Тайша Абеляр - Магический переход. Путь женщины-воина

Как человек может изменить свое поведение с помощью намерения? — спросила я. — Что, ты просто произносишь слова: «Изыди, Сатана!»?

Клара засмеялась и отпила воды из чашки.

— Для того, чтобы изменение стало возможным, мы должны удовлетворять трем условиям, — сказала она. Во-первых, мы должны выразить вслух свое решение что-то изменить с тем, чтобы намерение услышало нас. Во-вторых, ясно осознавать происходящее в течение некоторого времени; иначе, если мы начнем что-то и тут же бросим это, разочаровавшись, — мы ничего не добьемся. И в-третьих, мы должны относиться к результату своих действий с чувством полного беспристрастия. Это означает, что мы не должны предаваться размышлениям об успехе или неудаче. Следуя этим трем правилам, ты сможешь заменить любые нежелательные проявления своего характера, — заверила меня Клара.

— Я даже не знаю, что мне и думать, — сказала я скептически. — В твоем изложении все звучит так просто.

Дело было не в том, что я не хотела верить ей, а в том, что я всегда была очень практичной. А с практической точки зрения изменение собственного характера представляется сложнейшей задачей, какие бы программы из трех правил она не предлагала.

Мы закончили еду в молчании. Единственным звуком на кухне был мерный звук капающей из известнякового фильтра воды. Он навел меня на мысль о том, что так же постепенно протекает процесс очищения в ходе вспоминания. Внезапно я пережила прилив оптимизма. Наверняка действительно можно изменить себя, капля за каплей, мысль за мыслью, очиститься, подобно воде, просачивающейся через этот фильтр.

Сверху тусклые лампы отбрасывали на белую скатерть замысловатые тени. Клара отложила палочки для еды и принялась делать над столом разные фигурки из пальцев так, чтобы на скатерти возникли картинки из теней. Я ожидала, что в любой момент из-под ее рук выскочит кролик или выползет черепашка.

— Что ты делаешь? — спросила я, нарушая тишину.

— Это своеобразная форма общения, — объяснила она, — но не с людьми, а с силой, которую мы называем намерением.

Она вытянула мизинец и указательный палец вперед, а затем сделала так, что большой и два остальных пальца Образовали круг. Она сказала мне, что такое положение пальцев помогает привлечь к себе внимание этой силы и дает ей возможность входить в тело по энергетическим линиям, которые начинаются и заканчиваются в кончиках пальцев.

Энергия входит через указательный палец и мизинец так, словно это антенны, при условии, что они вытянуты вперед, — объяснила она, показывая мне этот жест снова. — Затем энергия улавливается кольцом из трех остальных пальцев и накапливается в нем.

Она сказала, что используя это положение пальцев, мы можем накапливать в теле необходимое количество энергии для его укрепления и исцеления, а также для того, чтобы изменять свои привычки и настроение.

— Давай перейдем в гостиную, там нам будет удобнее, — сказала Клара.

— Не знаю, как ты, но я уже отдавила себе задницу, сидя на этой скамье.

Клара встала и мы прошли по темному двору через черный ход и холл большого дома в гостиную. К моему удивлению, керосиновая лампа здесь уже горела, и Манфред спал, свернувшись калачиком возле кресла. Клара удобно устроилась в этом кресле, которое, как я заметила, было ее любимым. Она взяла в руки вышивку, которой в это время занималась, и добавила к ней несколько стежков, внимательно прокалывая иголкой ткань и вытягивая ее неспешным плавным движением руки. Глаза ее были неподвижно устремлены на то, что она делала.

Мне было очень непривычно видеть, как эта сильная женщина вышивает, и я с любопытством заглянула, чтобы увидеть узор на ткани. Клара заметила мой интерес и подняла свое рукоделие вверх, чтобы я могла его разглядеть. Это была наволочка для подушки, на которой она вышивала бабочек и красочные цветы. На мой вкус, узор был слишком ярким.

Клара улыбнулась, словно почувствовала мое критическое мнение о своей работе.

— Ты, возможно, скажешь, что то, что я вышиваю, это всего лишь красивая вещица, и что я просто теряю время, — сказала она, делая очередной стежок, — но это меня ничуть не смутит. Такое отношение к замечаниям можно назвать «знанием собственного достоинства»? — Она задала себе риторический вопрос и сама же ответила на него. — И каково же, ты думаешь, мое достоинство? — Абсолютный ноль.

Я сказала, что, по моему мнению, она является очень хорошим и интересным человеком. Как она может говорить, что ее достоинство равно нулю?

— Все здесь очень просто, — объяснила Клара. — До тех пор, пока положительные и отрицательные силы уравновешивают друг друга, их сумма равна нулю, что я и сказала о своем достоинстве. Это также означает, что я ни при каких условиях не могу смутиться, если кто-то меня критикует, или возгордиться, если кто-то меня превозносит.

Клара подняла иголку и, несмотря на тусклый свет, быстро втянула в нее новую нитку.

— Древние китайские мудрецы утверждали, что для того, чтобы узнать свое подлинное достоинство, человек должен проскользнуть через глаз дракона, — сказала она, соединяя оба конца нитки вместе.

Она рассказала, что эти мудрецы были убеждены, что безграничная неизведанность охраняется исполинским драконом, чешуя которого сияет ослепительным светом. Они верили, что отважные искатели, которые осмеливаются приблизиться к дракону, приходят в ужас от этого слепящего сияния, от силы, заключенной в его хвосте, одно движение которого сокрушает все на его пути, и от испепеляющего дыхания дракона, обращающего в пепел то, что оказывается поблизости. Но они верили также в то, что существует возможность проскользнуть мимо этого дракона. Клара сказала, что они были убеждены в том, что, сливая свое намерение с намерением дракона, человек становится невидимым и проходит сквозь глаз монстра.

— Что это значит, Клара? — спросила я.

— Это значит, что с помощью вспоминания мы становимся пустыми, свободными от мыслей и желаний, что для этих древних провидцев было отождествлением с намерением дракона и достижением невидимости.

Я взяла в руки другую вышитую подушку — тоже образец Клариного рукоделия — и положила ее себе под спину. Несколько раз я глубоко вдохнула для того, чтобы прояснить свой ум, мне хотелось понять то, что она мне сказала. Но использование ею китайской аллегории еще больше запутало меня. Однако во всем, что она говорила, слышалась такая убежденность, что я чувствовала, что совершу ошибку, если хотя бы не попытаюсь ее понять.

Наблюдая за тем, как Клара вышивает, я неожиданно вспомнила о своей матери. Возможно, именно это воспоминание вызвало во мне великую грусть, тоску, которую невозможно описать словами. Или, быть может, на меня так подействовали слова Клары, или пребывание в ее безлюдном таинственном доме, или то, что я сидела в этой комнате, где горела, внушая суеверный страх, керосиновая лампа. Слезы потекли по моим щекам, и я начала рыдать.

Клара вскочила с кресла и встала рядом со мной. Затем она принялась шептать мне на ухо так громко, что это звучало для меня как крик.

— Как ты осмеливаешься скорбеть о себе в этом доме! Если ты будешь это делать, он отторгнет тебя. Он просто выплюнет тебя так, как ты выплевываешь оливковую косточку.

Ее увещевание сразу же подействовало на меня. Моя грусть тут же исчезла. Я отерла слезы, а Клара продолжала говорить так, словно ничего вообще не произошло.

— Искусство быть пустым — это тот метод, которым пользовались китайские мудрецы для того, чтобы пройти через глаз дракона, — сказала она, снова усаживаясь на свое место. — Сегодня мы называем это искусство искусством быть свободным. Мы чувствуем, что в действительности это лучшее название, потому что это искусство выводит нас в сферу абстрактного, где отсутствует само понятие о человеческом.

— Ты хочешь сказать, что в этой сфере все бесчеловечно, Клара?

Клара положила вышивку себе на колени и внимательно взглянула на меня.

— Я хочу сказать, что почти все, что мы слышали об этой сфере от мудрецов и тех, кто ее искал, наводит на мысль о том, что кое-что в ней имеет отношение к человеку. Однако мы — те, кто практикует искусство быть свободным, — убедились на собственном опыте, что такое описание не может быть удовлетворительным. Мы обнаружили, что все человеческое в этой сфере — если оно вообще существует там — настолько незначительно по сравнению с бесконечностью других возможностей, что его вполне можно не принимать во внимание.

— Погоди минутку, Клара. А как насчет той группы легендарных личностей, которых в Китае почитают достигшими бессмертия? Разве они не стали свободными в том смысле, о котором ты говоришь?

Они не достигли свободы в нашем смысле, ответила Клара. — Ведь для нас свобода подразумевает также и освобождение от человеческого. А те китайцы, которые якобы стали бессмертными, оказались пойманными в свои собственные мифы о бессмертии, о мудрости, о том, что им удалось достичь освобождения, и теперь они пришли на землю, чтобы помочь на этом пути другим. Среди них были ученые, музыканты и люди, наделенные сверхъестественными способностями, они были подчеркнуто добродетельными и капризными, во многом напоминая древнегреческих божеств. Ведь даже нирвана представляет собой состояние человека, и при этом блаженство связано со свободой от тела.