Опыт внетелесных переживаний: Как их достичь и чего ожидать - Роберт Петерсон
Дело было в начале 1980 года. Однажды холодным зимним днем я поджидал на остановке автобус. К тому времени на моем счету была уже дюжина успешных выходов из физического тела. Стоя на остановке, я думал о своем любимом телешоу «Кун-фу», в каждом выпуске которого можно было почерпнуть крупицы восточной мудрости, будто рассеянные по всему шоу. Мастера кун-фу шаолнньской школы в этой программе всегда предстают перед зрителями людьми не только вежливыми, учтивыми и скромными, но в первую очередь – мудрыми. Мне бы, конечно, хотелось стать столь же мудрым.
Затем я вспомнил библейскую историю о царе Соломоне (Третья Книга Царств, 3:5–13). Бог предложил Соломону выбрать себе подарок, и Соломон выбрал дар мудрости, за что был щедро вознагражден. Я спросил себя, какой бы стала моя жизнь, будь я действительно мудр. «Наверное, я мог бы проникнуть в глубинную суть любого вопроса и найти по-настоящему умный ответ».
Если бы я был мудрецом, и кто-то спросил бы о чем-то? Я принялся фантазировать, задавая самому себе философские вопросы и придумывая ответы. Предположим, меня бы спросили: «Что есть Любовь?» Я бы на мгновение задумался и сформулировал бы ответ: «Любовь – это связующая сила Вселенной». А если бы спросили: «Кто я?», мой ответ прозвучал бы так: «Ты – искра Божественного Света».
Моего автобуса все не было, поэтому я продолжал фантазировать, задавая себе вопрос за вопросом. Всякий раз, чтобы получить ответ, мне приходилось все пристальнее всматриваться в глубь своей души. После нескольких вопросов мне на ум стали приходить такие ответы, которые поражали меня самого; эти ответы, похоже, исходили вовсе не от меня, что, впрочем, в тот момент не казалось чем-то необычным, и потому я даже не сделал запись в дневнике.
Однако игра «в мудреца» оказалась столь увлекательной, что на протяжении нескольких дней я играл в нее, как только выпадала свободная минута. Вместо того чтобы формулировать конкретные вопросы, я начал обращаться к самому себе с просьбами, например: «Скажи что-нибудь мудрое». Это также приводило к совершенно неожиданным результатам, а именно:
«Совершенная любовь не может быть эгоистичной. Нельзя совсем не любить. Лучше уж любить кого-то и эгоистично желать его (или ее) любви. Но лучше любить кого-то, стремясь отдать свою любовь, ничего не требуя взамен. Еще лучше любить Все Сущее бескорыстно, считая все частицей сотворенного Всевышним, включая и тех, кого любишь, и себя самого».
Было понятно, что на самом деле ответы на мои вопросы приходят не в форме слов. Ответом был хаос мыслей, ощущений, звуков и образов, а я пытался переводить все это в обычные слова. Затем я мысленно произносил их, и ответ звучал вполне осмысленно. Со временем процесс перевода стал настолько автоматическим, что получалось некое подобие разговора.
Я научился задавать себе вопросы и получать на них ответы, но все же был настроен при этом весьма скептически. Так, например, мне казалось, что я заметно приукрашиваю ответы, подгоняю под желаемое, хотя они и содержали порой гораздо более глубокое проникновение в суть проблемы, чем то, на которое, по моему мнению, я был способен. Ответы возникали в моей голове как бы сами собой, но только тогда, когда я задавал вопрос. Видимо, поэтому такое занятие достаточно долго казалось мне просто игрой.
Со временем этот необычный, находящийся внутри меня источник мудрости начал развивать свою собственную личность. Я иногда получал ответы, не задавая вопросов; затем последовали советы и напоминания, которые, казалось, возникали из ниоткуда.
Я заметил в ответах обращение ко мне во втором лице; вместо того чтобы подумать: «Я должен припарковать машину там-то», я получал сообщение: «Ты должен припарковать машину там-то, Боб». Кроме того, ответы становились все более определенными. Сообщения типа «ты должен припарковать машину» выглядели примерно так: «Ты должен припарковать машину именно там, потому что на счетчике этой стоянки осталось больше времени, чем на другой». Так оно и было. Сначала я подумал, что, наверное, схожу с ума. Умалишенным слышатся разные голоса. Однако, как я уже упоминал, на самом деле никаких голосов не было; просто возникали определенные ощущения, которые я сам облекал в слова. Затем возникло беспокойство, уж не беседую ли я с духами.
Наконец я решил проникнуть в суть проблемы. Однажды после работы я вышел прогуляться и стал задавать источнику мудрости новые вопросы.
Вопрос: «Как тебя зовут?»
Ответ: «Можешь называть меня как угодно».
Вопрос: «Но у тебя есть имя?»
Ответ: «Имена не важны; важна мудрость. Помни, что важно сообщение, а не его источник».
Вопрос: «Ты – дух?»
Ответ: «Нет, не в том смысле, в каком это понимаете вы».
Вопрос: «Так кто же ты?»
Ответ: «Тот, кто принимает близко к сердцу твои высшие интересы. Я – это ты; я – иная часть тебя самого».
Вопрос: «Зачем ты здесь? Почему я слышу тебя?»
Ответ: «Мое дело – помогать тебе всеми возможными способами, чтобы ты стал более осознающим, обращал внимание на те уроки, которые в настоящий момент получаешь».
Вопрос: «Если ты – это я, то почему ты обращаешься ко мне как к кому-то другому?»
Ответ: «Чтобы тебе легче было отличить такие сообщения от своих обычных мыслей».
Под влиянием одной из прочитанных мною книг я стал называть свой источник мудрости «внутренним голосом». На протяжении нескольких месяцев я не совсем доверял этому голосу. Иногда следовал его советам, иногда – игнорировал их. Но раз за разом мой внутренний голос доказывал, что его советы полностью соответствуют моим интересам, а я по-прежнему испытывал недоверие. Опасаясь негативного отношения окружающих, я никогда и никому о нем не рассказывал.
Однажды мой внутренний голос спросил: «Почему ты постоянно борешься со мной?»
