Е.П. Блаватская - Смерть и бессмертие
Должно быть, он подразумевал физические «человеческие чувства», ибо ему известно мало, а может быть, и ничего о каких-либо иных. Но давайте послушаем другие более доверительные признания, на этот раз профессора Ле Конта, который в своей лекции о «Взаимосвязи жизненных сил с химическими и физическими силами» поведал:
«…Поскольку в высших проявлениях силы, и особенно в сфере жизни, различия между силой и энергией определены нечетко или не установлены вообще… наш язык не может стать более точным до тех пор, пока не прояснятся наши представления в этой области» [81].
Даже в отношении такой хорошо известной жидкости как вода, наука затрудняется окончательно определить, существуют ли в ней кислород и водород сами по себе или производятся каким-то непознанным преобразователем. «Это вопрос, – говорит мистер Дж.П.Кук, специалист в области химических наук, – о котором мы можем размышлять, не имея никакой информации. Между свойствами воды и этих газов нет ни малейшего сходства».
Единственное, что им известно, – это то, что воду можно разложить на составляющие с помощью электротока, но почему она распадается, а затем вновь восстанавливает свою структуру, или какова природа того, что они называют электричеством, и т.д. им неведомо. Кроме того, до недавнего времени водород был одним из очень немногих веществ, известных только в газообразном состоянии. Это самая легкая форма материи, доступная науке [82]. Почти 60 лет, – с тех пор, как Дейви [83] получил жидкий хлор, Тилорье – жидкую углекислоту под давлением 50 атм., – пять газов по-прежнему не поддаются преобразованию: водород, кислород, азот, окись углерода и, наконец, двуокись азота. Теоретически их можно сжать, но пока не найден практический способ, хотя Бертло подвергал их давлению 800 атм. Но там, где Фарадей и Дюма [84], Реньо [85] и Бертло потерпели неудачу, мистер Кальете [86], сравнительно малоизвестный молодой ученый, всего несколько лет назад добился полного успеха. Шестнадцатого декабря 1878 года в лаборатории EcoleNormaleон получил жидкий кислород, а 30 числа того же месяца преуспел в трансформировании даже неподатливого водорода. А мистер Рауль Пикте [87] из Женевы пошел еще дальше. Как показал эксперимент [88], кислород и водород были приведены не только в жидкое, но и твердое состояние: при освещении электрическим светом потока, выходившего из трубок, где находились эти два газа, были обнаружены бесспорные признаки поляризации, что предполагает наличие в газе твердых частиц во взвешенном состоянии.
В природе не существует ни одного атома, который не содержал бы скрытого или потенциального электричества, проявляющегося при известных условиях. Наука знает, что материя порождает так называемую силу, которая проявляет себя в различных формах энергии, таких как теплота, свет, электричество, магнетизм, гравитация и т.д. – однако эта же самая наука, как видно из ее собственных признаний типа вышеприведенных, до сих пор не сумела с какой-либо долей уверенности определить, где кончается материя и где начинается сила (или дух, как называют ее некоторые). Наука, отвергнув метафизику и устами своего трибуна, профессора Тиндаля, низведя ее до уровня поэтического вымысла, часто не хуже любого метафизика дает волю своей необузданной фантазии и пускает гипотезы взапуски по полю необоснованных рассуждений. Все это она делает, как в случае с молекулярной теорией, руководствуясь своим псевдоавторитетом, который зиждется на странной необходимости строить теоретическую часть каждой науки на произвольно подобранных и надуманных основополагающих принципах – единственным доказательством правильности последних является определенная степень их согласованности с наблюдаемыми фактами. Так, когда ученые считают, что им удалось найти изначальную молекулу того, что они называют окисью кремния, в образе отдельной песчинки, тогда они имеют не реальное, а только воображаемое и чисто гипотетическое право предполагать, что если бы в вопросе структурирования они пошли дальше (чего, конечно, они не могут сделать) молекулы, расщепляющейся на свои химические составляющие – кремний и кислород – то, в конечном счете, они согласились бы признать их как два элементарных вещества, поскольку авторитеты считают их таковыми! Ни атом кремния, ни атом кислорода не расчленяются больше ни на что – заявляют они. Единственным веским доводом для такого странного убеждения, по нашему мнению, являются неудачи в экспериментировании. Но как они могут быть уверены, что новое открытие или изобретение более совершенных и чутких приборов не выявят в один прекрасный день ошибочность их взглядов? Откуда они знают, что вещества, именуемые ныне «элементарными атомами», в свою очередь, не являются сложными веществами или молекулами, в которых при более скрупулезном анализе не обнаружатся реальные первичные элементарные частицы, – плотная оболочка еще более тонкого атома-искры – искры жизни, источника электричества, но все же материи! Генри Кунрат, величайший алхимик и розенкрейцер средневековья, правильно показал дух человека – как и любого атома – в виде яркого пламени, заключенного в почти прозрачный шар, который он назвал душой. А поскольку ученые, по их собственному признанию, не имеют представления ни о происхождении материи и духа, ни об электричестве, или жизни, а их сведения об исходной молекуле неорганической материи равны нулю, то почему, спрашивается, все оккультисты – чьи великие учителя, вероятно, могут знать о существовании веществ, которые доки современной материалистической школы не в состоянии «увидеть, понюхать или попробовать на вкус», – должны считать их определения материи и силы последним словом непогрешимой науки?
Наш критик пишет: «В качестве инструментов исследования ученые поочередно используют свет, теплоту, магнетизм, электричество и звук». И в то же время он провозглашает ныне еретический тезис о «неуловимости этих проявлений силы». Осмелюсь предположить, что, говоря о неощутимых факторах, он грешит против доктрин своих великих учителей. Пусть он изучит новую литературу по химии, недавно реформированной на основе так называемого закона Авогадро, и тогда узнает, что термин неуловимые факторы расценивается сейчас как научный абсурд. Самые последние выводы, к которым пришла современная химия, похоже, заставили ее отказаться от определения «неуловимый» и тех учебников дореформенного периода, которые относят явления теплоты и электричества к разжиженным формам материи. Ученые утверждают, что к телам нельзя ничего ни прибавить, ни отнять от них, не изменив при этом их веса. Это было сказано и записано в 1876 г. одним из величайших химиков Америки. Но сделало ли их это хоть чуточку мудрее? Сумели ли они заменить более научной доктриной старую и запрещенную «флогистоновую теорию», исповедовавшуюся Шталем [89], Пристли, Шиле [90] и другими? – или, доказав для собственного удовлетворения, что очень ненаучно называть теплоту и электричество разреженными формами материи, преуспели ли они в обнаружении истинной природы силы, материи, энергии, огня, электричества – то есть жизни? Понятие флогистона [91] Шталя – теория горения, которой обучали Аристотель и греческие философы, – разработанное Шиле (бедным шведским аптекарем, тайно изучавшим оккультизм, и который, по словам профессора Кука, «за один год внес больший вклад в химическую науку, чем Лавуазье за всю свою жизнь»), не было просто плодом воображения, хотя Лавуазье было разрешено запретить и ниспровергнуть его. Действительно, если бы высокие жрецы современной науки смогли внести большую лепту в дело изучения сущности вещей, чем простую их классификацию, тогда, пожалуй, они имели бы больше прав поведать миру о «конечной структуре материи». Как известно, своими нападками на флогистоновую теорию Лавуазье не привнес в науку ничего исключительно важного, кроме «грандиозного обобщения». Но оккультисты предпочитают придерживаться фундаментальных учений древности. Они, как и авторы старой теории, не связывают флогистон, – получивший свое специфическое название в качестве одного из атрибутов Акаши, -с понятием веса, который обычно ассоциируется у непосвященных со всеми видами материи. И хотя для нас он является принципом, вполне определенным веществом, в то время как для Шталя и других он был неопределенным веществом, – все же они так же, как и мы, не считали его материей в ее нынешнем понимании. Как сказал один из современных ученых, «замените в книге Шталя по химии и физике (1731 г.) термин флогистон словом энергия и вы получите… нашу великую современную доктрину о сохранении энергии». Совершенно верно – это «великая современная доктрина», только, осмелюсь добавить, – плюс что-то еще. Не прошло и года после произнесения этих слов, как открытие профессором Круксом [92] светящейся материи, речь о которой пойдет дальше, почти опрокинуло все их предыдущие теории.
