Лори Кэбот - Сила ведьм
Вооружившись «Молотом Ведьм», «охотники за ведьмами» входили в деревни и поселки и начинали поиски. В официальном «пособии» было сказано, что лучшими информаторами являются дети, потому что детей легче всего испугать. В порядке вещей было нанесение девочкам двухсот ударов кнутом, дабы побудить к обвинению своих матерей или бабушек в колдовстве. Так называемые «улики» были разнообразны, нелогичны и противоречивы. Например, если во время Допроса женщина что-то бормотала, глядела в землю и не плакала, значит, она была ведьмой. Если она молчала, значит она была ведьмой. Разноцветные, бледно-голубые глаза считались признаком ведьмы. Бородавка, родинка, родимое пятно и веснушки считались «меткой дьявола».
«Если «метки дьявола» не было в наличии, то инквизитор, упорствовавший в стремлении признать данную женщину ведьмой, заявлял, что «метка» так хорошо скрыта, что ее просто не видно. После чего проводилось официальное обследование всего женского тела, зачастую в присутствии зевак, которых интересовало обнаженная женская плоть, а не «метка дьявола». Поиски «метки дьявола» на женском теле привели к такому количеству изнасилований, что епископы, в конце концов, выпустили директиву, в которой порекомендовали инквизиторам поумерить пыл.
Поиски истины могли вестись и с помощью «ведьмовского шила», — инструмента, действительно напоминавшего большое шило. Профессиональные «охотники за ведьмами» (которым платили только в том случае, если они могли доказать местным властям, что они действительно поймали ведьму) часто использовали два шила — одно обычное, а другое с выдвижным острием. «Охотник за ведьмами» колол разные части тела женщины обычным шилом. Колол легко, но так, чтобы выступила кровь, что должно было доказать остроту его орудия. Затем он незаметно подменял шило и «всаживал по самую рукоятку» в тело жертвы шило с убирающимся острием. Женщина не кричала от боли, и это было доказательством ее вины.[5]
Для того чтобы признать женщину виновной в колдовстве, совершенно не требовалось наличие «жертвы» этого колдовства или доказательства того, что женщина действительно совершила какое-то преступление. Достаточно было слухов, беспочвенных обвинений и лжесвидетельств соседей. В деревне Салем распространенным признаком ведьмовства было «несчастье после ссоры». Иными словами, если две женщины поссорились, а потом у одной из них заболел ребенок или сдохла корова, то она могла предположить, что «несчастье»1 было делом рук той женщины, с которой она до того поссорилась. Несчастье было результатом «магии»;
женщина была ведьмой. Если женщина не могла без запинки прочитать молитву в присутствии следователей и общественности, то это тоже было признаком ведьмы.
В своей «Женской Энциклопедии Мифов и Тайн» Барбара Уокер пишет, что если женщина жила одна, она тоже считалась ведьмой, в особенности, если не принимала ухаживания мужчин. В Англии одна женщина была убита группой солдат, увидевших, как она плавает по реке на доске. «Она плыла на доске, уверенно стоя на ней в полный рост» — доложили они. На этом основании они решили, что она занимается магией, дождались, когда она сойдет на берег, обрили ей голову, после чего расстреляли. Другая женщина весело бежала вниз по холму, за ней катилось пустое ведро, и женщина в шутку просила ведро не отставать от нее. Увидевшие эту игру люди решили, что она занимается колдовством. Ей пришлось давать объяснения властям. В Шотландии одна женщина была признана ведьмой за то, что купала деревенских детей, поскольку в те времена стремление к соблюдению гигиены вызывало подозрение.
Пытки проводились в соответствии с определенными правилами, словно это могло их сделать более гуманными. Например, пытка не должна была длиться более часа. Но инквизиторы могли остановить допрос чуть раньше, с тем, чтобы начать его снова. Инквизиторы имели право на три допроса: один для того, чтобы вырвать признание, другой для того, чтобы выяснить мотивы, третий — чтобы узнать имена сообщников. Бывало, что пытки длились круглосуточно Перебивались лодыжки, отрезались груди, выкалывались глаза, волосы на голове и других частях тела смазывались серой и поджигались, конечности выворачивались из суставов, рвались жилы, ломались ключицы, раскаленные добела иглы загонялись под ногти, пальцы на руках и ногах раздрабливались тисками. Жертв опускали в ванны с кипящей водой, смешанной с лимонным соком, подтягивали на веревках и резко опускали, подвешивали за пальцы, привязав к ногам груз, подвешивали вниз головой и вращали, прижигали факелами, насиловали с помощью острых инструментов, придавливали тяжелыми камнями. Иногда членов семьи обвиняемого принуждали смотреть на то, как его пытают, чтобы потом подвергнуть пыткам их самих. Перед тем, как отправить жертву на костер, ей вырезали язык или обжигали рот, чтобы она не могла богохульствовать или выкрикивать проклятия во время казни. Инквизитор Николае Реми был поражен тем, что многие ведьмы «определенно хотели умереть». Трудно поверить в то, что он не понимал почему.
Проходило около получаса, прежде чем жертва погибала от ожогов и удушья. А костер, сложенный из медленно горящего угля, мог продлить мучения на целый день. После казни, чтобы отметить «богоугодное деяние», как правило, устраивался банкет.
СУДЫ В САЛЕМЕ
В моем городе никто не был сожжен на костре. В моем городе ведьм вешали или раздавливали тяжелыми камнями, где было казнено двадцать человек и эта цифра казалась небольшой в сравнении с миллионами жертв в Эпоху Костров, но соотношение количества казненных, закпюченных в тюрьму и обвиненных в колдовстве, хотя и не арестованных, с общим числом населения этой мало заселенной местности было впечатляющим. Имела место следующая история. Ее жертвами стали люди из всех слоев общества:
законник, окончивший Гарвард и владевший большим домом в Англии; самый богатый в Салеме судовладелец; Джон Альден и Присцилла — легендарная любовная пара плимутской колонии; даже жена губернатора Колонии икто не мог чувствовать себя в безопасности. Это началось в кухне святого отца Париса, где Титуба с Барбадоса, развлекала дочь святого отца и ее подружек в холодные зимние месяцы 1691 г. Девушки распалили Титубу, которая умела предсказывать будущее, о их мужьях, что вполне естественно для девушек. Со временем у девушек стали приключаться то припадки, то приступы отчаянной меланхолии, то видения, они стали принимать странные позы и делать странные жесты. Несколько десятилетий спустя такое же точно поведение некоторых людей в Норсэмптоне, штат Массачусетс, дало отцу Джонатану Эдварсу повод заявить, что здесь имеет место так называемое «духовное ускорение», которое представляет собой периоды «Великого Пробуждения» в истории Американского союзного возрождения. В Салеме же это поведение отцы объяснили кознями дьявола. Слушания продолжались в течение нескольких месяцев, в ходе которых вышеупомятые девушки, а также другие подростки, у которых проявились те же симптомы (это стало своего рода юношеским феноменом) обвинили в своих страданиях взрослых членов общины. У них были видения, в которых уважаемые люди города вполне недвусмысленно вступали в контакт с дьяволом. Когда зима сменилась весной и начались естественные для этого времени природные катаклизмы, вина за это была возложена на дьявола, действующего через некоторых членов общины. Тогдашняя теория гласила, что дьявол может действовать только с помощью какого-нибудь человека. Кого-то, кто заключил с дьяволом пакт. Кто-то, кто был «ведьмой».
Прозвучали обвинения, были проведены аресты, допросы, и к весне тюрьмы были уже переполнены. Потом началась настоящая эпидемия. «Ведьм» обнаружили в Беверли, Топсфильде, Эндовере, Ипсвиче, Линне и практически в каждом городе графства Эссекс. В Эндовере арестованных было даже больше, чем в Салеме. Бостонские власти послали своих представителей для ведения судебных заседаний.
Суд начал работу в июне, и Бриджит Бишоп, просидевшая в тюрьме с апреля, была повешена. События разворачивались быстро. В июле были повешены Ребекка Нурс, Сара Гуд, Элизабет Хау, Сара Вайлд и Сюзанна Мартин. В августе суд признал виновным Джона Вилларда, Джона и Элизабет Проктор, Джорджа Джекоба, Марту Карье и святого отца Джорджа Бэрроу. Все были казнены, за исключением Элизабет Проктор. Она была беременна и казнь отложили до рождения ребенка. В сентябре суд отправил на виселицу Марту Гори, Элис Паркер, Энн Пьюдеатор, Мэри Эсти, Маргарет Скотт, Мэри Паркер, Вильмот Рид и Самюэля Вордвелла. Супруг Марты Кори, Гил, был задавлен насмерть грузом камней. К концу этого мрачного лета еще сто человек ожидало суда, а нескольким сотням были предъявлены обвинения.
В конце концов, здравомыслие восторжествовало. Инкриз Мазер проповедовал в Кэмбридже, что обвинение в колдовстве основано на очень шатких доводах, к которым прежде всего относится представление о том, что дьявол способен вселяться в кого-нибудь из членов общины. По мнению Мазера, дьявол действительно мог вселиться в женщину или мужчину, но это не являлось доказательством того, что данное лицо изначально заключило пакт с дьяволом. Разве дьявол не мог вселяться в совершенно невинных людей? Некоторые люди начали склоняться к такому выводу. В конце концов, Инкриз Мазер заявил, что истребление одной ведьмы не стоит того, чтобы вместе с ней погибло десять невинных людей. К его аргументам прислушались и вскоре «охота на ведьм» была прекращена.
