Владимир Лермонтов - Дельфания. Сокровенные истории
Они часто останавливались, Мария переводила дух и смотрела вниз, на море. А там все продолжали веселиться и играть в лунной дорожке дельфины, будто не только у Марии, но и у них был сегодня праздник. Мария махала им рукой и говорила:
– Спасибо вам, мореане!
Глава 6. Страшная ночь
Теперь началась у Марии новая жизнь. Каждое утро она выносила Аннушку на улицу, и они вместе встречали рассвет. Солнце всходило из-за гор, и снег, лежащий на вершинах, в эти минуты начинал играть всеми цветами радуги. Потом он загорался рубином и будто пел. Впрочем, весь мир в эти минуты наполнялся музыкой любви, радости и счастья.
Приближалась весна, природа оживала. Все бойче щебетали птицы, появились первые цветы, земля заблагоухала сладкими ароматами. Зазвенели ручьи. Весна – это всегда надежда и вера в то, что все ненастья наконец прошли и наступает пора радости, мира и спокойствия. Именно в такой атмосфере и жила Мария с дочерью. Мать рассказывала Аннушке сказки, знакомила ее с миром, делилась своими мыслями и планами на будущее.
Мария все так же выполняла всю работу по дому, а когда нужно было куда-нибудь отлучится, она всегда брала Аннушку с собой. Из старых простыней и веревок мать соорудила некое подобие рюкзачка, в который усаживала дочь. С кормлением было все благополучно, молока у Марии было достаточно. А когда совсем потеплело, Мария вновь стала ходить к морю и плавать вместе с дочерью. Аннушка показывала чудеса способности держаться на воде. А главное, она прекрасно и с удовольствием ныряла и плавала под водой. Малютка свободно лежала на воде, никогда не захлебывалась и даже умудрялась под водой сосать материнскую грудь! Однажды Аннушка столь долго оставалась под водой, что Мария, которая внимательно следила за ребенком, три раза была вынуждена выныривать, чтобы вдохнуть воздуха. Мокрую, розовощекую Аннушку довольная мать закутывала в простыню.
– Ты моя Дельфания! – восторженно вдруг произнесла Мария, назвав дочь этим чудным именем, которое внезапно сорвалось с языка. – Умница моя. Ты самая красивая девочка на свете! Скоро приедет наш папа и заберет нас отсюда.
Аннушка смотрела на мать понимающими и радостными глазками. А потом Мария кружила дочку и поднимала ее высоко над головой, и малышке это так нравилось, что она заливалась звонким, искристым смехом.
– Ты мой колокольчик! Ты моя ласточка весенняя! Ты моя звездочка небесная! – восклицала Мария, и сердце ее было переполнено счастьем.
Потом Мария придумала песню – вернее, она сама собой как-то родилась в ее сердце, и вечером, укачивая малютку, мать, прикрыв глаза, пела тихим, нежным голосом:
С нами купается солнце,Блик на волне голубой.Слышишь, как море смеется?Слышишь, как море смеется?Море играет с тобой!Дельфания – Ания – Анна,От радости сердце поет,Дельфания – Ания – Анна,Мы счастье отыщем свое!С нами резвятся дельфины,Все понимая без слов.Мы уплывем вместе с ними,Мы приплывем вместе с нимиК дому, где только любовь!Дельфания – Ания – Анна,От радости сердце поет,Дельфания – Ания – Анна,Мы счастье отыщем свое!Верую, чудо случится,Вновь соберется семья.Звери, дельфины и птицыПразднично будут кружиться,Будут, малышка моя!Дельфания – Ания – Анна,От радости сердце поет,Дельфания – Ания – Анна,Мы счастье отыщем свое!
* * *В ту ночь Отшельник дремал в своем убежище, он уже несколько успокоился по поводу своего последнего долга. Он подружился с Марией, с Аннушкой, был всегда при них, и ему стало казаться, что это и есть то, что он должен был исполнить. Ведь по сути Мария стала его новой хозяйкой, может быть, это и есть та служба, о которой наставлял его старик в каменном домике?
Раньше пса мучили по ночам кошмары, ему снилось, как он сражается с человекомедведем, как он падает в пропасть, как он сидит над безжизненным телом своего хозяина и лижет его лицо. Тогда пес вздрагивал во сне, скулил, бежал, кусал; все его тело двигалось, ходило судорогами, пока он не пробуждался. Но все это прошло, и теперь ему снились хорошие сны или вообще ничего не снилось.
Вот и в ту безлунную, теплую ночь ему грезилось что-то приятное. Хотя глаза Отшельника были полуприкрыты и могло казаться, что он ничего не слышит и не видит, на самом деле он был всегда начеку, хотя вроде бы опасности ждать было неоткуда. Сторожевая выучка была в крови у пса. Он насторожился уже тогда, когда вдалеке, внизу, километров за семь от его наблюдательного места, по дороге в хутор въезжала машина. Отшельник видел только две светящиеся точки, которые скользили по темной земле, и поднимающийся за ними белесоватый столб пыли. Такое он наблюдал редко, но именно эти две точки почему-то взволновали пса. Он вдруг почувствовал, что эти ночные огни – предвестники опасности. Через мгновение Отшельник был уже, как говорится, во всеоружии. Он стоял напряженный на четырех лапах и еще мгновение прислушивался к своей звериной интуиции – не обманывает ли она его, действительно ли в появлении этой машины кроется угроза?
Сердце пса застучало, как отбойный молоток, опасность действительно приближалась! Отшельник рванулся в сторону дома Марии, перемахнул через полутораметровую изгородь, ткнул лапой дверь в сарай, и она слегка отошла. Сунул нос в появившуюся щель и увидел Марию, свернувшуюся калачиком лицом к стене. За женщиной у стены лежала Аннушка.
– Что с тобой, Отшельник? – шепотом произнесла, встрепенувшись, Мария, привставая и протирая глаза.
Пес схватил ее за платье и потянул к выходу, жалобно заскулив, и всем своим поведением стараясь передать надвигающуюся угрозу и то, что им нужно уходить отсюда немедленно.
– Да что такое? Куда ты меня тащишь? – уже взволнованно спрашивала Мария взбудораженного пса, но вместе с тем закутывала Аннушку в одеяло и шарила ногами в темноте в поисках обуви.
– Сейчас, сейчас, еще минутку…
Ее руки дрожали, потому что ей наконец передалось все то, что чувствовал Отшельник. Лишь только они выскочили за калитку, как снизу к дому подкатил «уазик» и осветил фарами дом. Дрожь охватила Марию, колени ее подкашивались. Они как можно быстрее в темноте спускались к морю. Именно к морю спешила женщина с ребенком и собакой. Почему именно туда? На этот вопрос может дать ответ только тайна инстинкта матери, который подсказывал, что именно в темных водах может быть спасение.
«Да! – думала Мария, – это приехали за моей дочерью!» Ужас такой мысли гнал женщину прочь от страшного места заточения. Пот струился по ее лицу и застилал глаза. Отшельник бежал рядом, все время оборачиваясь назад и прикидывая, успеют ли они скрыться. Уж слишком медленно двигалась женщина! Только они преодолели половину пути до моря, как услышали пронзительные крики сзади. Ветер доносил то, что происходило во дворе дома. Вот раздался вопль старухи, затем громкие, гневные голоса мужчин, потом вновь старуха закричала, раздался хлопок, будто взорвалась новогодняя хлопушка, и все стихло.
Вдруг луч света вырвал беглецов из темноты, и им стало понятно, что их обнаружили. За спиной послышался мужской гомон и резкий скрежет камней – за ними бегут! Отшельник остановился, с силой вырвался из цепкой руки Марии, которая крепко держала пса за шею. У нее даже остался в руке клок собачьей шерсти. Отшельник побежал назад, но не по тропинке, а взял правее, чтобы зайти преследователям в тыл и остаться незамеченным, что было трудно, ибо на этом склоне не было никакой растительности. Он нашел углубление в земле и залег, приготовившись к сражению. Прежнее волнение полностью исчезло, пес чувствовал себя в своей стихии и превратился в комок мышц, готовых взорваться в любое мгновение. Вот три темные фигуры уже добежали до его уровня. В их руках было оружие и фонари. Как только последний из группы оказался ниже Отшельника на два шага, пес с ревом прыгнул. Он ударил ближнего к нему человека передними лапами в верхнюю часть спины, и человек стал падать. Тут же пес поджал задние лапы и сумел оттолкнуться от спины падающего человека, испускающего крик ужаса. Таким же образом он настиг второго преследователя, но повторить акробатический трюк не удалось, потому что второй падал уже не вниз, а вбок, так как обернулся на крик того, кого первым свалил пес. В тот же миг раздалась автоматная очередь – видимо, стрелял третий, тот, до которого Отшельник еще не успел добраться. Пес, опрокинув второго, оказался на земле, мгновенно вскочил, ударил последнего, третьего, в ноги, под колени, и тот повалился, раскидывая руки назад.
А пес уже мчался вниз, к Марии. Может быть, ему показалось, что после автоматной очереди как будто раздался ее крик.
