Сергей Мальцев - Невидимая битва
…1943 год, США. Пятилетняя девочка Бетти Лукас играет на пляже. Вдруг она видит перед собой яйцевидный объект. Ее охватывает чувство страха, она теряет сознание. Приходит в себя в незнакомой, ярко освещенной комнате, как в операционной. Вокруг нее существа маленького роста, лысые, с большими глазами без век, руки у них трехпалые. К телу Бетти подводят непонятные приборы, она понимает, что над ней проводятся какие-то медицинские опыты. У нее чувство безразличия и уверенность, что это происходит не в последний раз. Как попала назад, в обычную обстановку, потом не могла вспомнить.
Однажды, через два года после того случая (в 1945 году), родители, придя домой, нашли Бетти спящей на полу в кухне. Она рассказала им, что те же маленькие существа появились дома перед ней после того, как за окном вспыхнуло яркое оранжевое сияние. Опять произошло что-то похожее на медицинские эксперименты, и после того, как ей дали выпить красноватую жидкость, она сразу уснула.
В 1943 году семилетней американке Бетти Андерсон во время таких же экспериментов через нос ввели какой-то предмет. Позднее подобные медицинские «обследования» происходили неоднократно, и только через 24 года этот маленький предмет «пришельцы» извлекли из ее головы. Она заметила, что это был шарик с шипами по всей поверхности…
Такие подробности сейчас составляют один из разделов уфологии. Как правило, они обнаруживаются только во время сеансов регрессивного гипноза, возвращающего человека к тому времени, когда он пережил вмешательство в его жизнь неких существ, обращавшихся с ним как с подопытным животным.
Мы встречали уже два таких случая, произошедшие с детьми — пятилетним мальчиком и восьмилетней девочкой, — в 1912 и 1940 годах. Там амнезия, потеря памяти, была еще большей, и цели похищений так и остались тайной. Впрочем, даже когда известно, что человек подвергался каким-то медицинским обследованиям, цель этих обследований тоже скрыта от исследователя. Над ней приходится ломать голову, перебирая все известные, хоть как-то связанные с темой факты.
Мы привыкли, что медицинское обследование направлено на благо того, над кем оно проводится. Но это не правило даже в жизни нашего, человеческого, общества. Во время войны нацистами на тысячах живых людей проводились научные опыты, убивавшие их или делавшие их калеками. Доходило до того, что экспериментаторы ради развлечения изготавливали абажуры для ламп из человеческой кожи. Человек очень легко допускает в себе бесчеловечную жестокость, когда она оправдывается официальной идеологией, и ученые, медики экспериментировали над теми, кого они считали просто полезным материалом. Сейчас мы смотрим на это как на чудовищное преступление, как на мерзость, но если бы мы находились в той государственной системе нацистских ритуалов, то, возможно, наше мнение насчет тех опытов было бы не таким однозначным. Мы, возможно, допускали бы, что вождям, фюреру-Мессии виднее, каким образом должно теперь совершенствоваться общество, что эти опыты послужат всеобщему расовому очищению, достижению вселенской гармонии и счастья, что цель оправдывает средства. Возможно, мы старались бы не брать в голову те новости, которые тогда доносились из концентрационных лагерей до каждого немца, списывали бы их на преувеличенные слухи, на неизбежные в каждом революционном процессе жертвы прогресса, на обстоятельства войны. Мы находили бы множество поводов не задумываться во всей глубине над происходящим, потому что любое сомнение в святости режима повлекло бы за собой всю цепочку рассуждений и серьезных выводов, и тогда совесть заставляла бы нас начать сопротивление всей идеологической машине. В конце концов, все зависело бы от того, насколько мы были бы затянуты в идеологию, в культ, от того, насколько в нас был бы заглушен идеей голос совести и человечности.
Такие выводы и понятия вроде бы банальны, отдают морализмом, но здесь есть черта, через которую опасно переходить — стоит оттолкнуться от того, что кажется морализмом, и мы окажемся в холодной рассудочности и будем мерить явления, анализировать их бесчувственно и бездушно. Обычно это называется «беспристрастным научным подходом», и такой подход часто прикрывает именно бездушие. Нецелесообразно путать пристрастность и сочувствие, также нецелесообразно путать страсти, эмоции с чувствами. Медики Третьего рейха, приговаривавшие к умерщвлению «расово неполноценных» людей, тоже подходили к этому процессу, как им казалось, «беспристрастно», но на самом деле — бесчувственно, бездушно, как умные роботы.
Критерий человеческого чувства — это то, без чего наука всегда рискует стать бездушной рассудочной системой колдовства, обслуживающей государственную идеологию. Настоящее научное постижение не может быть без настоящего человеческого чувства. Только чувство — ответственности, сострадания, любви — может сдерживать исследователя в создании новых совершенных средств убийства. Только чувство может направить ученого на содействие общему благу, на просвещение, на духовное развитие.
Мы называем достижения человеческого чувства, такие как культура, искусство, семья, общечеловеческими ценностями, и вот интересно: а если для неких существ, которые кажутся нам представителями какой-то сверхразвитой цивилизации, все эти понятия — пустой звук, мусор, то как нам к этому относиться? Какими мерами анализировать их совершенство? Какими мерами анализировать их поведение? Чем мерить то, как они обращаются с нами, людьми?
Мы будем рассуждать о недоступности их образа мыслей и действий нашему примитивному пониманию?
Но точно также когда-то Авраам рассуждал о неисповедимости «путей Господних» своего ревнивого и злопамятного Иеговы. Он сам себя ставил в положение духовного раба, слепого и преданного. И в этот процесс могла еще вмешиваться корысть. Ведь хотелось иметь могущественного покровителя, хотелось быть причастным к великой силе, хотелось считать себя слугой самого Всевышнего. Конечно, такое покровительство давало какие-то выгоды, преимущества перед другими. Можно было угрожать от имени своего божества, можно было призывать под его покровительство и под свое духовное руководство толпы последователей и в земном мире иметь от этого славу и власть.
Судя по всему, от таких могущественных покровителей что-то перепадало и нацистам. Они первыми в современной истории создали, реально создали самые настоящие «летающие тарелки», которые пока нам представляются вершиной технического совершенства. < Мальцев С. А., 2003 >
Николас Редферн приводит несколько свидетельств об этом из архивов ФБР. Первое относится к 1944 году. Свидетель, работавший в качестве военнопленного в поле около Гут Альт Голссена, в тридцати милях от Берлина, наблюдал испытания необычного летательного аппарата:
Сначала все были удивлены тем, что внезапно замолк двигатель трактора. Слышался какой-то шум, похожий на звук большого электрического генератора. Появились охранники-эсэсовцы, они что-то сказали немцу-трактористу, и он подождал минут десять, пока не прекратился этот шум. Трактор заработал. Через некоторое время свидетель тайком от надзирателей стал присматриваться к пустырю невдалеке, на котором располагалась круглая огороженная площадка. Было видно, как из-за ограды медленно поднимается дискообразный объект. Его диаметр свидетель на глаз оценил в 70–90 метров, а высоту — в 4 метра. Верхняя темно-серая часть аппарата была неподвижной, ниже ее располагалось нечто, казавшееся вращающимся наподобие пропеллера. Окружность вращения этой детали постоянно увеличивалась и слышался тот же знакомый шум. Двигатель трактора снова заглох. Аппарат перестал подниматься и медленно поплыл по воздуху, скрывшись за ближайшими деревьями.
Характерная, значительная деталь: когда работал летательный аппарат, рядом прерывалась работа обычной механической машины — трактора.
Другое сообщение ФБР получило от бывшего летчика-испытателя Люфтваффе, который в 1944 году участвовал в работе по сверхсекретному проекту в местечке Черный Лес, Австрия. Испытывался радиоуправляемый летательный аппарат в форме тарелки диаметром около семи метров. В центре его располагался купол, вокруг него — вращающаяся внешняя часть, на которой по кругу были установлены несколько реактивных двигателей. С помощью такого аппарата был сбит по меньшей мере один американский самолет В-26.
Сейчас опубликовано много материалов о подобных разработках немецких инженеров во время войны. У них, как признаются сами авторы, может быть разная степень достоверности, и поэтому мы ограничимся только этими двумя случаями. Львиная доля самой интересной и важной информации по таким разработкам, как и по самой теме НЛО, находится в еще не рассекреченных государственных архивах. И это понятно: у каждого — у государства и у гражданина — своя правда и своя целесообразность в постоянно воюющем мире. Публика получает только то, что уже не имеет смысла скрывать. Журналистам, уфологам, бывает, случается урвать какую-то порцию засекреченной информации, но она, конечно же, не способна играть роль абсолютно достоверного факта. Пока она не рассекречена и не лежит перед нами в виде подлинных документов, должностных инструкций, приказов и докладных записок, она может быть только пищей для размышления, но не больше того.
