Михаил Найми - Книга Мирдада. Необыкновенная история монастыря, который когда-то назывался Ковчегом
2-й: Он Безымянному дал имя Бога.
1-й: А Человек есть слово Бога.
2-й: Бог — слово Человека.
1-й: Хвала тому, Чье слово Человек.
2-й: Хвала тому, чье слово Бог.
1-й: Сейчас и вечно.
2-й: Везде и здесь.
Так говорили два архангела на верхнем полюсе Вселенной в момент рожденья Человека неизвестный.
И два архидемона на нижнем полюсе Вселенной вели беседу эту:
Первый архидемон сказал:
— Неистовый ряды пополнил наши воин. И с помощью его мы сможем победить.
Второй архидемон сказал:
— Родился трус, трясущийся и жалкий. Пороки и измена написаны на лбу его. Ужасен в страхе он своем и преступленьях.
1-й: Дик и бесстрашен взгляд его.
2-й: Слез и смиренья сердце его полно. И все же страшен он в смиреньи и в слезах.
1-й: Остер и проницателен ум его.
2-й: Ленив и бестолков слух его. Опасен он в сей тупости и лени.
1-й: Но руки его быстры и ловки.
2-й: А ноги неуклюжи и робки. Чудовищна его пассивность, нерешительность тревожна.
1-й: Наш хлеб для нервов его будет сталью. Наше вино огнем охватит кровь его.
2-й: Он забросает нас хлебами, как камнями, кувшины же с вином он разобьет о наши головы.
1-й: Но станут боевою колесницей желанье хлеба, жажда до вина.
2-й: Его неукротимый голод, жажда неутолимая дадут непобедимость, и в нашем лагере подымет он восстание.
1-й: Но колесницей будет править смерть.
2-й: Со смертью в колеснице бессмертным станет он.
1-й: Разве Смерть ведет его к чему-то, кроме Смерти?
2-й: Смерть его страданий вечных настолько будет для него желанна, что в лагерь Жизни приведет его.
1-й: Смерть — предатель Смерти?
2-й: Жизни Жизнь верна.
1-й: Его уста мы раздразним плодами редкими.
2-й: Но плод иной захочет он отведать, что не на этом полюсе взращен.
1-й: Мы соблазним его глаза и обонянье цветов прекрасных нежным ароматом.
2-й: Но будет взгляд его искать цветов других, а обонянье — запаха другого.
1-й: Мы музыкой далекою и сладкой станем слух его ласкать.
2-й: Но повернется к хору он другому.
1-й: Страх сделает его рабом для нас.
2-й: Надежда защитит его от страха.
1-й: Боль покорит его.
2-й: А Вера освободит от боли.
1-й: Мы сон его наполним кошмарами, сбивающими с толку, а бдения часы затмим тенями.
2-й: Разгадает загадки те его воображенье, растают тени.
1-й: Но можем мы считать его одним из нас.
2-й: Считай его одним из нас, коль хочешь, но и противником его считать ты должен.
1-й: Но может ли он быть одновременно за нас и против нас?
2-й: Он — одинокий воин. А враг его единственный — его же тень. Как ляжет тень, так битва повернется. Когда тень впереди его — он с нами. Когда же позади — он против нас.
1-й: Так что ж, держать его спиною к солнцу?
2-й: Но кто удержит солнце за спиной?
1-й: Загадочен тот воин.
2-й: Загадочна и тень его.
1-й: Сколь славен ты, о одинокий рыцарь.
2-й: И одинокая сколь славна тень.
1-й: Хвала ему, когда он с нами.
2-й: Хвала ему, когда он против нас.
1-й: Сейчас и вечно.
2-й: Здесь и везде.
Так говорили два архидемона на нижнем полюсе Вселенной в момент рожденья Человека неизвестный.
Глава 15
Шамадам пытается выслать Мирдада из Ковчега. Мастер говорит об оскорблении и о том, что значит оскорбленным быть. О том, как сохранить Священное Понимание в мире
Мастер произнес последнее слово, и в ту же минуту чья-то тень появилась у входа в пещеру. Мы увидели грузную фигуру Старейшины, он затмил собою свет и перекрыл нам воздух. В голове моей пронеслась мысль о том, что фигура у входа — это те два архидемона, о которых нам только что рассказывал Мастер.
Глаза Старейшины пылали, борода развевалась на ветру. В ярости бросился он к Мастеру и схватил его за руку, пытаясь вытолкать из пещеры.
Шамадам. Я слышал все, все, что породил твой подлый разум! Через твой рот изливается яд. Твое присутствие поражает тяжким недугом. Как Старейшина Ковчега, я приказываю тебе: убирайся немедленно вон!
Но Мастер, хоть и был хрупкого телосложения, не шелохнулся, как если б он был великаном, а Шамадам — ребенком. Он взглянул на Шамадама и спокойно произнес:
— Лишь тот имеет право высылать другого, кто обладает властью принимать. Разве ты, Шамадам, принял меня в братство?
Шамадам: Твой жалкий вид тронул мое сердце, потому я тебя и впустил.
МИРДАД: Мою любовь своей ты тронул жалостью. И вот я здесь, со мной моя любовь. Но ты, увы, ни здесь, ни там. И тень твоя лишь носится повсюду. А я пришел собрать все тени и спалить их в свете Солнца.
Шамадам: Я был Старейшиной Ковчега задолго jo того, как твое дыхание стало отравлять здешний воздух. Как только твой мерзкий язык повернулся сказать такое: «Я не здесь»?
МИРДАД: Я был и до того, как эти горы появились, и долго после я еще пребуду того, когда они сотрутся в пыль.
Я — Ковчег, алтарь я и огонь. И если не укроешься во мне, то станешь ты добычею штормов. И если не смиришься предо мной, то не познаешь ты освобожденья от острых ножей Смерти. И если не поглотит тебя мой ласковый огонь, то станешь топливом для Адского огня.
Шамадам: Нет! Вы слышали? Вы слышали? Братья, ко мне! Сбросим этого нечестивого самозванца в пропасть!
И вновь Шамадам бросился к Мастеру и схватил его за руку, желая вытащить из пещеры. Но Мастер стоял, как вкопанный. И никто из братьев не двинулся с места. Видя это, Шамадам опустил голову и вышел из пещеры, бормоча себе под нос: «Я — Старейшина Ковчега. Вы еще узнаете, кто здесь главный».
Мастер долго, задумчиво смотрел ему вслед. Цамо-ра не выдержал и нарушил молчание.
Цамора: Шамадам оскорбил нашего Мастера. Что ты хочешь, чтобы мы сделали с ним? Только прикажи.
МИРДАД: Молитесь за Шамадама, друзья мои. Больше ничего. Молитесь, чтобы спала пелена с очей его, и чтобы тень растаяла.
Как притянуть к себе легко добро, так же легко и зло приблизить. Как на Любовь настроиться легко, так и на Ненависть.
Из Космоса бескрайнего, безбрежного простора своих сердец зовите Благословенье мира. Ведь все, что есть Благословение для мира, Благословением является для вас.
Молитесь же о благе всех существ. Ведь благо для любого существа есть ваше же благополучье.
Ведь каждый есть кирпичик Бытия, вы — бесконечной лестницы ступени. Те, кто хотят добраться до святой Свободы, должны на чьи-то плечи опираться. Они ж подставят плечи для других, для тех, кто вознестись стремится выше.
И кто же Шамадам, как не ступень для вас? И разве не хотите вы, чтоб ваша лестница была и крепкой, и надежной? Вам надлежит заботиться о каждой ступени и следить, чтоб были они крепки и надежны.
И кто же Шамадам, если не камень, положенный в основу вашей жизни? А вы суть камни, что в основе его жизни и всех других существ. Следите, чтоб Шамадам был камнем без изъяна, чтоб жизнь построить цельную. И сами безупречны будьте, чтобы жизнь тех, кому нужны вы будете, была бы безупречной.
Подумайте, у вас всего два глаза? Я говорю вам, каждый глаз, что видит, на небе, на земле иль под землей — это всего лишь продолженье ока вашего. Насколько взгляд соседа ясен, настолько же ясны и ваши очи. И коль туманен взгляд его, туманен взгляд и ваш.
Слепец — глаза незрячие для вас. Оберегайте зрение соседа, чтоб лучше видеть вы могли. Храните ваше зрение, чтобы сосед не спотыкался и не упал бы прямо перед вашей дверью.
Цамора думает, что Шамадам меня обидел. Разве может невежество нарушить Понимание мое?
Ручей, что глину, ил несет с собою, способен загрязнить ручей хрустальный. Но разве море он может загрязнить? Ведь радостно приемлет море грязь, по дну ее рассеет и воду чистую ручью вернет.
Вы можете запачкать иль очистить квадратный фут земли, возможно, милю. Но кто запачкать иль очистить Землю может? Земля вбирает нечистоты человека и зверей, взамен она нам дарит плоды и ароматные цветы, и урожай, и мягкую траву.
Меч ранит плоть. Но может ли он ранить воздух, каким бы острым ни был он?
И только лишь гордыня человека и узкое сознание себя, невежества и похоти созданье способно оскорбить иль оскорбленным быть, и станет оскорблять в ответ и грязью грязь смывать.
И коль ваш мир гордынею отравлен, услышат ваши уши оскорбленья, а тумаки на голову падут. И спустит этот мир на вас собак, что стерегут ничтожные законы, и убежденья, купленные златом, и благородство, что покрыла плесень. Они объявят вас врагом порядка и сеятелем хаоса и смерти. На всем пути для вас стоят капканы, а ложе ваше застлано крапивой. Они вам будут посылать проклятья и в очи вам презрительно плевать.
Не позволяйте сердцу вашему ослабнуть. Как Море, широко и глубоко оно пусть будет, благословит того, кто проклинает вас.
И как Земля, щедры вы будьте и спокойны, и нечистоты человеческого сердца в здоровье и красу умейте превращать.
