Наталья Нечаева - Восьмой ангел
Димка же, с любопытством понаблюдав за ее пугливыми взглядами и странными ужимками, наконец, поинтересовался, что с Ольгой происходит. А в ответ получил невнятное и пространное объяснение о том, что за время командировки и отпуска Ольга совершенно отвыкла от скопления людей и теперь боится, что кто-нибудь заденет ее больную руку. Для верности Славина продемонстрировала совершенно здоровую конечность с небольшими расчесами от комариных укусов. Димке же, как джентльмену, этого оказалось вполне достаточно. Он покровительственно отобрал у девушки сначала пакет с кассетами, а потом и сумку и запихнул все это к себе в рюкзак: отдам, мол, в Останкино, иди себе налегке. Надо ли говорить, что возражать Ольга не стала и сразу заметно успокоилась: убить в метро не убьют и пакета теперь из рук не вырвут.
И вот теперь материал с кассет снова нужно перегнать на сидишку, кассеты спрятать в сейфе. Лучше всего — у главного. Целее будут.
Она уже вполне хорошо представляла себе программу: конечно, близнецы, конечно, чудеса на Сейв-Вэре, конечно, увы, Рощин. Куда ж без него? А поскольку о мертвых — или хорошо, или ничего, то будем считать, что тайна предательства Рощина и его жуткие попытки убить их с Максом похоронена вместе с его телом в глубинах безымянного озера…
Рощин-то и расскажет о главном — Арктиде. А его рассказ она будет иллюстрировать съемками сейдов. И от сейдов перейдет к теме тектонического оружия и к безумному немецкому ордену. Да, съемок в пещере нет, но это тоже — объяснимо. Придется просто воспользоваться компьютерными эффектами. И на них наложить Макса. Да, кусок с Максом вмонтируется потом, когда Барт вернется, но она же отлично знает, что он может сказать! После Макса она снова вернется к близнецам. И, пожалуй, кадрами свастики, выложенной из их тел, программу и закончит.
Славина поймала себя на мысли, что о смерти близнецов размышляет уже просто как о видеоматериале. Нет, боль и тоска, не покидавшие сердце с тех самых жутких дней, никуда не делись, они просто сжались в тугой комочек, чтобы не мешать течению мыслей. За долгие годы работы в журналистике Ольга вполне научилась отключать эмоции. Если того требовало дело.
Она ждала, пока техники закончат копирование на диск, и мысленно собирала программу, план за планом.
Секретарша главного, высоченная длинноногая Муся, вошла в кабинет, виляя бедрами так, что Славина, как всегда при встрече с ней, перепугалась, не снесет ли она своими костями стены узкого коридора.
— Ольга Вячеславовна, — похлопала лысыми ненакрашенными глазами Муся, — вот вы где! Шефу доложили, что вы приехали, и он срочно мечтает вас видеть…
— Прямо-таки мечтает? — не поверила Ольга.
— Именно, — устало прикрыла глазки Муся. — Мало того, что на работу притащился ни свет ни заря, видите, я даже накраситься не успела, так еще и злющий, как крокодил. Вот, потребовал, чтоб я вас нашла.
— А откуда он знает, что я приехала? — удивилась Славина. — Я ж раньше времени, никому не сообщала.
— Да он мне еще позавчера задание дал — попросить на проходной, чтоб сразу дали знать, как вы появитесь. Припекло, видно. Так что идите, ждет.
Недоумевая, что от нее могло понадобиться главному, и как-то нехорошо дрожа от непонятного тревожного предчувствия, Ольга потащилась в приемную вслед за Мусей.
Однако уже первый осторожный взгляд на растекшегося по креслу шефа развеял ее тревогу. Главный, это было видно, весьма тяготился недобрым похмельем. Судя по синеватому лицу и помятому воротничку сорочки, вчерашние трудовые будни затянулись до утра. Шеф старательно силился сдержать зевоту и изо всех сил таращил красноватые глаза, стремящиеся помимо воли хозяина немедленно закрыться.
— Приехала? — сварливо осведомился он, не поздоровавшись. — Нагулялась?
Ольга предусмотрительно промолчала, ожидая развития сюжета.
— Вот, народ! — горестно доложил главный. — Вот, жизнь! То — крайний север, то крайний юг. А тут сиди и отдувайся. Оправдывайся. Объясняйся. Звезды! — Он укоризненно покачал головой. — Нетленки ваяют. А начальство — принимай удар на себя. — Он раздраженно взглянул на наручные часы, поднес их к глазам, словно изумляясь нечеткости циферблата. — Муся! — страдальчески выкрикнул в сторону двери. — Где мой костюм? А рубашка?
— Там, где и всегда, — возникла в двери невозмутимая секретарша, — в шкафу. Что, мне вас переодеть, что ли?
— Брысь, — шевельнул рукой главный. — Не до глупостей. Меня в Думе ждут. — Тяжело поднялся, повернулся к Славиной. — Что там у тебя с мурманской программой? Когда?
— Что — когда? — насторожилась Ольга.
— Сделаешь когда? — скривился шеф, страдая от беспримерной тупости сотрудницы.
— Так… — Славина лихорадочно соображала, что ответить. Уже сам тот факт, что главный интересовался программой, которая по плану стояла еще не скоро, выглядел странным.
— Короче, — шеф снова скривился. — Давай все откладывай и ваяй Мурманск. Вот, звезды! — Снова всплеснул руками он. — На ее программу Би-Би-Си заявку сделало, а у нее — конь не валялся!
— Би-Би-Си? — Ольга обомлела, мгновенно вспомнив слова Андре.
— Би-Би-Си, Би-Би-Си, — ехидно передразнил главный. — И гляди, не вздумай за моей спиной! — Он грозно нахмурился. Тут же снова скривился: видно, голова болела изрядно. — Собственность канала. Первый эфир тут. Ясно?
Ольга осторожно кивнула.
— А что за спешка?
— Это я у тебя должен спросить! — Главный снова плюхнулся в кресло — ему совершенно не стоялось. — Что ты там за сенсации наснимала? Короче. Иди домой и работай. А то тут чешете языками по полдня, а дело стоит. Сколько времени надо? Недели хватит?
— Хватит, — согласилась Славина. — А монтаж?
— У-у-у! — взвыл шеф. — Сказал же, без очереди. Ну? Чего стоим? Кто работать будет?
— А можно, — Ольга даже задрожала от такой удачи, — можно, я исходники у вас в сейфе оставлю? Я уже все перегнала для работы. А кассеты — пусть у вас, а? Целее будут! А то эти, Би-Би-Си, знаете же, если им материал нужен, могут и того…
— Неси, — махнул рукой главный. — Правильно. Чтоб соблазна не было.
Уже выскакивая из кабинета, Ольга услышала страдальческий вопль:
— Му-уся!
Когда через пять минут гулко захлопнулась массивная дверца упрятанного в стену сейфа, Славина облегченно вздохнула: пока все складывалось удачно. И вопрос по срокам выхода программы сам собой решился, и исходники в надежном месте. И есть целая неделя для работы. Открытым, правда, остается вопрос про это самое Би-Би-Си. Что это — происки Андре или просто совпадение? Да, собственно, неважно. Главное — шеф заинтересован в том, чтобы программа быстрее вышла в эфир, то есть в этом их желания сходятся. А к концу недели уже и Макс подъедет. А когда состоится эфир…
Хорошо-то как! — радовалась Ольга.
Однако на смену радости тут же вылез страх. Видимо, сидел где-то совсем рядом, ждал своей минуты. Дождался.
Как она одна дома-то будет? Ну, замок можно поменять. А толку? Когда она свой нынешний ставила, ее уверяли, что вскрыть его иначе, чем вспоров автогеном дверь, невозможно! И что? Она же от ужаса работать не сможет. Станет к каждому шороху прислушиваться! Особенно после турецких встреч. Все же не каждый день тебя утопить пытаются… Да. И квартиры грабят тоже не каждый день…
Напроситься к кому-нибудь из друзей? Но в чужой обстановке она не умеет работать… Уехать?
Точно! Надо уехать в Питер! В квартиру Макса. Никому ничего не говорить. Мобильный при ней, она всегда на связи. Работает дома. Вот и решение! Правильно говорят, все гениальное — просто.
А если за ней следят? Она из дома на вокзал, они — за ней?
А зачем — из дома? Тут, на студии, всегда есть «завтрак туриста» — так журналисты называют пакет с самым необходимым на случай внезапной командировки.
Очень он сейчас пригодится! А до Комсомольской она доедет с кем-нибудь из новостников. Какая-нибудь съемочная группа да поедет в центр! Точно! Сейчас переоденется в резервные джинсы, кроссовки, нацепит бейсболку, очки. Поди, узнай утреннюю Ольгу Славину, в длинном белом плаще и на бордовых шпильках, в какой-то очкастой телевизионной девчонке, каких здесь вагон и маленькая тележка!
План вполне удался, и уже около часа ночи Ольга Славина, известная журналистка, лицо первого федерального телеканала, легко и свободно, точно зная, что за ней никто не следит, входила в двери знакомой квартиры в Академическом переулке Васильевского острова Санкт-Петербурга.
* * *Жозе продолжал что-то увлеченно бубнить про историческую роль Африки и конкретно Мали в развитии мировой цивилизации, а Макс с удовольствием вглядывался в пролетающие пейзажи. Вернее, в один большой пейзаж: саванна за окном выглядела на редкость однообразно. Редкие куличи термитников, пожухлая от дождей слоновья трава, еще зеленая, но уже с ржавчиной, которая вот-вот сожрет до корней всю ее зеленую окраску, выровняв унылый пейзаж, и не только по ранжиру, но и по цвету.
