Астрология и мифология - Семира Щепановская
Душа — земная проекция духа, и архетипически оказывается ближе подземному богу, чем царю небес. Ведь именно он наделяет её силой, неиссякаемым внутренним динамизмом и самой потребностью жить. Поэтому христианский чёрт не случайно охотится за душами, стремясь вернуть себе своё, если иметь в виду его древний образ бога подземного мира. И только потому, что подземному двойнику небесного властителя не предусмотрено законного места на Земле, он не может ничем распоряжаться, а всем заправляет глава богов, распространивший свою власть на все четыре стороны света.
Оппозиция Велса и Перкуна предстаёт ещё более неоднозначной, если мы рассматриваем её проекцию в социальной сфере. На Руси Велес, чей идол стоял в долине, считался богом всего народа, а Перун, который стоял на горе, — богом князя и военной дружины. Величие и свет бога-царя не распространялось на народ, который предстал по отношению к нему как размножившаяся масса, далёкая от динамичных битв и погруженная в естественные процессы жизни и смерти. И покровителем народа стал "скотий бог" Велес, не забытый и в христианские времена и продолжавший почитаться под именем святого Власия.
Противопоставление князя и образа безликой толпы сохранилось в названии смердов, которое означало "со-yмupaющue": это были люди, служившие князю и порой умиравшие на его похоронах, чтобы сопровождать его и ином мире, как они служили ему при жизни. Здесь низменное понятие массы напрямую соотносится со смертью, которую живописуют образы мифологемы Плутона.
С именем Велеса было связано звездное скопление Плеяд (по-русски, Волосыни), расположенное в знаке Тельца и лучше всего видное над горизонтом на закате в пору противоположного зодиакального знака — Скорпиона. Название Плеяд, состоящее из заметно большого количества звезд, восходит к характерно плутонианскому корню pel со значением полноты и массы.
Атрибут Велеса — рогатина — напоминает двузубец Аида, символ второго брата. Двузубец Аида, рогатина Велеса и рога Велса отражают образ бога скота. Возможно, однако, что они имеют ещё более древнее происхождение. Образы рогатых полулюдей-полузверей находят ещё в памятниках палеолита. В европейском неолите, в Китае и у индейцев Перу есть изображение рогатого змея, связанного с водой и нижним миром. В Индонезии рогатый змей предстаёт хозяином морской стихии, насылающим на землю войны и эпидемии. Но с водой в древнейшие времена часто связывались олени, которых приносили в жертву путём утопления. Рога оленя подобны по форме растениям и ветвям деревьев, и они вырастают каждый раз, когда он сбрасывает их (потому в литовском языке s’ака значит одновременно "ветвь" и "олений рог", что родственно русскому слову сук и названию лося сохатый). И потому, чтобы вернуть земле затраченные силы и поддержать её плодородие, охотники каменного века выбрали в жертву именно это животное, столь близкое по образу растительному миру. Как и Велеса, Оленя посылали в водный, нижний мир, чтобы из подземной влаги возродилась весенняя растительность.
А.Голан приводит пример переднеазиатского рисунка, на котором олень имеет треугольное туловище, обозначающее землю, а изо рта его выходит волнистая линия — символ ручья, вытекающего из земли. Волнистая линия также была изображением змеи: и в народных поверьях олень пожирает змей[88]. Олень для нас сегодня — символ охоты, сближающей его с архетипом Юпитера: в этом мифологическая причина вражды оленя со змеями. Как и убитый зверь-Велес, олени превратились в богов, которых мы видим в небесных созвездиях Севера. Ведь они осуществляли связь между этим и подземным миром, откуда рождается плодородие, — подобно тому, как сам царь-жрец, тоже сначала нередко ритуально приносимый в жертву, связывал между собой Землю и Небеса.
СТРАНА БЕЗ ВОЗВРАТА
Невидимый подземный мир постепенно сливается с царством умерших людей: сегодня мы почти не способны отделить эти два образа друг от друга. Царю богов, дарующему блага этой жизни, противостоит власть смерти, отнимающая их. И потому в роли бога, соперничающего с земным Творцом, нередко выступает бог царства мёртвых. Правда, роль его столь велика, что он может исполнять свои собственные функции и без оглядки на земного властителя.
Царство смерти иногда представляется просто одной из составных частей Вселенной. Обычно это западная сторона мира, куда заходит Солнце, погружая мир во тьму, и откуда египетская мать умерших Дуат ведёт людей на небо. Закат Солнца естественно ассоциируется со смертью. На западе находится подземный мир бразильцев или китайская страна умерших, где правит владычица Си-ван-му. В отличие от этого небесный рай традиционно находится на востоке. Но в целом образ царства мертвых развивает сатурнианское представление о смерти, как закреплении за своим родом своей земли. И по ассоциации с погребением (как и невидимым богатством внутри земли) царство смерти чаще всего принадлежит подземному миру и повелителем умерших становится владыка недр. Здесь можно привести воззрения индейцев Северной Америки о том, что душа отправляется после смерти внутрь земли, откуда может возвращаться в человеческом образе для посещения близких. Зулусы после смерти спускаются к своим предкам, которых они называют "подземными людьми", "абапанази".
Боги подземного мира нередко наследуют сатурнианские черты духов умерших предков, и его владыкой иногда мыслится первопредок, первый умерший человек. Так, индийский Яма, породивший человечество, после смерти стал судьёй загробного мира, и огонь-Агни, пребывавший в недрах земли, уступил этот мир умершим, чтобы самому уйти к богам. Яме служат боги Кала ("время") и Мритью ("смерть"), а его орудием является петля, с помощью которой он вынимает душу из тела. К имени Ямы восходит имя китайского Янь-вана, главного судьи подземного мира Диюя, а также буддийского японского божества, властителя царства мертвых Эммы. С этим образом по происхождению связан и монгольский верховный судья Эрлик, изображавшийся в ожерелье из черепов, арканом для ловли душ и драгоценным камнем, указывающим на его власть над подземными сокровищами.
Продолжая тему сатурнианского архетипа, сама подземная страна являет образ минувшего прошлого. Эго прошлое порой предстаёт золотым веком, как для греков, которые
