Юрий Холин - Дух воина

Однажды сановник Рику Ко (кит. Лу Кенг) беседовал с Нан Сэном, когда Рику Ко заметил: «Сенг Чао как-то сказал: «Небо и земля (то есть весь универсум) одних и тех же корней, что и моя самость, а все вещи и явления суть одно со мной». Я нахожу это слишком сложным для понимания». Тогда Нан Сэн, указывая пальцем на цветок в саду и таким образом привлекая внимание Рику Ко к нему, ответил: «Обычные люди видят этот цветок, как будто во сне».

Зрение свой мир сотворило.

Весь контекст проясняет намерение Нан Сэна. Он как бы говорит: «Взгляни на тот цветок, расцветший в саду. Цветок всем своим существом выражает факт того, что все предметы и явления суть одно с нашей собственной самостью в фундаментальном единстве высшей Реальности. И это раскрытие себя, такое ясное и прямое, в каждом предмете каждый миг. Но, увы, обычные люди не обладают глазами для видения голой Реальности. Они видят каждый предмет лишь через пелену».

Таким образом, обычные люди видят все сквозь пелену их собственных относительных и детерминированных эго – что бы они не видели, видимо ими, как в сонном состоянии.

Но сами они при этом твердо убеждены в том, что цветок, как они его видят в качестве объекта внешнего мира, есть реальность. И для того, чтобы суметь сказать, что такое видение цветка далеко от истинной реальности, что это почти сон, им необходимо трансформировать их эмпирическое эго во что-то иное. Только тогда смогут они воспринять с полной убежденностъю мысли монаха Чао о том, что объект – это не что иное, как субъект, и что объект и субъект становятся слитыми неописуемо тонким и деликатным образом в одно целое, в конечном итоге редуцируясь до изначальной основы Пустоты (Ничто).

Есть непогрешимый телескоп: это истинный взгляд, который сам встречается повсюду и знает, к чему он прикасается, потому что сам ЕСТЬ это.

Сие таинственное слияние субъекта и объекта, о котором толкует монах Чао, требует дальнейшего пояснения до того, как раскроет нам свой реальный смысл. Пока удовлетворимся утверждением, что даже цветок в саду будет являться по-разному в зависимости от разных состояний, в которых оказывается сознание наблюдателя. Для того, чтобы увидеть в данном цветке проявление метафизического единства всех вещей, не только всех, так называемых объектов, но включая даже наблюдающий субъект, эмпирическое эго должно быть подвержено полной трансформации, полному уничтожению самости – «смерти» своей самости и возрождению на абсолютно отличном измерении сознания. Но поскольку тут остается самосуществующий субъект, обозревающий объект со стороны, реализиция подобного метафизического единства до конца непостижима. Иначе, как это возможно, что цветок, остающийся всегда конкретным индивидуальным цветком здесь и теперь, становится вашей собственной самостью или при этом становится чем-либо еще? Таким образом, возвращаясь к ранее высказанному простому заявлению, мир являет себя нашим глазам в точном соответствии с действительным состоянием нашего сознания.

Источник, из которого исходит каждый момент нашей жизни, имеет духовный и божественный характер. Тот, кто, руководствуясь простотой и открытостью, не отрицает его, уже является пособником аперспективной концепции интегральной структуры нашего сознания, которая имеет свой источник в процессе осознания целого и осознания его прозрачности.

Даже без выхода на высшую стадию духовного опыта, такого, как, скажем, в случае с Нан Сэном и его цветком в саду, подобный тип взаимосвязи между субъектом и объектом вполне наблюдаем на уровне нашей повседневной жизни. С этой целью давайте проведем самое простое наблюдение. Вполне ясно с позиции обычного опыта, что мир или что-либо в нем предстает по-разному разным людям в соответствии с различными точками зрения или различными интересами к чему-либо. Факт вне всякого философского значения.

Бертран Рассел, философ, выдающийся знаток буддизма в частности, провел подобного рода наблюдение, явившееся отправным пунктом для раскрытия его философских идей в работе «Проблемы философии». В обычной жизни мы часто говорим о цвете стола, принимая во внимание, что это один определенный цвет везде и для каждого. При ближайшем рассмотрении однако, мы находим, что все не так просто, как кажется. Нет определенного цвета, который был бы цветом стола. Ибо он очевидно проявляется, как разные цвета с разных точек зрения. И нет двух лиц, способных видеть его с одинаковой точки зрения. Более того, «даже с данной точки зрения цвет покажется разным из-за искусственного освещения, дальтонизма, возможных светофильтров, а в темноте вообще исчезнет цвет».

То, что дзэн-буддизм старается довести до нас, сначала покажется структурно нe отличающимся от такого рода повседневного опыта. Однако фактически существует фундаментальное отличие между двумя позициями. Дзэн-буддист не склонен к изменению точек зрения, с которых воспринимается объект, в то время как субъект остается всегда на одном и том же уровне повседневного опыта. Вернее, он думает о двух полностью различных измерениях сознания, то есть он заинтересован в мгновенном, резком изменении повседневного сознания к тому супрасознанию.

Западная логика является точным аналогом западной перспективы, которая, исходя из одной единственной точки пространства, проецирует ее по прямой линии на объект, исключая все другие одновременно существующие аспекты и объективные данные.

Факт того, что один и тот же предмет выглядит по-разному в соответствии с различными точками зрения на уровне повседневного сознания, не является жизненно важным для дзэн-буддиста. Его проблема заключается в другом; она совсем другого порядка. Его интересует обоснованность или необоснованность закона тождества «А есть А», который составляет основу человеческой жизни на эмпирическом уровне существования. Дзэн-буддист обращается к самой обоснованности заявления – «яблоко есть яблоко».

С точки зрения дзэн-буддиста личные и индивидуальные расхождения и несходства в сенсорном опыте вещей есть не что иное, как наличие всего в одном и том же эпистемологическом измерении повседневной или нормальной ментальной активности. И это измерение является тем, в чем наш интеллект или разум свободно проявляет свои естественные функции: идентификации, дифференциации и комбинации. Высшим принципом, управляющим всей нашей ментальной активностью в этом измерении, есть принцип «дискриминации». Буддизм называет эту основную функцию человеческого сознания викальпа– «дискриминирующее познание» в противоположность праджни – «трансцендентальному или недискриминирующему познанию».

Что такое индивидуальность, как не проявление нашего эгоизма? Пока душа не избавится от него, она не может слиться с Абсолютом.

Одно и то же яблоко, например, может прекрасным образом появиться по-разному различным людям. Но все равно, яблоко остается яблоком. Яблоко есть яблоко в соответствии с законом тождества («А есть А»). И оно не может быть чем-то другим кроме как яблоком, то есть не-яблоком, в соответствии с законом не-контрадикции («А не есть не-А»). Однако как ни велики индивидуальные различия в сенсорном опыте вещи, сама вещь не выходит от этого за рамки своего собственного уровня. Если же в присутствии объекта один человек воспринимает визуальный образ яблока, в то время как другой видит кошку, один из них явно пребывает в состоянии галлюцинации.

Первым шагом, предпринимаемым викальпой в проявлении своих естественных функций, является идентификация или познавание вещи как таковой (распознавание А как А), путем дискриминации или выделения ее из всех других вещей (из всех не-А). Яблоко должно быть познано и определено как яблоко. Такого рода идентификация, основанная на дискриминации, есть отправная точка, база для всех последующих стадий ментальной активности. Без этого базиса весь мир нашего, так называемого нормального, эмпирического опыта развалился бы на кусочки, и все безвозвратно обернулось бы хаосом.

Но, как мы уже отметили выше, дзэн-буддизм начинается сразу с указания на сомнительность закона тождества. Смотреть на яблоко как на яблоко – значит видеть вещь с самого начала в состоянии частичного размежевания. Видеть А как А, значит четко определить границу для этого А и определить его в фиксированном, неизменном состоянии тождества таким образом, что оно не способно быть чем-либо другим, нежели А. Так нормальный эмпирический подход к миру есть, схоластически, не что иное, как высказанный «эссенциализм» в том, что он познает как наиболее основной и очевидный факт, что А есть А из-за ее «А-ности», то есть «сущности» быть А.

«А-ность», или так называемая «сущность» А, понятна в том смысле, в котором находится прочно зафиксированное онтологическое зерно, неизменно определяющее основные параметры вещи. Это известно в буддизме под термином свабхава (самосуть или самоприрода). Все школы буддизма, с самых ранних периодов своего философского развития, не переставая боролись против такого рода подхода к миру, называя его локавьявахара (мировая привычка).