И. Резько - Загадочные явления
Раздался свистящий шумок… и обнажился кишечник.
Гутиеррис быстрыми движениями стал перебирать петли кишок, как заправский хирург, пока в начальном отрезке толстой кишки не нашел язвочку. Он показал ее мне. На вид это было небольшое конусообразное возвышение, чуть отечное. Целитель поводил над ней несколько секунд пальцами, делая при этом свои пассы, и опустил кишечник в брюшную полость. Дальше все шло так, как при обычной квазиоперации, – быстро и последовательно. Спустя 8-10 минут все закончилось. Больной продолжал лежать на кушетке бледный, с лицом, покрытым испариной, говорил тихо, был очень слаб. Через 30 минут он встал и, опираясь на родных, пошел домой. Предварительно родственники получили от Гутиерриса бутылочку травяного настоя. Спустя еще два дня я пришла, чтобы окончательно попрощаться, и вновь увидела этого больного.
Он был здоров на вид, жалоб не предъявлял, а пришел затем, чтобы взять еще одну дозу настоя трав. Гутиеррис ему рекомендовал не заниматься физической работой еще в течение месяца и продолжать прием травяного настоя.
Здесь, у Гутиерриса, я встретила целительницу из Швейцарии, которая представилась как Урсула из Берна. Она жила в Маниле уже шесть лет, постоянно находилась при Гутиеррисе, часто бывала в его доме, вела его хозяйство, ассистировала ему во всех операциях, имея одно желание – познать тайну квазиопераций и овладеть ими. Причиной своих неудач она считала то, что Гутиеррис не желает открыть ей свою тайну. Это ее очень огорчало. Я потом еще не раз говорила об этом со многими местными целителями. Основную причину неудач европейцев (белых) в освоении квазиопераций они видели только в мышлении белого человека. Европейцы уже не так тесно связаны с природой, не могут безраздельно растворяться в ней. Они меньше связаны с Богом, с космосом. Их мышление анализирующее, критическое, в нем много недоверия. И это не дает им возможности быть "детьми" природы, принимать ее такой, как она есть, и жить по законам Вселенной.
Впрочем, и для филиппинца путь к целительству далеко не прост и, разумеется, далеко не каждому открываются его тайны. Помню встречу с одной из сильнейших в ту пору целительниц – Жозефиной Сайсон. Она жила в глухой сельской местности, в 250 километрах от столицы. Наша небольшая группа – я с сыном и экс-чемпион мира по шахматам Борис Спасский с женой Мариной долго добирались к ней и приехали только к вечеру, когда больных уже не было и целительница отдыхала. Жозефина встретила нас приветливо, постепенно завязался откровенный разговор. Как всегда, два вопроса нас интересовали особо:
"Как вы стали целителем и как проходит квазиоперация?" – "Я долго, мучительно выбирала свой путь, – начала свой рассказ Жозефина. – Почти все мои сверстники уже еде– лали свой выбор, а я все еще каждый день терзалась от неопределенности. В один из таких дней вдруг почувствовала какую-то внутреннюю подсказку: "Будь целительницей". Я сразу поверила в свое предназначение и стала готовить себя к нему". Ей было всего четырнадцать лет, когда учителя составили для нее целую программу. Она должна была уйти на 6 месяцев в горы, молиться там целыми днями, 42 дня голодать, 42 дня молчать, не проявляя никаких забот о своем теле. "Я очень хотела выполнить все это, но не хватало выдержки, воли. Через 2-3 недели программа срывалась, и приходилось все начинать сызнова. Так повторялось 5 раз. Только на шестой раз я одолела ее. Измученная, возвращаясь в село, я подошла к церкви и увидела нищего. И вдруг оказалось, что я вижу все его внутренности. Они были черные. Вещий голос сказал мне: "Иди к нему и лечи". Что было дальше, не помню".
Тяжело перенесла Жозефина открывшийся у нее дар – он пугал, тревожил, несколько дней она испытывала страшную слабость. После этого стала принимать и других больных. Первое время не более двух человек в день. После приема сама чувствовала себя как больная. Так продолжалось несколько лет. Объясняя свое состояние, Жозефина говорит: "Мое тело служило каналом, через который Святой Дух воздействовал на больного. Святой Дух силен, он ослабляет тело". Теперь она здоровая, сильная, уверенная в себе целительница. Может принимать любое количество больных. Она может диагностировать своим "внутренним зрением" и лечить путем наложения рук и надавливанием на биологически активные точки, делает квазиоперации. Вся округа (в радиусе 150 км) лечится теперь только у нее, и у нее же крестьяне лечат свою живность.
Ее искусство оперировать я испытала на себе. На правой голени у меня были остаточные явления тромбофлебита. Сайсон осмотрела ногу, и не успела я дать согласие на операцию, как ощутила быстрое вхождение ногтей в кожу и увидела раскрываемую рану.
Голова закружилась, появилось состояние тошноты, и я попросила приостановить операцию и закрыть рану. Голосом, не терпящим возражений, Сайсон ответила: "Спокойно, все идет по программе". Через 5-7 минут все было закончено. Спустя 30 минут нога стала нестерпимо болеть, появилось чувство жжения на месте операции, однако через 5-6 часов все эти явления прошли. Правда, когда я на следующий день замерила электрический потенциал китайских биологически активных точек на месте операции, показатели были максимальными. К норме они пришли только через трое суток.
Во второй заезд я рискнула сделать у нее операцию по поводу обострения хронического холецистита. Пища на Филиппинах острая, готовится с массой специй, приправ, все жарится на кокосовом масле. И большинство европейцев с заболеваниями печени в тропиках чувствуют себя плохо. Я хорошо помнила неприятные ощущения от первой операции, но боли в области желчного пузыря не проходили. Жозефина приветствовала мое решение, охотно осмотрела мою печень и, засуетившись, стала готовиться к операции.
Однако от кровавой операции я категорически отказалась. Тогда она предложила щадящий, бескровный вариант лечения.
Из настенного шкафа она извлекла баночку с кокосовым маслом и сказала: "Это целебное масло, обработанное моими руками семь раз. Его я применяю в особых случаях, но для вас я его использую". Смоченную в нем ватку она быстрыми движениями пальцев втерла мне под кожу в районе желчного пузыря, затем медленно повернула меня на живот и как бы выдавила из кожи эту ватку на спине из той точки, куда отдавала боль. Жозефина показала мне эту ватку, и я была удивлена тем, как она смята, отжата и суха. Я не ощущала никаких болей, никакого дискомфорта. Настроение было хорошее. Но по дороге домой, приблизительно через 30-40 минут, опять почувствовала нестерпимые боли в желчном пузыре, спустя еще час я от боли уже не сидела, а лежала в машине.
Через 6 часов боли стихли, и я почувствовала себя вполне сносно. Правда, когда в последующие три месяца, отбросив все предосторожности, я с жадностью набросилась на филиппинские специи, боли возобновились – видно, мой организм все-таки не был приспособлен к такой пище.
Подытоживая имеющийся у меня объективный материал, мои личные наблюдения, впечатления, данные исследований известных энтузиастов-ученых, могу с полной уверенностью сказать, что филиппинские квазиоперации – не миф и не проделки ловких иллюзионистов, а реально существующая практика. По моим наблюдениям, приблизительно в 70 процентах случаев наступает существенное улучшение, а в ряде случаев и полное выздоровление пациента.
Внешне квазиоперации выглядят просто. Незнакомый пациент из общего потока больных ложится на стол и оголяет больное место. Для начала целитель пассами рук создает мощное однородное поле вокруг больного (а может быть, создает единое поле с больным), затем накладывает свои руки на больное место и как бы нащупывает "что-то", ориентируется, руки замирают в одной точке. Целитель концентрирует свое сознание (входит в транс), затем через несколько секунд делает резкий бросок ладоней в глубь тела.
При этом он совершает пальцами быстрые, вибрирующие, поступательные движения. Он вводит в кожу первые фаланги пальцев, затем ощущаются легкие, разрывающие и продвигающиеся движения пальцев вглубь. Затем начинается раздвижение краев раны, и появляется первая кровь. Убрав ее ватным тампоном, можно рассмотреть образовавшуюся конусообразную рану и подлежащие ткани, которые кровоточат уже меньше, чем сама кожа. Пальцы целителя работают так быстро, что проследить и осмыслить, что за чем следует, довольно трудно.
Только сознательное расчленение операции на фрагменты, длительное наблюдение, дополненное личными ощущениями перенесенных операций, дало мне возможность осмыслить происходящее. Я поделилась своими выводами с целителями, рассказывая им последовательность их действий в момент операции, они очень удивлялись. Их сознание не фиксировало эту последовательность. Всеми движениями рук, как считают они, руководит кто-то изнутри их, все делается на каком-то подсознательном уровне. Закрытие раны происходит движением пальцев и ладоней того же характера с еще большей скоростью, но в обратном направлении (наружу). Края раны как бы тянутся за пальцами и занимают их место в момент ухода, поэтому проследить, что от чего зависит, трудно. Тягучая консистенция кожи дезориентирует наблюдателя.
