Сергей Мальцев - Невидимая битва
Иногда кто-то берется за систематизацию таких наблюдений, пытается заняться анализом. Что интересно, часто за основу берутся религиозные источники, книги по оккультизму, делается вывод, что в них накоплен бесценный опыт, но сама мысль, сам опыт тех, кто писали эти книги, ни во что не ставятся исследователями. И получается удивительная картина, в которой происходит смешение всех понятий высшего и низшего.
Небольшой пример — высказывания Густава Давидсона, писателя, потратившего несколько лет на составление «Справочника ангелов». Реальность, к которой он обратился всем своим существом, не могла не ответить на его стремления. Она вошла в его жизнь и, войдя, внесла в его мировоззрение еще больший хаос. Какие только книги по оккультизму, религии, парапсихологии он ни штудировал, но пишет следующее:
«На этой стадии своих исследований я был в буквальном смысле осажден ангелами. Они кружились вокруг меня день и ночь, и я не могу даже сказать, хорошо это или плохо, имея в виду их намерения… Я все время жил в сумеречной зоне их присутствия… Помню, однажды зимой я, возвращаясь домой с соседней фермы, шел в темноте через незнакомое поле. Внезапно нечто ужасное, что может привидеться только в ночном кошмаре, преградило мне дорогу. Оно имело зыбкую форму и светилось. Но я нашел в себе силы пробиться сквозь этот призрак. На следующее утро я не мог отчетливо сказать, с кем мне привелось столкнуться: с призраком, ангелом, демоном или Богом…»[358]
Пожалуй, даже если бы писатель встретил того же призрака в каком-нибудь пахнущем канализацией гнилом подвале или в кладбищенском склепе, то все равно гадал бы, с кем это ему посчастливилось встретиться — с призраком, демоном или с Космическим Разумом? Неразборчивость в понятиях поразительная. Но восхищает его мужество, такое же, какое проявляли некоторые святые при встречах с досаждавшими им темными существами. Он не побоялся ринуться прямо на призрака и пройти сквозь него. Бесстрашное непоколебимое мужество, как показывает опыт святых, — непобедимое оружие в противостоянии с теми, кто привыкли вытягивать силы из человека через его страх.
Ученый, не доверяющий науке прошлого, пытается сейчас открыть духовный мир своим путем — методом проб и ошибок, умозаключений, опирающихся на «нервные импульсы», «плазмоиды» и «биополевые структуры». Он в чем-то наивен как ребенок, но его сила в его искренности, стремлении действовать и мыслить самостоятельно, методично, независимо. Казалось бы, Церковь, организация, имеющая тысячелетний духовный опыт, должна была по сравнению с наукой уйти далеко вперед в познании духовной реальности, в систематике иных миров и существ, но ее история показывает, что эти существа превратили самих служителей Бога в своих служителей. Священнослужители хотели быть магами, хозяевами иных миров, способными общаться с ангелами, повелевать стихиями, как когда-то это делал Учитель христианства, но сами впали в зависимость от ритуалов самого низшего колдовства, некромантии, угождения Семи духам, вызываемым черными каббалистическими заклинаниями. И для иерархии Церкви ничего не значили странные желания Семи «ангелов» поселиться и контактировать с людьми на том месте, где когда-то знатные сановники Рима предавались всем чувственным наслаждениям и где позднее веками практиковались колдовские обряды.
Церковью, ее служителями двигала корысть. Одни сознательно приходили к обману и колдовству, другие просто хотели быть частью могущественной корпорации жрецов, стоявшей выше власти королей, и для этого они были не прочь придерживаться некоторых внешних ограничений — «цель оправдывала средства». Корысть привела к соответствующим результатам, потому что наука, ведомая корыстью, не может вести к свободной истине, а вынуждена петлять в лабиринтах гипотез-предрассудков. Ум, зажатый между корыстью и муками совести, не может познавать свободно, непредвзято. < Мальцев С. А., 2003 >
Были сделаны наблюдения, подтверждающие древнюю истину о стремлении невидимых существ как-то проявлять себя через человека. Большой статистический материал, собранный за века, указывал на то, что эти существа не прочь использовать человека для удовлетворения собственных страстей, что они стремятся всеми путями закрепиться в материальном мире, не теряя своих необычных способностей, и используют для этого «межвидовые скрещивания» между собой и человеком. Функции блюстителей нравственной чистоты, взятые на себя священнослужителями, обязывали что-то со всем этим делать. Но ведь священнослужители были самыми обычными людьми, не обладавшими терпением святого, состраданием святого, интуицией святого, смирением святого. Им не было дела до того, что для помощи человеку нужно не осуждение, а сострадание, что Учитель лечил людей от порабощения «духами», а не убивал их. Решать проблемы преступных, с точки зрения морали, связей хотелось как можно быстрее, как можно радикальнее. В голову приходил довод, что ради спасения всего подопечного стада можно пожертвовать несколькими овцами, и живых людей, подозреваемых в интимных отношениях с «демонами», стали отправлять на костер, провозглашая, что тем самым их души обретают спасение.
Такие праведные побуждения, благие намерения, может быть, руководили какой-то частью монахов, епископов, но не всеми служителями культа. Те из них, кто научились извлекать выгоду из колдовства и покровительства Семи «ангелов», самые осведомленные ученые из всей церковной иерархии, потворствовали таким казням, зная, что как раз дым и кровь жертв больше всего нужны их невидимым покровителям. В целом выстраивалась система двух разделов знания — закрытого и общедоступного, система, в которой зрячие вели слепых в нужном им направлении. Туда, куда указывали «духи» — «к войнам, мятежам и другим общественным бедствиям». < Мальцев С. А., 2003 >
Интересно сравнивать историю разных церквей, сект, религиозных учений. Если брать жизнь и святых, и великих религиозных реформаторов, таких как, например, Христос, Будда, то можно заметить, что ни один из них не претендовал на какое-то принципиально новое откровение. Самое большее, о чем заявляли эти духовные герои, так это об очищении старой истины, древних учений. Будда протестовал против извращений браминами Вед, но не отрицал их истины, он при каждом удобном случае старался вернуть человеку понимание сути древних религиозных обрядов. Христос отрицал ханжество и фанатизм выродившегося жречества, но относился с уважением к древней традиции Посвященных, которых на Ближнем Востоке называли назареями. Именно эта принадлежность к традиции тайного знания вызывала к нему ненависть со стороны экзотерического духовенства.
Ни один святой никогда не основал ни одной новой секты или церкви, которая претендовала бы на единственно истинное божественное откровение. Максимум, что произошло в таком роде, так это основание Франциском Ассизским своего ордена. Но он не отделялся от Католической церкви и не противопоставлял свой орден ей, никогда не заявлял о том, что несет людям какое-то особое божественное откровение. Ни один святой, ни один пророк не стремился создать еще одно религиозное отделение, еще одну духовную загородку. Ни один из них не хотел увеличить и так огромное количество церквей, конфессий и сект, разделяющих человечество. Лучше, считали они, очистить и возвысить то, что уже есть, наполнить заявленные духовные принципы настоящим живым содержанием.
Новые же религиозные организации, культы создавал человек, правилами и запретами отгораживая себя и имя своего кумира от всего остального мира. И в этом человеку помогали те, кому выгодно разделять человечество на противоборствующие религиозные партии. Каждую по отдельности можно контролировать, а все вместе сталкивать друг с другом, высекая из столкновений ненависть и получая жертвы уже без официальных жертвоприношений.
«Я увидел, как в комнате появился свет. Он становился все ярче, пока не стало светло, будто в полдень. Вдруг около моей кровати появился кто-то, висящий в воздухе, его ноги не касались пола. Он назвал меня по имени и сказал, что является посланником окружения Бога и имя его Морони; что Бог поручает мне работу; что мое имя будет известно в добре и во зле, среди всех племен и народов, на всех языках…»
— Так начинается «Книга Мормона», собрание откровений, переданных существами из другого мира американцу Джозефу Смиту. Ночью 21 сентября 1823 года состоялась первая встреча Смита с «ангелом», призвавшим его основать новую церковь. История создания церкви мормонов намного более возвышенная, чем, например, история христианской церкви. Светящиеся существа, «сияние и блеск которых не поддаются описанию», показали Джозефу Смиту чудесную золотую книгу и каменные скрижали, с помощью которых он ее перевел. В книге на халдейском, египетском, ассирийском и арабском языках была написана древняя история народов, населявших американский континент. Согласно этим текстам индейцы — потомки одного из еврейских племен, обосновавшегося в Америке за шесть столетий до христианской эры. < Мальцев С. А., 2003 >
