Сергей Мальцев - Невидимая битва
Выходит, что, отправляясь на очередное задание, МИБы каждый раз покупают себе новую одежду, обувь, бумажники и записные книжки?
Конечно, это абсурд. Даже если они такие невероятные снобы и могут сорить деньгами, то все равно такие переодевания во все новое каждый раз должны доставлять огромное неудобство. Выходит, это какая-то глупость, галлюцинация?
Есть другой вариант, из которого такая деталь во внешности МИБов даже вытекает логически.
Мы в явлениях НЛО имеем дело с постоянными материализациями — появлениями и исчезновениями тел, предметов, объектов, существ. Даже в полтергейсте эти исчезновения и появления присутствуют, когда «барабашка» играет с хозяевами, мгновенно запрятывая их реликвии в самые недоступные места. Вся уфологическая статистика говорит о легкости, с которой «феномен НЛО» заставляет предметы появляться и исчезать. Сами МИБы точно также исчезают, подобно призракам, вместе со всеми их костюмами, черными очками и армейскими ботинками, зашнурованными «точно по инструкции ВВС».
Если исходить из этого и порассуждать?
МИБ появляется в каком-то месте, там, где он должен появиться в данный момент, и в каком виде ему следует появиться, если это улица современного города?
Голым? В набедренной повязке? В черной мантии? В одежде бедуина? Клоуна? Целесообразнее всего — в той одежде, в том виде, который в данном случае быстрее заставит свидетеля его уважать. В строгом костюме Джеймса Бонда. Ведь это наше стандартное представление об атрибутах интеллекта, силы и власти. Это вроде бы и несерьезно, но это самые серьезные представления нас, взрослых, живущих современными сказками.
Иногда «Джеймс Бонд» может быть одет и в военную форму.
Далее. Мы, рассуждая о максимальной достоверности, должны предполагать, что только что материализованные одежда и вещи МИБа («впечатление, что обувь куплена минут десять назад») должны иметь и какие-нибудь изъяны времени, отметины. Мы скажем, что это было бы целесообразно для полной маскировки под земных людей, «агентов-007», чтобы не вызывать никаких подозрений. Пусть ботинки будут слегка покрыты дорожной пылью, немного поношены, стоптаны, брюки слегка примяты, с пятнышком грязи с левой стороны, купюры такого-то достоинства в бумажнике пусть будут перегнуты таким-то образом, другие — с загнутыми уголками, одни новее, другие — старее. Пусть в блокноте МИБа-агента-007 на самом видном месте будет фотография дамы его сердца (или дюжина таких фотографий), пара сотен телефонных номеров на его страницах, среди них — номера всех посольств мира, всех министров и всех президентов. «И так далее и тому подобное» — многозначительно добавим мы. Логично?
Но это только логика нашей обычной реальности. Или даже, если сказать точнее, — логика наших стандартных представлений. «Ну уж нет, — сказал бы сам МИБ на наши умные рассуждения. — Занимайтесь этими фантазиями сами».
Во-первых, какая такая надобность при материализации напрягать себя всеми этими деталями, когда есть главное? Ведь обычные свидетели, очевидцы не придают значения мелочам. «А во-вторых, — скажет МИБ, — эта абсолютная неношенность и новизна будет всем вам сбивающей с толку деталью, «театром абсурда». Кто же вам поверит, когда вы рассказываете басни про бравого агента, который каждый раз во всем новом появляется в вашем пыльном захолустье? Не слишком ли велика честь?»
«Феномен» должен отрицать сам себя своими деталями. Такова его тактика уже сотни лет. Он придерживается абсурдных деталей то в поведении, то во внешности — то пульт управления летательным аппаратом в виде ручного насоса, то рот в виде дверцы духовки, то одежда каждый раз новейшая, с иголочки и без пылинки.
Как ни крути, а принимаем мы всех по одежке. Даже если джентльмен в строгом дорогом костюме похож на ходячего мертвеца, мы свое уважение и почитание костюма переносим на его хозяина. Каким бы жутким и загробным ни был его вид. Также и во всей теме уфологии: если серебристый костюм, тапочки с лампочками — значит инопланетяне.
Так и снуют около нас инопланетяне с агентами-007…
Последний пример показывает, что МИБы не всегда озабочены своей внешностью. Довольствуются автомобилем и костюмом, но о румяных щеках и пышной шевелюре как-то не очень беспокоятся. Или, может быть, есть еще какое-то обстоятельство, определяющее этот их изможденный вид? < Мальцев С. А., 2003 >
Следующий пример возьмем тоже в виде целой цитаты. В нем невинная, на первый взгляд, фантасмагория НЛО также связана с элементами абсурда, с гипнотическими воздействиями, стиранием памяти и с людьми в черном:
«2 августа 1977 года в 21 час 50 минут три ученицы одного из колледжей в провинции Онтарио, Канада, — Сара, Кэти и Джеки — обратили внимание на странный свет, льющийся с неба. Девушки направились к месту, где наблюдалось свечение.
Через несколько минут с севера показалось два светящихся предмета. Оба они имели форму стрелы. Пролетев на небольшой высоте над поселком, «стрелы» взяли курс на запад. Следом за ними появился еще один святящийся предмет, на сей раз сигарообразный. Свечение «сигары» не помешало девушкам разглядеть, что она была темного, почти черного цвета и на ней выделялись три огня: два белых по бокам и один зеленый — на хвосте. Как зачарованные, Сара, Кэти и Джеки смотрели на «сигару» и лишь потом обратили внимание на то, что следовала она за «стрелой» — такой же, как и первые две.
Внезапно появился еще один НЛО. Он был овальной формы и небольших размеров. Уменьшив скорость, он выпустил четыре кривые «лапы» и «сел» на крышу колледжа. Через несколько секунд «гость» взмыл вверх и исчез с головокружительной быстротой.
В следующие два вечера — 3 и 4 августа — НЛО появлялись над поселком в том же порядке.
Вот тут-то и начались странности. Из космического корабля появились… «формы» — именно так определила их сама Сара. «Форм» было четыре. Они были похожи на листы бумаги, перехваченные в нижней части горизонтальной линией. «Ростом» — немногим более метра, в ширину — меньше чем полметра, а минимальная толщина «форм» составляла 2–3 сантиметра. Они парили над землей…
Сара потеряла сознание. Очнулась девушка внутри НЛО. Описать его она не могла, вспомнила только, что похож он на «ячейку». Зато из корабля она отчетливо видела, как по другую сторону шоссе прогуливался с собакой мужчина, «одетый в голубое». Затем в памяти Сары наступил провал. Когда она снова пришла в себя, то обнаружила, что находится в четырех-пяти метрах от того места, где приземлился НЛО. Ни плавающих в воздухе «форм», ни самого НЛО видно не было. Ничего больше о событиях того вечера Сара Хайнес вспомнить не смогла…
Когда она возвратилась домой, лицо ее было интенсивного красно-оранжевого цвета, а зрачки сильно расширены. Сара тотчас легла в постель и проспала 12 часов кряду.
Канадский комитет по исследованиям феномена НЛО (КУФОРН) вплотную занялся этим случаем. В Торонто, куда привезли Сару Хайнес, специалисты в области гипноза попытались восстановить случившееся.
На первом сеансе гипноза девушка вспомнила, что ее провели пешком сквозь стену корабля. Внутри Сару поразило очень яркое освещение. Ее руки могли свободно проникать сквозь все, чего они касались, даже сквозь животное, похожее на кошку.
«Кошка» была не единственным живым существом на корабле. Еще там находились семь живых «форм». Они объяснили Саре, что изучают ее так же, как «кошку». Еще Сара рассказала, что ей показали изображение мира пришельцев — «мир, который весь красный, который существует, но которого в то же время нет».
В процессе второго сеанса регрессивного гипноза Сара Хайнес рассказала о физическом обследовании, которому ее подвергли. Оно проводилось лучом света — с его помощью ей ввели какое-то вещество, от которого горело во рту, а также взяли пробы крови из двух мизинцев.
По окончании обследования «существа-листочки» излекли Сару из корабля, положили на землю и приказали тотчас заснуть.
Во время третьего сеанса девушка рассказала о том, как в один из дней на дороге, что вела из колледжа к ее дому, к ней подошел одетый в черное высокий человек. Он рекомендовал ей не рассказывать подробности происшедшего в космическом корабле и особенно настойчиво советовал — даже угрожал — не описывать его внутреннее устройство. Затем он «испарился». Действительно, даже под гипнозом Сара не могла описать детали аппаратов, применявшихся при ее обследовании. Однако она хорошо помнила, что пока «человек в черном» говорил с ней, она была не способна ни просить помощи, ни тем более сбежать от него…
На обоих мизинцах Сары Хайнес в течение долгого времени оставались метки, происхождение которых ни один из врачей не смог объяснить…»[391]
