Армандо Торрес - Загадка пернатого змея
— Мне трудно поверить, что дон Габинито мог сделать такое. Он всегда такой мягкий и тактичный со всеми, и к тому же, всегда во всем помогает, — сказал я ей, и я честно так думал.
— Никогда не давай внешнему виду обмануть себя, всегда будь настороже! Помни, что волки иногда притворяются овцами, — она вдруг рассмеялась до слез над собственными словами.
Мне показалось, что она использовала какие-то библейские цитаты, чтобы указать на недостойное поведение старика, имея в виду в данном случае, что нужно всегда оставаться бдительным для того, чтобы противостоять плохому.
Дон Габинито все время был чем-то занят. Он активно заботился о больных, помогал им освоиться, приносил им воды или какой-нибудь лимонад, пока они ждали своей очереди. Он всегда обращался со всеми вежливо и деликатно, однако, если вдруг начинал говорить, то ни у кого не оставалось ни малейшего сомнения, что он совершенно свихнулся.
Много раз он даже начинал буйствовать, поэтому мы все предпочитали, чтобы он молчал, но когда был спокоен, дон Габинито обладал такой ясностью ума, от которой я приходил в восторг. Мы могли разговаривать обо всем — о науке, о религии, о культуре, — он был невероятно эрудирован, хотя иногда, по какой-то причине или без всякой причины, он мог внезапно потерять всю свою вменяемость и снова начинал бормотать какую-то бессмыслицу.
* * *У дона Габинито имелась специальная наклонная доска на расчищенном месте у задней части дома. Однажды я спросил его о предназначении этой доски, и он пригласил меня встретиться с ним на этом месте ночью.
Снаружи дома стояла непроглядная темнота, так что до места нашей встречи мне пришлось идти на ощупь, продвигаясь вперед с помощью рук с максимальной осторожностью. Когда я пришел туда, там никого не было, и мне вдруг стало не по себе, однако почти сразу появился дон Габинито с керосиновой лампой в руках. Он был, как всегда, очень любезен, и спросил меня:
— Ты когда-нибудь занимался созерцанием звезд? — он с оживленным видом показал пальцем на мириады светящихся точек. Так как я всегда был большим любителем ночного неба, я ответил ему, что да, мне это очень нравится.
Тогда он продемонстрировал мне свое приспособление, у которого можно было менять как угол, так и направление, обеспечивая подвижность в триста-шестьдесят градусов. Я спросил у него, каким образом он использует эту наклонную доску, и он предложил мне ее опробовать, то есть на минутку расположиться на этом «обсерватории», как он ее называл.
Я прилег на деревянную доску — положение было довольно удобным. Направление, которое он установил, предоставляло великолепный обзор большого молочно-белого пятна Луны в бескрайнем небе. В тот раз мы говорили до поздней ночи, и он демонстрировал свои обширные познания в картографии звездного неба.
Для меня стало обычным делом встречаться с доном Габинито по ночам. Он научил меня определять положение звезд, о которых я до этого даже не слышал. Мои визиты к нему стали такими частыми, что он сконструировал для меня еще один наблюдательный пункт, и так мы проводили много ночных часов, разговаривая о звездах и о жизни.
Пока я с упоением созерцал красоту ночного неба, он учил меня распознавать созвездия и группы звезд, формирующие знаки зодиака, которые я знал по их популярным, научным и древним названиям. Каждую ночь мы могли часами заниматься идентификацией звезд. С его помощью я научился выделять очень редкие их группы, к примеру, одна из них, по его словам, представляла собой луч смерти, другая являлась орлом-стервятником в полете. Таким образом он давал самые невероятные и экзотические названия для нескольких особых звездных групп, которые хотел, чтобы я запомнил.
Однажды ночью мы разговаривали о созвездии Стрельца, и я спросил у него, верит ли он в гороскопы.
— В эти, которые печатают в газетах? — спросил он с изумлением. — Честно скажу, я может и сумасшедший, но не полный идиот. Хотя целители, которые живут здесь, верят, — добавил он, показывая на дом.
— Они верят в то, что пишут в газетах?
— Они верят во всякую разную чепуху, которую им только расскажут, — ответил он, едва сдерживая смех, но чуть позже пояснил:
— Ну ладно, они может и не читают газет, но они верят в то, что звезды влияют на людей. Это то знание, которое они унаследовали от своих предков.
— А вы знаете, откуда взялось это знание? — поинтересовался я.
— Только то, что они сами об этом рассказывали. — И он в поучительной манере представил мне знание древних, описывая характеристики звезд в форме историй и мифов о мистических персонажах, которых брал из литературы или традиционных преданий или, быть может, выдумывал самостоятельно.
Он рассказал мне о влиянии, которое оказывает Луна на нашу планету, и о том, каким образом она воздействует на всех живых существ, включая людей. В качестве примера он привел довольно широко известную закономерность, что в полнолуние происходит больше преступлений и несчастных случаев. Также до сих пор считается загадкой, что женщины больше склонны рожать в то время, когда Луна находится в восходящей фазе, ближе к полнолунию.
Понимание отношений между нами и Вселенной, и того, как в целом на нас влияют ее эманации, является жизненно важным условием для достижения гармонии с нашей окружающей средой и с нашими собратьями.
Согласно тому, что объяснял мне дон Габинито, в космосе существуют законы притяжения и отталкивания. Он утверждал, что энергия постоянно течет из одного места в другое, в соответствии с определенными регулярными циклами, и что крайне важно понимать, как на нас влияют все эти колебания энергии.
Я спросил его, каким образом я могу осознать это влияние, и он ответил, что целители рекомендуют своим ученикам завести для себя дневник соответствия. Я не понял, о чем он говорит, и он объяснил мне, что я могу вести специальный журнал, чтобы регистрировать в нем свои эмоциональные состояния, а затем соотносить их с фазами Луны. По его словам, в этот дневник также можно заносить описание общего уровня энергии, физическое состояние, уровень умственной ясности, периоды повышенной раздражительности и так далее.
Каждую ночь, после того, как все ложились спать, я с большим удовольствием встречался с доном Габинито, чтобы опять смотреть на небо и разговаривать. Иногда я был уверен, что он не придет, потому что в эти дни он доходил до пика своего сумасшествия, но он все равно появлялся, как будто с ним никогда ничего не происходило. Когда я был с ним, время летело так быстро, что иной раз я не успевал опомниться, как уже начинало светать.
Когда я пытался расспросить его обо всех этих радикальных сдвигах сознания, он на минутку становился спокоен и начинал что-то объяснять, однако затем терял всякий контроль над собой, так что я решил больше не волновать его этим вопросом.
Тем не менее, собрав по фрагментам из того, что он говорил сам, и того, что рассказывали о нем другие, я смог составить примерную картину того, что с ним произошло. Он рассказывал истории о существах с других планет и говорил, что сам он однажды был похищен инопланетянами. Больше всего его огорчало то, что никто не верил в его истории, и некоторые даже открыто смеялись над ним, когда он их рассказывал.
— А как вы думаете я заболел малярией? А? А? — спрашивал он в своей обычной, недовольной и настойчивой манере. — Просто те, кто меня похитил, обошлись очень плохо со мной, они бросили меня прямо посреди амазонских джунглей, и я должен был идти несколько месяцев. Я ел только корешки и дикие ягоды и встречал все виды опасностей, которые я все преодолел, вот только комары… ах, эти проклятые маленькие комары, вот это была уже проблема! Когда я все-таки встретил первые признаки людей, я уже был очень плох, и это правда, могу вам поклясться, я был очень далеко от людей, и я должен был идти очень долго, чтобы вернуться назад.
У меня было все в порядке с головой, — рассказывал он, — просто они были очень подлыми, кто проделал это со мной. После всего этого я еще годы вспоминал, кто же я есть, и даже сейчас я все еще могу съезжать с катушек, — говорил он, имея в виду свои постоянные приступы сумасшествия. Затем он снова становился возбужденным, начинал бормотать бессвязности, а его лицо превращалось в лицо жуткого психопата.
Истории его похищения были хорошо известны местным жителям, которые иногда в открытую хохотали над его болтовней, при этом он зачастую мог окончательно спятить, начинал пускать слюну на рубашку, нести околесицу, и иногда даже внезапно нападал на людей.
Один раз в него вселился дух собаки и он укусил одного из посетителей, после чего помчался в заднюю часть дома и еще несколько часов там неистово лаял и рычал.
* * *Однажды ночью, в новолуние, я не на шутку перепугался за свою жизнь. Я услышал, как дон Габинито завывает где-то неподалеку, и движимый любопытством, решил подобраться поближе и поискать его. Издалека я различил его силуэт, едва заметный при слабом свете звезд, но когда я приблизился, я внезапно разглядел в темноте очертания огромного волка. Я мгновенно развернулся и отпрыгнул так, как никогда раньше не делал в своей жизни, снова почувствовав боль от ран, которые почти залечил. Я помчался как сумасшедший, в одну секунду достиг двери и забежал в дом. Мое сердце колотилось со страшной силой. Тут я увидел донью Сильвию, которая с тревогой спросила у меня, что со мной случилось. Я не хотел признаваться ей, что наблюдал за доном Габинито, и сказал, что просто забежал в дом и больше ничего.
