Алексей Ракитин - Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале
Если Хрущев подобным образом расправился с близким ему человеком, то можно не сомневаться в том, что карьеры «каких-то там генералов» Савченко, Бельченко и Григорьева он бы поломал вообще не задумываясь. Каждый из готовивших и санкционировавших провальную контрразведывательную операцию должен был понести свою часть ответственности. Генерал-майор Григорьев как «главный кадровик Комитета» мог оказаться виноват в том, что предложил для участия в операции «контролируемой поставки» слишком молодых, слабо подготовленных и не проверенных в деле лиц. Савченко как «главный идеолог дезинформационных комбинаций» мог быть обоснованно обвинен в том, что, руководствуясь принципом «цель оправдывает средства», согласился рискнуть жизнями студентов, не посвященных в тайные замыслы отдельных участников похода, и тем обусловил гибель непричастных к оперативной комбинации людей. Наконец, генерал-полковник Бельченко мог оказаться виноват в том, что не обеспечил силами подчиненного ему Главного управления пограничных войск прикрытия погибшей группе (либо последующий перехват убийц).
Возможно, при подготовке операции рассматривался вариант формирования «группы туристов» из числа офицеров-погранич-ников, вооруженных и способных произвести задержание явившихся на встречу агентов иностранной разведки, а Бельченко, как контрразведчик с большим опытом, выступил категорически против такого мальчишеского плана. Может быть, именно Бельченко, будучи настоящим профессионалом-оперативником, наиболее рьяно выступал против силового прикрытия группы Дятлова, опасаясь демаскировки прикрывающих и утраты секретности из-за большого числа вовлеченных в операцию лиц. Предполагать можно разное, но когда в Москве начался «разбор полетов», каждый из причастных принялся подгребать свой грех под другого. В результате мало никому не показалось.
Интересен еще один момент, позволяющий под неожиданным углом посмотреть на странную отставку самого пострадавшего из троицы — генерал-полковника Бельченко. Дело в том, что Сергей Савич поддерживал прекрасные отношения с Брежневым и Андроповым, двумя будущими генсеками «славной партии Ленина-Сталина». Первый приглашал во второй половине 1950-х гг. генерала в свою резиденцию, чтобы вместе отдохнуть — попариться в баньке, пострелять дичь… Брежнев очень хорошо относился к Бельченко и старался наладить дружеские связи. Хотя Бельченко в своих воспоминаниях утверждает, будто отклонял такие предложения, в это верится с трудом.
Субординация в жесткой иерархии советской номенклатуры имела свои неписаные законы, нарушать которые никто не мог. И отказаться от приглашения члена Президиума ЦК КПСС, пусть и неформального, даже генерал-полковник КГБ позволить себе никак не мог. Статус у него не тот, чтобы манкировать такими предложениями…
Ситуация с Андроповым еще более интересна. Бельченко по линии КГБ руководил подавлением беспорядков в Венгрии во время известных событий осени 1956 г. Кстати, именно Бельченко организовал операцию по дезинформации и аресту лидеров мятежников, которых удалось обманом выманить из здания югославского посольства, где они укрылись после разгрома их сторонников. Андропов в то время являлся Чрезвычайным и полномочным послом СССР в Венгерской Народной республике. Сергей Савич часто и подолгу контактировал с Юрием Владимировичем, и однажды они чуть было не погибли от одной снайперской пули — стрелок произвел с крыши дома напротив выстрел в окно третьего этажа здания советского посольства. Окно находилось в кабинете Посла, а за столом, голова к голове, сидели Андропов и Бельченко. То, что оба они чудом остались живы, сблизило их. Бельченко в своих воспоминаниях не без гордости признается, что даже спустя годы Андропов при любой встрече не только пожимал ему руку, но и всегда обнимал. Относился, так сказать, по-братски.
При таких личных отношениях со столь влиятельными людьми представляется практически нереальным невозвращение Бельченко в штат КГБ после отставки Хрущева. Напомним, что на тот момент, когда «дорогого Никиту Сергеича» Брежнев небрежно пнул с «партийного Олимпа», Бельченко исполнилось всего-то 62 года! Детский возраст для генерал-полковника. Сергей Савич вполне мог вернуться в строй и проработать на Лубянке еще годков этак пятнадцать, а то и поболее. Например, упомянутый нами Иван Тихонович Савченко после понижения в должности летом 1959 г. доблестно тянул «лямку» в рядах КГБ еще более 20 лет и вышел на заслуженный отдых аж в мае 1980 г. То есть теоретически Бельченко вполне мог вернуться, но… этого не случилось. Хотя и здоровье было отменное, и заслуги бесспорные имелись. Однако нечто в послужном списке Сергея Савича до такой степени его дисквалифицировало, что возвращение «в органы» становилось невозможным даже при вполне лояльном к нему отношении со стороны высшего руководства. Здесь можно провести аналогию с судьбой нашего «главного разведчика» ВОВ генерал-лейтенанта Павла Михайловича Фитина, который, кстати, обеспечил глубокое проникновение советской разведки в том числе и в секреты «Манхэттенского проекта». Заслуги этого человека неоспоримы, он уже при жизни стал легендарной личностью, но… пошли провалы после войны, сначала перебежал к канадцам шифровальщик Игорь Гузенко, потом американцы вышли на Клауса Фукса, на супругов Розенберг — и все пошло прахом. И талантливейший разведчик Павел Михайлович Фитин оказался в итоге на должности начальника территориального Управления МВД по Свердловску и области. И в обойму Первого Главного управления КГБ более не только не вернулся, но и вообще был уволен в скором времени со смешной формулировкой «по служебному несоответствию». Это Фитин-то!
Таким образом, в войнах спецслужб есть «проколы», которые не прощаются никогда и никому. Которые равносильны потере лица и не находят понимания даже у лояльно настроенного руководства. Что-то подобное объединяет биографии генералов Бельченко, Савченко и Григорьева. Это «что-то» запустило механизм внутреннего расследования и поиска виноватых в середине или конце мая 1959 г. До той поры, пока в овраге не была найдена последняя четверка туристов, сохранялась вероятность гибели группы по некриминальным причинам. И формальных оснований для каких-либо оргвыводов не существовало. Однако после обнаружения тел Дубининой, Золотарева, Колеватова и Тибо-Бриньоля и проведения их судебно-медицинского исследования все стало на свои места. По крайней мере, те, кто готовил операцию «контролируемой поставки», прекрасно поняли, что же именно случилось 1 февраля 1959 г. на склоне Холат-Сяхыл. Физико-техническая экспертиза подтвердила, что передача груза не состоялась, он остался при погибших, а значит, противник просчитал наперед затеянную против него комбинацию. Все это сделало неизбежным наказание тех, кто продумывал и готовил операцию «контролируемой поставки». Поскольку уровень этих лиц был достаточно высок, а бюрократический механизм всегда срабатывает с некоторой задержкой, оргвыводы в отношении трех заместителей Председателя КГБ последовали через месяц с небольшим после формального прекращения уголовного расследования.
И вот только тогда в этом деле была действительно поставлена точка…
ПОСЛЕСЛОВИЕ
На интернет-форумах, посвященных трагедии группы Игоря Дятлова, с завидной регулярностью всплывает вопрос: узнал ли правду о судьбе группы Борис Ельцин, став Президентом РФ? Ельцин был выпускником свердловского «Политеха», всю жизнь поддерживал теплые отношения с сокурсниками и одноклассниками и, безусловно, еще в молодые годы слыхал о таинственной истории. Предполагается, что, получив от отечественных спецслужб информацию об истинной причине гибели группы Игоря Дятлова, он бы непременно предал ее гласности и тем снял все вопросы. Если Ельцин ничего не прояснил, значит, отечественные спецслужбы ничего о группе Дятлова не знают — такой делается вывод некоторыми «исследователями».
На самом деле молчание первого Президента России может означать совсем другое: разглашение истинной истории январского 1959 г. похода могло иметь для его режима самые нежелательные политические последствия. Не следует забывать, что «новая Россия», распрощавшись с «тоталитарным прошлым», предала его анафеме, а вот американцы ничего подобного не сделали. Эйзенхауэр, братья Даллес и Пашковский отнюдь не перестали быть героями Америки и «свободного мира», никто не подумал даже вынести мраморную плиту с фамилией Бориса Паша из Зала Славы военной разведки США. Признать, что предтечи нынешних «лучших друзей России» в 1959 г. (и других годах) убивали советских людей на советской же земле, значило предоставить богатейшую пищу для PR-компаний всевозможным анпиловым-тереховым-прохановым и К0. Могли «попиа-риться» на этой теме представители и прямо противоположного крыла, всевозможные боннеры-новодворские, с воплями о «кровавой гэбне, подставляющей под расправу невинных». Нужен ли был такой балаган Ельцину? Во имя чего?
