Георгий Сидоров - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями
– И в Причерноморье тоже. Я имею в виду бывшие владения готов, – напомнил мне Густав Давидович.
– Да, и в Причерноморье, – кивнул я. – Хорошо было бы сделать так, чтобы эта организация охватила все слои, как немецкого, так и российского общества. Чтобы в ней собрались передовые учёные и из Германии, и из России.
– И из Австрии, и из Бельгии, – добавил геолог.
– Да, и из Австрии. И вместе с нашими русскими исследователями все бы они занялись восстановлением нашей общей германо-славянской истории. Такая работа сплотит обе ветви единой расы. И мировому правительству стравить в братоубийственной войне Россию и Германию будет очень сложно.
– Наконец-то я вас понял, – улыбнулся Швамберг. – Вы и не мечтатель, и не идеалист. Вы человек, который стоит над обыденностью, и на вас не действуют никакие программы. Вы от них совершенно свободны. Везде и во всём мыслите самостоятельно. И масштабно. Наверное, вы один из высокопосвященных.
Я засмеялся.
– Не говорите «нет», мне так намного легче!
– Ну, хорошо, пусть будет по-вашему. Только помните, вы меня не видели и не встречали. Договорились?
– Мне можно было это и не говорить. Я давно это понял. Только, пожалуйста, проводите меня до вертолёта. По графику он должен прилететь за нами через три дня.
– Мы же с вами договорились, – успокоил я геолога. – На самом деле интересно получается. Двое друзей, немец и русский, сидят у костра в тех местах, где тысячи лет назад жили их общие предки и мечтают о духовном братстве двух ветвей единого целого. Фактически о восстановлении былой общности. Пускай не на политическом уровне, но какая разница!
– Кто знает, кто знает, может случиться, что такой союз возникнет и на уровне правительств. Как, например, у нас с Белоруссией, где каждый белорус в России, что русский, и каждый русский в Белоруссии такой же свой. Представьте, если подобное когда-нибудь произойдёт. И два великих народа осознают себя единым целым, что тогда?
– Наверняка мир в корне изменится. К такому союзу непременно примкнут и простые англосаксы.
– И что дальше?
– Начнётся возрождение культурно-психологической традиции Великой Орианы. Той самой, на руинах которой мы сейчас греемся у костра и мечтаем. Знаете что? Давайте перейдём на «ты»? – предложил я немцу.
– Давно пора, – засмеялся Густав Давидович.
– И ещё, неважно, услышит нас хранитель здешних руин или нет, но давайте что-нибудь споём лежащим в этой горе нашим предкам.
И усевшись поудобнее, дуэтом мы стали распевать все песни, какие припомнили. Начали с русских народных, кончили революционными и военными.
– А как насчёт песни на немецком? – спросил я Швамберга. – неужели ни одной не знаете?
– Да я и языка-то немецкого не знаю, – признался русский немец.
– Но ничего, думаю, предки нашим концертом довольны. А теперь спать! Первым дежурю я.
– Спать, так спать, – согласился Швамберг. – Плохо, что в жилуху я возвращаюсь один, – внезапно погрустнел учёный. – Интересно, куда этот демон подевал свои жертвы?
– Думаю, поисковая экспедиция следы пропавших обнаружит, – предположил я.
– Если она состоится! – покачал головой Густав Давидович. – Не за горами зима, пока соберутся, начнутся снегопады… А как же вы? Вернее ты! Ты здесь останешься?!
– Возможно, – улыбнулся я геологу. – Но за меня не беспокойся. Выживу! И мы обязательно ещё встретимся.,
– Да-да, конечно, встретимся! – кивнул он мне, укладываясь на палатку.
Глава 44
Энергетика стервы
Как мы и договаривались с геологом, я проводил его до места, куда за ним должен был прилететь вертолёт. К ночи мы разбили свой последний общий лагерь. Всю дорогу, пока мы были вместе, враг наш себя ни разу не проявил. Будто его и не было вовсе. Может, ушел из этих мест, а может, затаился. Не слышал я и вой матёрого. Всё казалось мне странным.
«Что-то без меня у бестии с волком произошло, – думал я. – Но что? Может, до демонюги, наконец, дошло, что я вовсе не враг, и он успокоился? Что бы там ни было, но «Нечто» исчез. Надолго ли? – думал я. – Или после того, как Швамберг улетит, «оно» снова объявится?»
За геологом в условленное место прилетел вертолёт, и я с ним распрощался. Но всё оставалось по-прежнему. «Хозяин» как в воду канул.
Проводив взглядом вертушку, я снова «лёг» на свой курс и прошёл за день больше двадцати километров. Когда у подножия одинокого утёса я разбивал свой лагерь, послышался вой матёрого.
«Опасности нет, – сообщил волк. – Путь свободен».
«Благодарю тебя! – провыл я ему. – Мне осталось немного, доберусь сам, давай догоняй своих. Твою дружбу никогда не забуду.
«Я тоже», – отозвалось за маленьким таёжным озером.
Было ясно, что матёрый меня оставил. На душе почему-то стало тоскливо.
«Но ничего, – успокаивал я себя. – Погода стоит ясная, хоть и морозная, да и идти осталось всего ничего. Сознание начало отмечать знакомые места, те, которые я несколько раз наблюдал посредством включения своего сверхсознания. На душе стало заметно спокойнее.
«Иду правильно, не ошибся, значит, скоро меня ждет встреча с полусумасшедшим. Радоваться мне или грустить? – размышлял я. – Интересно, что мою персону ждёт на озёрах? Что бы это ни было, а дойти надо».
И, разведя костёр, я уселся на валун, как всегда погрузившись в свои воспоминания.
Всю неделю Добран Глебыч не отходил от меня ни на шаг.
– Ты представляешь у нас Сибирскую Русь, потомка челдонов, поэтому опозориться на празднике я тебе не позволю! – несколько раз повторял он на наших тренировках. – Хорошо, если тебя никто из нашенских парней на кулачку не вызовет. Я слышал, что кое-кто у таких, как ты, хочет отбить охоту ездить к нам в гости. Всему виной, конечно же, «сороки». Ты появился, и они перестали носиться по гостям. Всё около тебя вертятся…
– А откуда ты всё это узнал?
– От сына, от кого же ещё? После того, как ты его немного поучил уму-разуму, парень вроде как изменился. На тебя зла не держит, думаю, что говорит правду. Ему, похоже, затея местных тоже не нравится. Тут вот какое дело: у нас есть парни под два метра ростом. Словом, ты меня понимаешь, большая разница в весе… Да и техника у многих неплохая.
– А как они насчёт фехтования на палках? – спросил я.
– Вот здесь, я думаю, ты им фору дать можешь. У нас на севере особой любви к саблям и мечам никогда не испытывали.
– Ну, тогда в чём дело?! Если кто начнёт вести себя агрессивно, я его сам вызову, а там посмотрим! С четырёх лет фехтую. Старая казачья школа.
– И всё-таки надо было с тобой немного повоевать и на палках, что-то я упустил, – расстроился мой учитель.
– Не бери в голову, – успокоил я его. – Драка на дубинках у меня в крови. Реакцию мою ты знаешь.
– Да, реакция неплохая, – засмеялся старейшина. – Но советую тебе, если дело дойдёт до серьёзного, брать в руки лопату, ты с ней просто непобедим!
– Раз ты перешёл на шутки, значит, всё в порядке, – улыбнулся я ему. – Сибирской Руси не опозорю.
Вечером, после всех дел, Добран Глебыч, зайдя в библиотеку, где я занимался работой с древнерусскими текстами, сказал:
– Завтра пойдём к моему другу соседу. У него гость, и он хочет тебя видеть. А послезавтра тебе предстоит поездка на три дня.
– Куда? – удивился я услышанному.
– К лабиринту. Это у нас называется посвящение стихиям. Пасечник дать тебе его не мог. Почему, поймёшь скоро сам. Вот и послал он тебя к нам, собственно, ради этого. Вечером в хутор приехал тот, кто тебя хорошо знает. Но не горюй, с тобою поедут ещё трое. Все они наши, так что скучно не будет. К тому же, – на несколько секунд князь-старейшина замолчал, о чём-то задумавшись,, – сегодня ночью Иван Фёдорыч может привести Дашу. У девчонки серьёзный одержатель, а может, и не один. Наградила её всем этим богатством наша местная ведьма. Хотела ей помочь организовать сладкую жизнь. Только теперь не знаю, выдержит Даша принятие стихий или нет. Вся надежда на «Него» и на… тебя.
– Я-то тут при чём? Никогда лабиринта в глаза не видел!
– Не важно! Главное, что ты чист, и из всех, кто поедет, самый взрослый и сильный. Твоё дело – смотреть за Дашей. Если девчонка в центре лабиринта ослепнет, то поможешь «Ему» её вывести. Иначе может случиться беда.
– Что? О чём ты?!
– У дурёхи не выдержит сердце… Это всё, что я должен был тебе сегодня сказать, – с этими словами старейшина направился к выходу. – Сегодня нам ждать Ивана Фёдорыча, так что спать не будем, – обернулся он снова. – К тому же у Вали есть к тебе разговор, с ней наверняка придут и «сороки», так что скучать не придётся.
«Вот оно, началось, – подумал я про себя. – Наконец-то увижу того, о ком столько слышал. Кто Он, этот человек? Саамские шаманы считают его белым русским шаманом, но ведун, конечно же, не шаман. Скорее всего, такой же хранитель древней орианской традиции, как и кондинский отшельник. Любопытно, что он обо мне давно знает. И наверняка всё, что со мной происходит в семье помора, делается с его подачи: та же поездка в деревню на встречу с Дашей и мои изнурительные тренировки… Конечно же, всё это касается и знаний, которые я здесь получаю. У меня всегда было ощущение, что со мной работают по определённому плану. Не просто раскрывают какие-то неизвестные мне аспекты жизни, а в основном изменяют моё сознание. И что самое интересное, не в плане новых штампов и стереотипов, а, наоборот, в плане полной свободы от любых навязанных временем и социумом схем и догм. Здесь, на русском севере, я окончательно превращаюсь в свободного человека».
