Генрих Дюмулен - История Дзен - Буддизма
Дао-синь сидел в медитации денно и нощно. В хрониках сообщается о том, что в течение шестидесяти лет он ни разу не прилег. Вновь и вновь он наставляет своих учеников:
«Отнеситесь серьезно к занятиям медитацией! Сидеть в медитации важнее всего прочего. К тому времени, как вы проведете в занятиях медитацией от трех до пяти лет, вы научитесь обходиться малым количеством пищи. Закройте дверь и сидите! Не декламируйте сутр и ни с кем не разговаривайте! Если вы будете настойчиво совершенствоваться в этом в течение долгого времени, то плод будет сладок, как мякоть ореха, которую обезьяна достает из скорлупы. Но редко кому удается достичь такого состояния».
Традиция также сообщает об особом методе сосредоточения, который Дао-синь рекомендовал своим ученикам.[19]
При этом он особо подчеркивал важность самореализации. Хорошо знающий сутры, он трактовал их вольно и оригинально. Основополагающей доктриной его учения было единство всех дхарм и духовность всего сущего.
Преемником Дао-синя стал его ученик Хун-жэнь (601–674). Подобно своим предшественникам, он был принят в ученики после беседы в стиле коана с действующим патриархом. Однако в аутентичности этого эпизода можно усомниться, так как сообщается, что он вступил в школу Дао-синя в возрасте шести лет. Биографы особо отмечают его рвение, заявляя, что он работал не покладая рук весь день, а затем всю ночь до рассвета проводил в медитативном бдении. В более поздних хрониках рассказывается о том, что он дважды приглашался к императорскому двору, но оба раза решительно отказался от приглашения. Во втором эпизоде он якобы заявил гонцу, что не пойдет во дворец даже в том случае, если его за это казнят. История заканчивается, как водится в легендах, — император велел воздать ему почести.
Под главенством Хун-жэня жизнь монастырской общины шла своим чередом, хотя после смерти своего учителя он перебрался на гору Пинжун. Число учеников быстро росло.[20] Продолжая дело предыдущего патриарха, он стремился усовершенствовать технику медитации и создать свой собственный метод в соответствии с «Аватамсака-сут-рой». Ему приписывается один из текстов Дуньхуана, авторство которого, впрочем, весьма проблематично. Источники по-разному указывают дату его смерти, но наиболее вероятной датой представляется 647 год.
Наиболее важным событием раннего этапа развития китайского дзэн стал окончательный отход от индийской дхьяна-медитации. В то время главной целью как наставника, так и ученика было осуществление абсолютной реальности Будды посредством просветления. Несмотря на то что сутры высоко ценились и усердно изучались, озарения ждали скорее от медитации, чем от интеллектуального постижения. Оригинальные тексты, относящиеся к этому периоду, свидетельствуют о логической завершенности канонических писаний. Среди них крайне редко встречаются парадоксы, места, напоминающие коаны, и упоминания о таких дзэнских методиках, как окрики, битье палкой, сокращение лицевых мускулов и тому подобное. За шестьдесят лет уединенная жизнь буддийского сообщества в Восточных горах обрела социальные черты. Сплоченная двумя патриархами, Дао-синем и Хун-жэнем, дзэн-ская община стала известна как «Врата Дхармы Восточной горы» или «Чистые врата Восточной горы». Эта школа вызывала всеобщее восхищение. Дзэн становился созидательной культурологической силой.
Раскол и ересьНесмотря на отсутствие ясности в деталях, в целом можно проследить распространение движения медитации в ранней истории китайского дзэн. Вопреки хроникам, совершенно очевидно, что передача традиции осуществлялась не только по прямой линии, то есть от одного патриарха к другому. Китайские исторические источники приводят имена многих наставников, обучавших медитации. После Бодхидхармы религиозное течение разделилось на два потока. Помимо странствующих и живущих в уединении монахов, полностью отказавшихся от мирской жизни, были и такие, что жили в общинах и сочетали проповедничество с медитацией. Истинными приверженцами дзэн считались лишь те, кто целиком посвящал свою жизнь медитации. Однако некоторые верующие объединялись в группы, которые не причисляли себя к буддийскому движению.
Первый признак раскола наметился после того, как ученик четвертого патриарха (Дао-синя) по имени Фаюн основал собственную школу. В Китае эта секта пользовалась большой популярностью вплоть до восьмого поколения. По своему духу она была близка к «Школе Трех Сокровищ», приверженцы которой исповедовали философию Нагарджуны и учили тому, что озарение достигается созерцанием Пустоты.
После смерти пятого патриарха, Хун-жэня, дзэнское движение разделилось на северную и южную школы. Для историка развитие схизмы представляет второй комплекс неразрешимых вопросов. Так же как и при жизни Бодхидхармы, позднейшие дзэнские хроники сообщают о драматических событиях, проливающих свет на развитие движения и исключительные требования, которые предъявляла победоносная южная школа. Согласно «Сутре, изреченной шестым патриархом, восседавшим на драгоценном троне Закона», Хун-жэнь поручил каждому из учеников составить гату (станца или стихотворение) с тем, чтобы определить степень их просветленности.[21] Таким образом он пытался выбрать себе преемника.
По мнению остальных учеников, более других патриаршество заслужил Шэнь-сю (606–706).[22] Однако, несмотря на то что он был сведущ в сутрах, наставник нѳ почувствовал в нем истинного просветления. По требоч ванию учителя Шэнь-сю погрузился в глубокое размышление и ночью сочинил гату, которую записал на стене колонного зала:
Тело — это древо Бодхи [просветление],Ум подобен чистому зеркалу.Протирай его ежечасно,Чтобы ни одна пылинка не осквернила его поверхности.
На следующее утро другие ученики с восхищением* прочли эти строки и в душе решили, что вопрос с преемником решен. В присутствии всех Хун-жэнь похвалил стихотворение, но наедине сказал Шэнь-сю, что в его стихотворении нет ни намека на просветление, и пред* ложил написать еще одно. Эти строки лишены логических противоречий, и, коль скоро их можно рассматривать как аллегорию, они не являются выражением истинного просветления.
В том же монастыре проживал неграмотный или малообразованный юноша по имени Хуай-нэн (638–713). Шестью месяцами ранее он пришел с юга Китая, умоляя наставника принять его в ученики. Однако он не удостоился этой чести. Несмотря на то что учитель сразу же усмотрел в нем незаурядный интуитивный и интеллектуальный потенциал, юноша был вынужден колоть дрова и молоть рис. Не умея ни писать, ни читать, юноша попросил, чтобы ему дважды прочли начертанную на стене гату, после чего сочинил собственную, которую по его просьбе также записали на стене:
Бодхи не подобно дереву,Чистое зеркало нигде не стоит.Изначально ни одна вещь не существует;Откуда же взяться пылинке?
Восхищение учеников стихотворением неграмотного крестьянина не знало границ. И все же учитель воздержался от похвалы. Он зачеркнул строки, заявив, что Хуай-нэн также не достиг просветления. Однако втайне от остальных он пригласил Хуай-нэна в свою келью, где вручил ему печать Дхармы. Дабы не пробуждать зависть в Шэнь-сю и других учениках, наставник отправил юношу на другой берег Янцзы, на юг.
Эта легенда обозначает начало раскола между южной и северной школами китайского дзэн. Раскол окончательно обозначился, когда после смерти Шэнь-сю его ученики не смогли продолжить дело учителя, в то время как представители южной школы широко распространяли свои хроники и сборники коанов. Фактически нет никаких достоверных сведений о вражде между Шэнь-сю и Хуай-нэном. Если между ними и были разногласия по поводу Пути Просветления, то не настолько значительные, чтобы удержать Шэнь-сю от приглашения своего былого соратника к королевскому двору, где он пользовался большим уважением.[23] Последние годы Шэнь-сю были увенчаны славой императорского признания, а репутацию его школы поддерживали два выдающихся ученика, Пу-цзи (651–739) и И-фу (658–736).
Один из источников сообщает о том, что Шэнь-хуай установил личные отношения с Шэнь-сю и в молодости провел три года в учениках у главы северной школы. Затем он вернулся к Хуай-нэну, который принял его в круг своих последователей. Однако этот период ученичества был неожиданно прерван путешествием в Северный Китай.[24] Подобное развитие событий, хотя и представляется маловероятным, могло бы объяснить его знание традиций северной школы. С уверенностью можно утверждать лишь то, что Шэнь-хуай провел несколько лет с Хуай-нэном, возможно, до его кончины. Уже в 720 году он появляется недалеко от столицы, в Нанья-не, где начинает учить медитации. В то время северная школа под руководством двух учеников Шэнь-сю процветала и пользовалась благосклонностью императорского двора. О нем заговорили позднее, с началом гонений на северную школу.
