собственной личности: «Памятные события несут на себе темную печать безличия»[3]. Уничтожение «я» — конечная цель кастанедовских исканий.

Таким образом, уже в самом начале всякие биографические исследования представляются тщетными. Заурядный пересказ событий бесполезен, ибо ищущий существует в совершенно иной реальности, которой нет дела до обычной жизни. Эго — всего лишь ненужный хлам.

Манипулируя парадоксами с ловкостью самурая, Кастанеда, однако, порой не без юмора утверждает, что все его труды автобиографичны. В книге «Дар орла» он пишет: «Автобиография эта весьма своеобразна, поскольку я не веду в ней речь, подобно всякому нормальному человеку, о повседневных событиях моей жизни или о вызванных этими событиями субъективных состояниях. Я пишу скорее о тех метаморфозах моей жизни, которые были непосредственным результатом принятия мною чуждой мне системы идей и действий»[4].

Автор позволяет нам прикоснуться к непознаваемому. Кто сказал, что память и чувства главенствуют над воображением?

Кастанеда никогда не скупился на забавные истории и в свои книги часто вставлял пикантные случаи из личной жизни. Но должны ли мы понимать их буквально? В критическом эссе «Свет и тени Карлоса Кастанеды». Дэниел С.Ноэл подчеркивает его двуличность: «Много недель подряд корреспондентка «Тайм» Сандра Бартон вела долгие беседы с Карлосом Кастанедой. Он показался ей очаровательным, любезным и до определенной степени убедительным, но оказалось совершенно невозможным узнать о его жизни до встречи с доном Хуаном; он предупредил, что изменит имена, время и место событий, оставив нетронутыми лишь пережитые чувства»[5]. Странная откровенность обманщика… «Я не скажу правды», — коротко и ясно предупреждает притворщик.

Все это ставит под сомнение правдоподобность моих собственных слов. Является ли законным мое биографическое исследование и оправдывает ли его данная книга? В «Даре орла» Кастанеда говорит о воине духа, который должен быть «бесформенным». Бесформенный — значит без четких очертаний, но еще и без прошлого. Возможно ли избавиться от личного опыта, как от бесполезной ноши?

«Активная сторона бесконечности» полна любопытных историй. Вот, например, басня про осла и грифа. В детстве Карлос хотел поймать грифа, который кружил над их владениями. Он придумал хитроумную ловушку. Залез в выпотрошенную тушу осла в надежде, что голодная птица набросится на нее. Хищник садится на тушу и запускает в нее клюв. Между мальчиком и «королем грифов» завязалась смертельная схватка: «Король грифов мог улететь вместе со мной, вцепившимся ему в шею, или разорвать меня своими страшными когтями. К счастью, его голова была наполовину погружена в скелет и внутренности, и когти впивались лишь в разорванные кишки, ни разу не коснувшись меня».

Как относиться к такому рассказу? В «Путешествии в Икстлан»[6] Кастанеда уже описал историю про сокола: ребенком он гостил на ферме своего дедушки. Дед узнает, что сокол ворует у него кур. Вооружившись карабином, Карлос немедленно отправляется на охоту. Белый сокол взят на мушку, но палец охотника застывает на спусковом крючке. В конце концов, мальчик пощадил великолепную птицу.

Обе истории странным образом перекликаются друг с другом. Басня о грифе и осле особенно привлекает наше внимание, потому что вызывает ассоциацию с «театром жестокости», каким его показывали венские акционисты. Авангардные скульпторы Герман Нитш, Гюнтер Брус, Отто Муль и Рудольф Шварцкоглер в шестидесятые годы устраивают «хеппенинги», жуткие и провокационные ритуальные спектакли. Акционисты используют плоть вместо глины. Герман Нитш разделывает барана и раскладывает внутренности на теле обнаженного мужчины. В другой раз человек залезает в еще теплую тушу осла со вспоротым брюхом. Он запахивает шкуру словно полы пальто и пытается всунуть свою голову в череп животного[7].

Создается впечатление, что юный Карлос подражает акционистам. На деле же обе истории похожи на сказку. Все зависит от нашего к ним отношения. Кастанеда охотник до смачных сюжетов. Должен ли я поверить его рассказам, намеренно отвергая факты и действительность? Или мне нужно все опровергнуть, заручившись поддержкой очевидцев? В этой книге я хотел бы указать пути и расчистить тропы не затем, чтобы «вывести мошенника на чистую воду», как некоторые уже это проделали, а для того, чтобы дать справедливую оценку писателю, который, вполне возможно, и сам тяготился надетой на себя личиной.

С самого рождения его жизнь окутана густым туманом.

Сандра Бартон из американского журнала «Тайм», попытавшаяся в 1973 году проследить первые шаги скрытного писателя, признается в своей неудаче: «По его собственным словам, Кастанеда — не настоящее имя. Он утверждает, что родился в «известной» семье, имя которой не называется, в Сан-Паулу, в Бразилии, в день Рождества 1935 года».

Отвечая на вопросы журналистки, Кастанеда изливает душу. Он вспоминает мать, которая умерла, когда ему было семь лет. Не скупится на подробности и истории: его воспитал отец, учитель литературы. Будучи по происхождению «бразильцем», учился он в Буэнос-Айресе, а потом в США. Изучал живопись в Милане. Его рассказ связный, поучительный и откровенный. Однако все это выдумка чистой воды…

В предисловии к очередному французскому изданию главного произведения Кастанеды «Учение дона Хуана» в 1985 году Ив Бюэн излагает совершенно иную версию. Теперь антрополог назван итальянцем, «который в юности перебрался в Южную Америку». Переплыв Атлантику, он «привез» с собой философию старушки Европы: «Рожденный в одном из культурных центров старой Европы, он познакомился с многообразной и космополитичной культурой двух крупных государств Южной Америки», — рассказывает Ив Бюэн. Как и Сандра Бартон, он упоминает Бразилию и Аргентину, но говорит о них как о новой родине. Это очередное нагромождение фактов так же несостоятельно, как и предыдущее.

Две версии одной и той же жизни? Существуют и другие, не менее фантастичные. Всего их насчитывают около пятнадцати. Кастанеда не устает приукрашивать, обманывать, вводить в заблуждение. Перед нами то и дело предстает жизнь, слепленная заново.

Стоит ли ссылаться на мифоманию? Правда и ложь без конца смешиваются, чтобы надежнее замести следы. Как распутать этот клубок небылиц? Невольно одолевают сомнения.

Приходится все пересматривать заново. Карлос Кастанеда родом ни из старушки Европы, ни из Бразилии. И родился не в 1935 году, а в 1926-м. Он появился на свет в городе Кахамарка, в Перу.

Город с древней историей, Кахамарка расположен в восьмистах пятидесяти шести километрах к северу от Лимы. Этот легендарный город был основан около трех тысяч лет назад на высоте 2719 метров над уровнем моря. В 1450 году Кахамарку завоевал Капак Юпанки, и с тех пор она стала частью империи инков.