Фулканелли - Тайны готических соборов
Какое чудо! Какой великолепный и победоносный ответ на мое письмо, перегруженное диалектикой, но — теоретически — точное. Но насколько оно было далеким от Истинного, Реального! Ах! Можно сказать, что тот, кто любовался утренней звездой, навсегда утратил способность видеть смысл, ибо был зачарован этим ложным светом и брошен в бездну… По крайне мере, если только, как в вашем случае, большая удача не отведет от края ее.
Мне не терпится вас увидеть, мой старый друг, и услышать, как вы расскажете о последних часах тревоги и триумфа. Но будьте уверены в том, что я никогда не сумею передать словами огромную радость, которую мы испытываем, и благодарность, ощущаемую нами в глубине сердца. Аллилуйя!
Я вас целую и приветствую
Ваш старый…
Тот, кто может совершить Делание с помощью одного лишь Меркурия, нашел наиболее совершенное, то есть обрел свет и совершил Магистериум.
* * *Одно место возможно удивит или приведет в замешательство внимательного читателя, уже знакомого с проблемами герметизма. Это когда близкий и умный корреспондент восклицает:
— Ах! Можно ли сказать, что тот, кто любовался утренней звездой, навсегда утратил способность видеть смысл, ибо был зачарован этим ложным светом и брошен в бездну.
Не противоречит ли эта фраза тому, что мы утверждаем в исследовании на тему Золотого Руна,[1] когда она скрепляет философскую материю и показывает алхимику, что он нашел не свет глупцов, но свет мудрых; и что ее называют утренней звездой. Но было ли замечено, что мы сделали краткое уточнение: герметической звездой любуются прежде всего в зеркале искусства, или Меркурия, перед тем как обнаружить ее в химическом небе, где она светит гораздо скромнее? Не менее заботясь о передаче знания, чем о соблюдении тайны, мы должны были показаться читателям склонным к парадоксам; однако теперь мы имеем возможность вернуться к этой чудесной загадке и с этой целью привести несколько строк из старой тетради, записанных после одной из бесед с Фулканелли, которые, сдобренные холодным сладким кофе, были для нас, жадного до знаний подростка, истинным наслаждением:
Наша звезда — единственная, но, однако, она двойная. Умейте различать реальную звезду и ее отражение и вы заметите, что она светит гораздо ярче днем, чем в ночной тьме.
Этот афоризм подкрепляет и дополняет точку зрения Василия Валентина (" Двенадцать ключей"), не менее категоричную:
"Две звезды были даны людям Богами; чтобы привести их к Великой Мудрости; разгляди их, о человек! и следуй за их светом, ибо в нем найдешь Мудрость".
Не эти ли две звезды представлены нам на одной из алхимических миниатюр францисканского монастыря Симье, сопровождающих латинскую легенду, выражающую спасительную добродетель, неразделенную в излучении ночном и звездном:
"Cum luce salutem; со светом спасение".
В любом случае, немногие изучившие несколько философских направлений и взявшие на себя труд обдумать предшествующие слова несомненных Адептов, получат ключ, с помощью которого Килиани открыл замок храма. Но если, прочитав Фулканелли, они ничего не поймут и не выйдут на искомую точку, то чтение других книг ничего им не даст.
Таким образом, существует две звезды, которые в действительности не сформированы в единую. Та, которая сияет над головой мистической Девы — в данном случае нашей матерью и герметическим морем (notre mere et lа mer hermetique) — возвещает зачатие и именно она предшествует чудесному пришествию Сына. Ибо Небесная Дева вновь призвала stella matutina, утреннюю звезду; если позволено созерцать над ней сияние божественного проявления; если изыскания этого источника благодатно направит радость в сердце творца; но это, однако, не означает, что простой образ отражает Зеркало Мудрости. Невзирая на свою значительность и место, которое она занимает у алхимиков, эта видимая, но неуловимая звезда характеризует реальность другой, — той, которая увенчивает божественное Дитя при его рождении; знак, который вел волхвов к пещере Вифлеема.
* * *Мы уверены, что некоторые нам будут признательны: речь идет поистине о ночной звезде, которая излучает сокровенный свет в центре герметического неба. Об этом же, не обманываясь проявлениями под земным небом, говорит Винцеслас Лавиний из Моравии и по этому поводу пишет Яков Толлий:
Ты поймешь, что представляет из себя это Небо из моего последующего небольшого комментария и которым химическое Небо будет открыто.
Ибо это небо необъятное и покрывает равнины пурпурного света,
Где признают свои звезды и свое солнце".
Необходимо хорошо осмыслить то, что небо и земля, созданные в первичном космическом Хаосе не были разделены ни в субстанции, ни в эссенции, но расходились в количестве и в свойствах. Алхимическая земля, хаотическая, инертная и стерильная, не расскажет ли о ней философское небо? Посодействует оно алхимику, имитатору Природы и божественного Великого Делания, обособленному в своем маленьком мире, в помощи тайного огня и вселенского духа, кристаллических частей, светоносных и чистых, и частей плотных, темных и крупных? Ну вот, это разделение должно быть свершено, которое заключается в выделении света из тьмы и исполнении работы первого из Великих Дней Соломона. Это ей, которая нам поможет понять, что такое философская земля и что Адепты называют небом Мудрых.
Филалет, который в своей книге "Открытый вход в закрытый Дворец Короля" очень подробно говорит о практике Делания, описывает герметическую звезду и консультирует в космической магии ее появления:
"Это чудо мира, соединение высших свойств в нижних; это Всемогущий отметил экстраординарным знаком. Мудрые смогли посмотреть на Восток и узнать, что чистейший Король был рожден в мире.
Ты, когда увидишь свою звезду, следуй к Колыбели; там ты увидишь прекрасного Младенца".
Далее Адепт раскрывает способ оперирования: "Надо взять четыре части нашего огненного дракона, который скрывает в своем животе нашу магическую сталь, и нашего Магнита девять частей; смешать все вместе с помощью горячего Вулкана в форму минеральной воды, которая будет пениться. Отбрось корку, возьми ядро, очисти три раза огнем и солью, что будет легко осуществимо, если Сатурн увидел свое отражение в зеркале Марса".
И в конце Филалет добавляет: "И Всемогущий отмечает это Делание Своей Королевской печатью и этим украшает его".
* * *В действительности, звезда не является специальным знаком Великого Делания. Ее можно встретить в массе алхимических комбинаций, отдельных процессах и в спагирических операциях меньшего значения. Однако, она всегда указывает на частичную и полную трансформацию вещества, над которым она появляется. Типичный пример нам дает Жан-Фредерик Гельвеций в своем "Золотом Тельце" (Vitulus Aureus):
"Некий золотых дел мастер Сверчок (Cui потел est Grillus), опытный алхимик, у которого, однако, не хватало материалов, попросил несколько лет[2] назад у моего большого друга, т. е. у Жана-Гаспара Кноттнера, солевого спирта (esprit de sel), приготовленного необычным образом. Кноттнеру, осведомившемуся будет ли этот специальный солевой раствор применяться в работе с металлами или нет, он ответил, что будет; потом он вылил этот солевой спирт в сосуд из стекла в котором обычно содержатся конфитры. Спустя две недели на поверхности появилась Серебряная звезда, напоминавшая изображения Компаса. Гриль был исполнен огромной радости и объяснил нам, что мы наблюдали видимую звезду философов, о которой, возможно, ему говорил Василий (Валентин). Я и многие другие уважаемые люди с огромным интересом смотрели за этой звездой, плавающей на поверхности солевого раствора, в то время как свинец оставался цвета пепла и надулся наподобие губки. Однако, через семь или девять дней июльская жара высушила влагу солевого спирта и звезда опустилась на губчатый землистый свинец. Это был результат, достойный восхищения. Наконец, Гриль очистил часть все того же пепельного свинца с плотно приставшей к нему звездой и собрал с фунта этого свинца двенадцать унций золота, две из которых были превосходного качества".
Таково повествование Гельвеция. Мы приводим его только для иллюстрации присутствия знака в форме звезды при всяких внутренних изменениях в обрабатываемых веществах. Однако, нам не хотелось бы стать причиной бесплодных работ, которые наверняка предпримут некоторые энтузиасты, основываясь на известности Гельвеция, честности свидетелей-очевидцев и, может быть, на нашей постоянной заботе об искренности. Поэтому мы заметим тем, кто захочет воспроизвести этот опыт, что в изложении не хватает двух существенных данных: точного химического состава гидрохлоридной кислоты и характера операций, предварительно осуществляемых над металлом. Ни одним химик не станет нам противоречить, если мы скажем, что обычный свинец никогда не примет вида пемзы без огня под действием соляной кислоты. Необходимы специальные препараты, производящие расширение металла и приводящие его, через брожение, к требуемому вздутию, которое вынуждает его принять губчатую влажную структуру, уже проявляющую тенденцию к изменениям свойств.
