Григорий Кваша - Заповеди годовых знаков
Крыс много флотоводцев, замечательных пловцов, любителей пожить под водой или около воды. Не забудем, что образ царя подводного, капитана Немо, создал Жюль Верн, также родившийся в год Крысы.
Удивительна способность Крысы все видеть в движении, причем в движении, искривляющем пространство. Легче всего увидеть это на полотнах живописцев. Скажем, итальянский живописец Филиппо Маринетти стал общепризнанным «отцом футуризма», направления в искусстве, призванного отразить динамизм современной машинной цивилизации, воспеть технический прогресс, войну, насилие, отразить хаос мира, воплотив его в дисгармонии цвета и формы.
Присмотримся к наиболее зрелой и самостоятельной живописи Мориса Вламинка, и мы увидим напряженность, яростную контрастность, мощную динамику. Неподвижные картины передают движение. Столь же яростны и подвижны сюжеты, нарисованные французским живописцем Анри Тулуз-Лотреком.
Но идея движения, напряжения мира, искривленности пространства преследует Крысу во всех сферах деятельности. Очень странная математика родилась однажды в голове Крысы.
Представьте: математика, храм строгости, векового порядка, ровных рядов, четких схем доказательств и вечных аксиом. Но вот приходит в этот каменный дом мечущаяся Крыса. И тут же поднимается ветер, аксиомы начинают осыпаться, пространство гнется, изворачивается и вспухает. Это Николай Лобачевский создает новую геометрию. То же самое в физике и астрономии творил несравненный гений Александр Фридман, открывший нестационарную Вселенную. Это драма посильнее «Макбета». Кстати, тот же Фридман создал еще и теорию турбулентности (турбулентус – бурный, беспорядочный), а также динамическую метеорологию, позволяющую увидеть драму, ежедневно разыгрываемую в нашей атмосфере.
Ну и конечно же драматизация, вносимая Крысой в этот мир, не могла не породить длинного ряда драматургов. Так уж устроено зрение Крысы, что она видит мир как драматическое действие, то комическое, то трагическое, но всегда очень яркое и все насквозь из театральных эффектов.
Первыми номерами в списке стоят два англичанина, родившиеся в одном году, – Уильям Шекспир и Кристофер Марло. Если с первым все ясно, Шекспир уже скоро четыреста лет как формирует мировой театральный репертуар, то второй менее знаменит, хотя считается, что именно он предвосхитил Шекспира, был его предтечей. В Испании прославился Кальдерон де ла Барка, воплотивший в драматургии идеи барокко (дуалистичность мира, неизбежность страданий на земле…), что не помешало ему написать более ста комедий. Звезды эпохи Просвещения – Карло Гоцци и Пьер Бомарше (ну кто же из нас, в момент отсутствия шампанского, не перечитывал или не пересматривал «Женитьбу Фигаро» Бомарше или «Турандот» Гоцци).
В начале XIX века лучшую драматургию создавали романтики. Среди них блестящий Перси Биши Шелли («Освобожденный Прометей»), Далее Лев Толстой и Генрик Ибсен. Норвежец целиком посвятил себя драматургии и преуспел в этом деле чрезвычайно. Лев Толстой писал прозу, очень драматичную, но прозу. Лишь после 1881 года, когда «увидел трагические противоречия современного общества», он обратился к драматургии («Власть тьмы», «Живой труп» и т. д.).
XX век – автор «Косматой Обезьяны» Юджин О’Нил. Наши: Николай Погодин («Человек с ружьем»), Николай Эрдман («Самоубийца»), Натан Зархи, Всеволод Вишневский («Оптимистическая трагедия»), Александр Гладков («Гусарская баллада»). Ну и конечно же отец современного театра абсурда Эжен Ионеско. Совсем близко к современности Леонид Зорин («Покровские ворота»), Борис Васильев («А зори здесь тихие»), Кобо Абэ, Эдвард Радзинский.
За что бы ни взялись Крысы, во все они вносят драматизм. Казалось бы, скульптура – абсолютно не драматичное искусство, символизм, статичность, апелляция к вечности. Но, взглянув на скульптуру Родена, всегда видишь именно драму, бурную динамику – «Вечная весна», «Врата ада», «Мыслитель», «Поцелуй». Из глины, бронзы или мрамора Огюст Роден ваял образы страсти, страдания, любви, мужества, мысли, и все это в самом драматичном варианте.
В музыке крысиный драматизм достигает абсолютного предела. Хватило бы одной увертюры Исаака Дунаевского к «Детям капитана Гранта». Это драматизм в чистом виде. Но разве менее драматичны Петр Чайковский или Вольфганг Моцарт. Недаром именно крысиная музыка озвучивает самые драматичные сюжеты в опере и балете: «Лебединое озеро», «Жизнь за царя», «Иисус Христос – суперзвезда».
Музыка ладно, там драматизм всегда в цене, а вот зачем он нужен в архитектуре? Тем не менее Антонио Гауди именно драматизмом насытил свою Саграда Фамилия. Она и звучит у него, и двигается, да и вообще больше похожа на дворец из морского песка, построенный до ближайшей большой волны и лишь чудом устоявший во времени.
Крысы видят мир турбулентным, хаотичным, абсурдным, и это лучшее зрение для драматурга. Эжен Ионеско ведет свою линию театра от Эсхила и Софокла, а своим прародителем считает Шекспира, писавшего в «Макбете», что «мир – это безумная история, лишенная смысла и значения». Сам же Ионеско, дожив до глубокой старости, так и не обнаружил в мире ни порядка, ни гармонии: «Наша жизнь, как иной театр, абсурдна, смешна, ничтожна и печальна». На такой основе прозу, конечно, не напишешь.
Гениальность Крысы
А где еще, кроме драматургии, прославились Крысы?
Крысу не назовешь лидером поэзии, не хватает ортодоксальности. А вот открытость и музыкальность склоняет к песенному творчеству. Особенно хорош Михаил Исаковский со всемирным хитом «Катюшей». В определенном смысле песенником можно считать Николая Рубцова и уж конечно Булата Окуджаву. Текст к «Интернационалу» тоже Крыса написал – Эжен Потье. В мире известны французский поэт Робер Деснос и англичанин Перси Биши Шелли.
В чистой прозе также не густо, не хватает планомерности. Не везде популярен, как у нас, Джек Лондон. Более известен в мире один из отцов технической фантастики Жюль Верн. Истинно всемирная слава только у двоих – Эмиля Золя и Льва Толстого.
Не густо и с учеными. Галилео Галилей – механик и астроном, философ Людвиг Фейербах, биолог-систематик Жан-Батист Ламарк, математик Николай Лобачевский. В технике прославились два создателя телевизора Владимир Зворыкин и Джон Логи Бэйрд.
Кинорежиссеры-Крысы снимают очень красочное, несколько театральное кино. Подтверждение тому творчество Сергея Параджанова, Луиса Бунюэля, Юрия Ильенко, Микеланджело Антониони, Эдмонда Кеосаяна, Саввы Кулиша, Эмиля Лотяну.
Во власти количественно Крысы рекордов не бьют, но запоминаются крепко. Многим удалось потрясти воображение современников и потомков. У нас это Петр Великий, первый российский император, у османов султан Мехмед II, взявший Константинополь. А еще один из величайших завоевателей в мировой истории Тимур, первый президент США Джордж Вашингтон, строитель новой Германии, первый послевоенный канцлер Конрад Аденауэр, ну и, конечно, создатель новой Москвы Юрий Лужков. Какая-то прослеживается линия Крыса – город. Город Петра, город Мехмеда (Стамбул), город Вашингтона, город Лужкова…
В живописи солидного списка нет, хотя Антуан Ватто, импрессионист Клод Моне и Анри Тулуз-Лотрек известны очень хорошо. В архитектуре Антонио Гауди – это фигура весьма выдающаяся.
В спорте Крысу не назовешь самым массовым знаком, однако если уж появляются звезды, то какого-то совершенно фантастического масштаба. Так, в хоккее на долгие годы потряс воображение болельщиков Валерий Харламов, в футболе Марадонна или Зидан. В любви к ним есть некий истерический оттенок. То же можно сказать о поклонении шахматистам Раулю Капабланке и Михаилу Талю.
Крысиные заповеди
1. Годы Крысы – 1912, 1924, 1936, 1948, 1960, 1972, 1984, 1996, 2008, 2020. Знак Крысы начинает работать 1 января, может быть, даже 31 декабря. В концовке года граница знака простирается до 13 января, когда эстафету времени подхватывает Бык. Тем, кто сомневается в своем знаке, необходимо обратить внимание на векторное общение Крысы с Лошадьми и особенно с Обезьянами. Важно также зафиксировать переломы жизни в годы Обезьяны. Крыса-Козерог – это Аристократ.
2. Зоологическую аналогию стоит искать среди грызунов. Выбор широчайший, от милой белочки через солидного бобра к жутковатым и вездесущим крысам. Впрочем, те же крысы в домашнем варианте не менее забавны и симпатичны, чем белки. Так что всем людям-грызу-нам стоит ориентироваться на роль всеобщего любимца.
3. Но какой бы степенью симпатии ни обладали грызуны, в народе навечно за ними закреплена слава великих хозяйственников. Мышь создает в своих норах невиданные зерновые склады, бобр мастерит запруды и далее по списку. При такой хозяйственности не грех и потомством обзавестись. Отсюда вторая главная характеристика грызунов – их любвеобильность.
4. Грубость физиологии рождает грубость психологическую. Желание всем нравиться и огромный резерв по обаянию скрывает грубость крысиных манер и даже представляет их милыми, но шила в мешке не утаишь, а потому не стоит особенно сдерживаться. Если все прощается, то можно резать в глаза правду-матку, говорить, обильно пересыпая речь матюками, и даже бравировать грубыми манерами.
