Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2
Эта часть истории была правдой. У молодого человека кончились деньги, и он ждал, когда родители вышлют ему еще.
Свами очень обрадовался, что нашел такого преданного. Он сказал: «Хорошо, он может здесь остаться, если прекратит кричать по ночам. Я ничего с него не возьму. Он может есть вместе со мной».
Я пошел к Джозефу и сообщил ему, что нашел для него бесплатную комнату. «Все, что тебе придется делать, – сказал я, – это падать ниц перед свами каждый раз, когда ты видишь его. Пока ты будешь это делать, у тебя будет бесплатная еда и бесплатная комната».
Мира видела, как Пападжи обращался с некоторыми хиппи в то время. Я попросил ее описать свои впечатления.
Он очень интересовался ими. Большинство из них променяли свои комфортабельные дома на Западе на примитивный быт здесь, в Индии, чтобы открыть новый смысл своей жизни. Это заставляло его интересоваться ими. Поскольку они искали новые направления и новые перспективы, многие из них были открыты для всего, что он им говорил. Они были очень эксцентричны в своем роде, но учитель, похоже, ценил это. Его всегда увлекали люди, в которых была легкая «сумасшедшинка». Он обращался с ними очень мягко, но это не мешало ему подсмеиваться над ними. Мы проводили с ними множество сатсангов, но они никогда не вели себя серьезно. Слишком много странных вещей происходило.
Вначале он никогда не критиковал их за то, что они употребляют наркотики, но через год или два, когда увидел, какой вред это приносит их умам и телам, он часто убеждал их бросить принимать наркотики.
На одном из последних сатсангов в Лакнау Пападжи заметил: «В Харидваре есть один баба, который всю свою жизнь курит ганджу (листья конопли). Вероятно, это идет ему на пользу. Я вижу его каждый год в течение последних 60 лет, и каждый раз я вижу у него во рту трубку для курения марихуаны. У иностранцев, которых я там встречал, похоже, нет такой способности целыми днями курить ганджу без малейшего вреда для здоровья, поэтому я начал убеждать их остановиться».
Мира продолжает свой рассказ о ее жизни с Пападжи в конце 1960-х гг. В этом разделе она рассказывает о том, как Пападжи находил истинных искателей освобождения, которые начинали появляться в Ришикеше, и о том, как он общался с ними.
Учитель никогда не пытался искать себе учеников, но у него был какой-то внутренний радар, который чувствовал, если поблизости оказывался человек, которому пошел бы на пользу сатсанг. Мы могли сидеть у реки, когда он внезапно чувствовал необходимость куда-то идти. Он не говорил: «в таком-то месте меня кто-то ждет», просто у него возникало чувство, что нужно пойти в определенный ресторан, магазин или ашрам. Когда он приходил туда, или по дороге, ему встречался очередной искатель, и мы проводили превосходный спонтанный сатсанг. Это было очень радостным событием для меня, потому что он почти не разговаривал, когда мы были вдвоем, за исключением тех случаев, когда надо было обсудить приготовление пищи или окружающую обстановку. И только когда мы встречали новых людей, я начинала понимать, каким прекрасным учителем он был и каким истинным и глубоким было его учение.
Он никогда не знал, почему его «посылало» к каждому конкретному человеку. Только внутренний голос заставлял его вставать и идти в определенном направлении. Сначала мне казалось, что все эти встречи были случайными, но впоследствии я поняла, что Я выбирало время для того, чтобы искатель встретился с учителем. В моем случае произошло то же самое, и в последующие годы я наблюдала, как это происходило вновь и вновь, бесчисленное число раз. Учитель несколько раз говорил мне, что иметь ашрам и быть окруженным тысячами людей не для него. Он был избран для другого – давать последний толчок тем искателям, которые были готовы для прямого опыта. Нужные люди возникали в нужный момент, и «внутренний голос» учителя просто направлял его туда, где они находились. У учителя все-таки был ашрам, но он был невидим. Его не было ни на одной карте, но те, кто жаждал обрести свободу, обнаруживали, что их путь ведет прямо к нему.
Побочным эффектом этого было то, что он не мог планировать свою жизнь. Учитель мог сказать: «Давай пойдем в такое-то место». По дороге туда он мог без каких бы то ни было объяснений внезапно отклониться от прежнего курса и пойти в другом направлении. Невозможно было спрашивать его, почему он изменил свои планы, потому что он и сам этого не знал. Он просто следовал своему внутреннему голосу, который говорил ему, что нужно идти в другое место.
Таким образом он экономил свое время и силы, и в этом была своя особая красота. Ему не приходилось терять свое время с толпами незрелых искателей и выискивать людей, которые бы нуждались в нем. Он сидел возле реки или прогуливался вдоль берега, отдыхая и наслаждаясь жизнью. Если внутренний голос звал его, он шел, делал свои дела и возвращался обратно, на свое излюбленное место на берегу реки. Было такое ощущение, что все совершенно, все совершается согласно божественному плану.
Конечно, когда он начал давать искателям этот духовный опыт, появились люди, которые сами искали его. Иногда он разрешал им приходить к нему, иногда избегал людей. Та же самая сила, которая направляла его к людям, которые нуждались в нем, делала его невидимым, и если он не хотел общаться с людьми, никто не мог его найти. Если приходили люди, которых он не хотел видеть, тот же самый внутренний голос уводил его в другое место.
Когда я попросил Миру привести пример того, как Пападжи «случайно» встречал кого-то из своих учеников, первым примером, который пришел ей на ум, был случай с француженкой по имени Сита.
Пападжи исчез на несколько дней, оставив меня одну в Ришикеше. Когда я бродила по городу, мне показалось, что я встретила старую приятельницу с Запада. Я подбежала к ней, чтобы поздороваться, но это оказалась другая женщина. Я начала извиняться и завела разговор с ней. Это было необычно для меня. В то время я редко разговаривала с кем-либо помимо учителя. Через несколько минут выяснилось, что она тоже была духовным искателем и приехала в Индию специально для того, чтобы найти своего учителя. В последующие несколько дней мы с ней подружились.
Пападжи уехал в Лакнау, сказав Мире, что там у него дела и что он вернется через несколько дней. Через пару дней, проведенных в Лакнау, он почувствовал необходимость поехать на юг и посетить Раманашрам. Он купил билет, но, судя по продолжению истории, в поезд так и не сел. Вместо этого он вернулся в Ришикеш и встретился с новой подругой Миры.
В 1970 г. у меня был план поехать в Раманашрам. В то время поезда на юг ходили не очень хорошо. Во всем поезде был только один вагон, который доезжал до Мадраса. И этот поезд ходил только раз в неделю. Я отправился на вокзал, чтобы сесть в этот поезд, и обнаружил, что этот вагон каким-то образом был отсоединен от состава еще до прибытия поезда в Лакнау Поскольку никто не знал, куда подевался этот вагон, а другой поезд до Мадраса должен был пойти только через неделю, я решил вместо этого поехать в Ришикеш. У меня вещи были с собой, так что это не было проблемой. Я просто сел в другой поезд.
Когда я приехал в Ришикеш, я переправился через Гангу. У меня не было определенных планов, где остановиться. Я думал, в какой бы храм или дхарамсалу мне отправиться, когда ко мне подошла девушка и встала прямо передо мной.
«Я хочу поговорить с вами», – сказала она.
«Хорошо, – сказал я, – говори».
«Не сейчас, – ответила она. – Я только что сделала несколько покупок в одном магазине. Мне нужно забрать их и заплатить хозяину магазина. Я вернусь через пару минут».
Через несколько минут она вернулась с мешочком орехов и представилась.
«Я работаю учителем и живу в Париже. Я приехала сюда три дня назад. Там у меня есть духовный учитель. Он из Таиланда и учит буддизму.
Однажды он сказал мне: „Я не твой настоящий учитель. Я всего лишь твой проводник. У тебя есть настоящий учитель, который живет в Индии. Это невидимый учитель, у которого есть невидимый ашрам. Когда ты приедешь в Индию, ты найдешь его“».
Мы поговорили еще немного и я выяснил, что никаких более подробных сведений ей не дали. Ей не сказали ни имя учителя, ни его адрес, не сообщили, где она сможет его найти. Ей просто сказали, что она найдет его в Индии.
Затем она рассказала, что случилось после этого.
«В моей школе должны начаться экзамены, на которых я обязательно должна присутствовать. Они должны были начаться примерно через месяц после того, как мой учитель из Таиланда сообщил мне об этом, и я знала, что мне обязательно надо быть там. Я попросила отпуск, и мне его дали при условии, что я вернусь из Индии до того, как начнутся экзамены. Директор школы сказала, что она ни при каких обстоятельствах не продлит мой отпуск до того дня, когда должны начаться экзамены. Мне разрешили уехать максимум на двадцать дней.
