Андрей Скляров - Древние боги - кто они
Конечно, в данном случае речь идет всего об одной табличке. Но где гарантии, что другие шумерские тексты переведены абсолютно правильно? Никто таких гарантий дать не может. И данная «медицинская табличка» представляет собой довольно яркое подтверждение этому. А раз так, то нельзя исключать возможности и того, что наши представления о мировоззрении древних шумеров могут также содержать серьезные ошибки…
И уже совсем большие сложности подстерегают нас в случае анализа таких культур, от которых не осталось письменности вообще. Все, чем мы можем тут оперировать — некое количество материальных свидетельств в виде предметов быта, изображений (весьма часто довольно схематичных), остатков сооружений и тому подобного. В этом случае исследователи вынуждены выдвигать уже массу дополнительных предположений, чаще всего сводящихся к переносу представлений о каких-либо древних культурах на еще более древние. Говоря математическим языком, они занимаются простой экстраполяцией.
Однако экстраполяция — метод, способный приводить к очень серьезным ошибкам. Особенно в тех случаях, когда исследуемая система феноменов, явлений или фактов подвержена серьезным изменениям за пределами того интервала, для которого ее поведение более-менее известно.
Можно проиллюстрировать это, скажем, на примере неандертальцев — примере, ставшем уже в чем-то «классическим».
Долгое время считалось, что неандертальцы мало чем отличались от обычных животных, и сознание у них было практически неразвитым. Однако затем были сделаны открытия, которые кардинально изменили взгляды ученых на этих давних родственников человека. И ныне считается, что неандертальцы уже имели собственные весьма развитые религиозные представления. В частности, представления о жизни после смерти и так называемый «культ медведя». Вот как об этом пишет, например, Кликс:
«Наиболее известным примером… является культ медведя неандертальцев. Первые находки были сделаны в швейцарских Альпах на высоте 2400 метров, в так называемой Драконьей дыре. У входа в эту пещеру было сложено из камней некоторое подобие подушки со стороной около одного метра. Сверху лежала массивная каменная плита. Под ней находилось несколько медвежьих черепов, повернутых в сторону входа. В глубине пещеры были обнаружены многочисленные медвежьи черепа в той же ориентации. У одного из них в отверстие над скулой была вставлена ножная кость. Объектом этого ритуала был пещерный медведь…» (Ф.Кликс, «Пробуждающееся мышление»).
Рис. 3. Неандертальцы
Этнографам хорошо известно, что у многих так называемых примитивных племен имеет место культ тех или иных животных. Как правило, это такие животные, с которыми конкретное данное племя часто сталкивается в реальной жизни, и от которых порой зависит жизнь человека.
Достаточно очевидно, что неандертальцы, жившие в пещерах, периодически вынуждены были иметь дело с пещерным медведем — большим и опасным хищником. И кажется вполне логичным выдвинуть предположение — по аналогии с известными примитивными племенами — о наличии у них как раз «культа медведя». Ведь само расположение медвежьих черепов с явной ориентацией их на вход в пещеру надо же как-то объяснять. Оно должно иметь какую-то причину. Простая логика и метод аналогий как раз и приводят к гипотезе о «культе медведя». Но это — и есть та самая экстраполяция, которая может давать серьезные ошибки.
Разве «культ медведя», имеющий мистико-религиозную основу, является единственно возможным объяснением в данном случае?.. Вовсе нет!
Все может быть объяснено намного проще без каких-либо «ритуалов» и «культов» — черепа служили для устрашения опасных хищников и предотвращения их проникновения в пещеру. При этом используется вполне естественная и известная нам реакция животных — вид мертвых сородичей порождает чувство опасности. Эта реакция и сейчас еще иногда используется, когда для отпугивания ворон на огороде выставляют на шесте несколько подстреленных птиц. И в этом случае уже нет никакой «мистики» или «религиозных представлений», а имеет место рациональное решение на основе эмпирического опыта.
Но какая из трактовок тогда правильная? И какое же мировоззрение было у неандертальцев — мистико-религиозное или же просто естественно-познавательное?.. А ведь разница между двумя вариантами кардинальная!..
Возьмем другое «открытие» исследователей.
«…неандертальцы хоронили своих умерших или погибших собратьев. Эти погребения содержат дополнительные, весьма различные объекты, которые могут служить указанием на то, какую роль играл мертвый при жизни. В пещере Ла-Шапель-о-Сен найдено погребение мужчины, на грудь которого положена нога бизона. Тут же находилось множество раздробленных костей зверей и кремневые орудия — забота об охотнике или запасы для будущей жизни в невидимом «потустороннем» мире. Его потребности «там» определялись по аналогии с потребностями «здесь». Раскопки у горы Кармель в Палестине подтверждают это толкование. Нет никаких сомнений в том, что погребения неандертальцев сопровождались какими-то церемониями и ритуалами, о содержании которых мы, правда, ничего конкретного сказать не можем. При этом могли наблюдаться значительные региональные различия. Некоторые косвенные данные говорят о том, что широкое распространение имели колдовские обряды, связанные с охотой» (там же).
Тоже на первый взгляд вроде логично. Однако и тут имеет место обычная экстраполяция, способная приводить к ошибкам. Почему, собственно, исследователи сразу однозначно трактуют такие находки в качестве неких «свидетельств магических обрядов и представлений»?..
Посмотрим на факты захоронений несколько с другой стороны.
Жизнь в условиях социума (или общины) требует соблюдения определенных правил. Среди них вполне естественно возникновение правила соблюдения запрета, скажем, на чужое имущество (каково бы мало и незначительно оно не было в нашем представлении). Погибший на охоте член общины «забирал с собой» не только свою долю добычи, в процессе охоты на которую он, возможно, и погиб, но и свои (!) орудия. Подобная «незыблемость прав собственности», очевидно, могла быть весьма эффективным средством предотвращения междоусобиц в общине (племени), а следовательно, и повышения устойчивости и выживания социума.
Поэтому, если оставить в стороне вопрос о действительности возможности продолжения существования души человека после физической смерти, в объяснении содержимого подобных захоронений мы вполне можем обойтись без привлечения версии о «магических» представлениях неандертальцев.
Далее. Тот же Кликс пишет следующее:
«Некоторые непонятные рисунки, например сцена из пещеры Ласко, где бизон с выпущенными кишками, нагнув рога, наступает на полулежащего человека с головой птицы, могут быть, по-видимому, связаны с обрядами инициации или подготовки выступления на охоту» (там же).
Но ведь может быть и куда проще — охотник маскировался под птицу. И ведь такие примеры хорошо известны исследователям примитивных народов, у которых весьма нередко используется данный прием для повышения эффективности охоты. И никакая «магия» тут не причем. Как не причем и какой-либо «культ животного». Имеет место просто использование эмпирического опыта…
Вполне понятно удивление европейцев, столкнувшихся в свое время с абсолютно непонятными им целыми комплексами разнообразных действий так называемых примитивных народов, связанных с охотой. Тщательнейшая подготовка оружия, раскрашивание собственных тел охотниками, коллективные песни и какие-то согласованные телодвижения, имитирующие охоту. Ну, чем это не «заколдовывание» будущей жертвы или «задабривание души» убитого животного?..
Именно так это и трактуется обычно. Как в отношении современных примитивных народов, так и в отношении древних культур. Но и это — далеко не единственный вариант объяснения столь странных для нас действий.
Посмотрим на это опять-таки сугубо с прагматической точки зрения.
Коллективная охота требует взаимной координации действий охотников, а максимальной эффективности этой координации можно добиться лишь при предварительном согласовании действий участниками охоты. Схематично символическое изображение самого процесса охоты, воспроизведение или имитация участниками охоты своих действий, очевидно, является наиболее эффективным способом как предварительного согласования стратегии и тактики непосредственно планируемого акта охоты, так и «наглядным пособием» для обучения подрастающего молодняка.
Аналогичным целям вполне могут служить «охотничьи ритуалы» не до, а после охоты. Только здесь может осуществляться планирование будущих действий на более отдаленное будущее и производиться дополнительно «разбор полетов» по только что завершенной охоте (что также необходимо для повышения эффективности охоты в будущем).
