Евгений Торчинов - Путь золота и киновари. Даосские практики в исследованиях и переводах
В данном фрагменте особенно заметна связь между космологическими представлениями традиционного Китая и сексуальной практикой. Космический натурализм китайской культуры требовал от человека максимального уподобления священному космосу. Но этот космос включал в себя сильно выраженный сексуальный элемент: его основа – непрестанное взаимодействие полярных, но взаимопереходящих сил инь – ян, женского и мужского, темного и светлого и т. д. Небо находится в постоянном соитии с Землей, изливая оплодотворяющие дожди. Следовательно, и человек не должен воздерживаться от половой жизни, нарушая принципы мироустроения. Более того, подобный отказ предосудителен и вреден. Отсюда проистекает и отсутствие в Китае темы греховности половой жизни, столь свойственной европейской культуре: могли осуждаться (и осуждались) половые излишества, разврат, но никоим образом не естественное, а следовательно, по логике культуры, и имеющее высокую степень ценности сексуальное поведение.
Тем не менее, хотя половая жизнь и необходима, в ней скрыта великая опасность. И тут мы встречаемся с даосским парадоксом: высшее проявление жизни и жизнепорождение чревато смертью! Поистине, как сказано в известном эротическом романе XVI в. «Цветы сливы в золотой вазе» («Цзинь пин мэй»): «Врата, через которые я в жизнь пришел, являются вратами смерти также». В чем же опасность любовного единения? Оно заключается не в чем ином, как в растрате спермы.[18] Дело в том, что даосизм смотрит на сперму как на овеществление некоего тонкого энергетического принципа, некоей пневменной (ци) эссенции (цзин; ср. современное китайское слово «сперма», цзинъе, этимологически означающее «жидкость (е), являющаяся эссенцией (цзин)»). В человеке, не освоившем даосских методов сублимации, эта эссенция устремляется вниз, к «вратам жизненности» (мин мэнь), где и обретает грубое вещественное обличие спермы. Тем не менее именно сперма является главным вещественным носителем жизненной силы, и ее утрата ведет к одряхлению организма и в конечном счете – к смерти. Таким образом, даос оказывался перед лицом, казалось бы, неразрешимого противоречия: половая жизнь необходима для нормального функционирования организма, но она неизбежно ведет к исчерпанию жизненной энергии из-за растраты спермы и к смерти. Но даосы нашли выход из этого противоречия, разработав методы совершения полноценного полового акта без потери семени, то есть без эякуляции. И именно на достижение этого эффекта направлено большинство искусств внутренних покоев.
Обратимся к текстам и процитируем еще один даосский текст – «Тайные предписания для нефритовых покоев» («Юй фан би цзюэ») из главы «Возвращение семени» («Хуань цзин пянь») уже известной нам антологии «И синь фан» («Исинпо»):
«Во время совокупления извержение семени [обычно] считают удовольствием. Если [я] запру [выход семени] и не буду извергать его, то какое удовольствие получу?»
Пэн-цзу сказал в ответ: «Ведь когда семя теряется, тело становится утомленным и слабым… хотя это и доставляет временное удовольствие, но в конечном итоге в этом нет ничего приятного. А вот если совокупляться, не извергая семени, то сила ци станет даже избыточной, тело обновится, слух и зрение станут острыми и чуткими. Хотя и приходится подавлять себя для достижения невозмутимости мысли, однако любовь становится еще более достойной [занятия ею] и можно постоянно продолжать [совокупляться снова и снова], как если бы все было недостаточно».
[И далее: ] Хуан-ди сказал: «Хотел бы все узнать о совокуплении без семяизвержения. Какая в нем польза?»
Чистая Дева ответила: «Один раз совокупиться без семяизвержения – сила ци укрепится. Два раза совокупиться без семяизвержения – слух и зрение станут острыми и чуткими. Три раза совокупиться без семяизвержения – все болезни исчезнут. Четыре раза совокупиться без семяизвержения – все пять духов пребудут в покое. Пять раз совокупиться без семяизвержения – кровеносные вены надолго станут хорошо наполненными. Шесть раз совокупиться без семяизвержения – поясница и спина будут крепкими и сильными. Семь раз совокупиться без семяизвержения – крестец и бедра нальются силой. Восемь раз совокупиться без семяизвержения – тело начнет испускать сияние. Девять раз совокупиться без семяизвержения – предопределенность к долголетию не будет утрачена. Десять раз совокупиться без семяизвержения – будет достигнуто проникновение в божественный разум[19]».
Приблизительно то же самое говорится и в мавандуйском тексте «Десять вопросов», созданном еще в IV–III вв. до н. э.:
Хуан-ди спросил у Цао Ао:[20] «Из-за чего люди теряют жизненную силу и гибнут?
Из-за чего люди получают жизненную силу и живут?»
Цао Ао ответил: «Благодаря соединению [сил] инь и ян люди восполняют свое семя. Во время соединения ци[21] следует медленно двигать своим телом».
Если медленно двигать своим телом, то можно в момент испускания женщиной пяти вздохов извергнуть в нее семя. Тогда слабый восполнит свои силы, сильный достигнет долговременного расцвета, а старый продлит свою жизнь. Вот каков способ продления жизни.
Теперь рассмотрим способ запирания нефрита.[22] Если нефрит надежно заперт, то происходит собирание божественного разума. Если произошло собирание божественного разума, то признаки этого становятся очевидными.
Если нефрит заперт, то семя укрепляется и нефритовый родник не будет истекать наружу, а тогда все множество болезней до единой исчезнет, и поэтому можно продлить свою жизнь.
Путь единения с [силой] инь обязательно следует практиковать в умиротворении и спокойствии. Тело и ци умиротворяют друг друга.
Поэтому говорится: «Если во время первого совокупления не расходуется сперма, то зрение и слух обретают зоркость и остроту. Если во время следующего совокупления сперма не расходуется, то голос становится ясным и громким. Если во время третьего совокупления сперма не расходуется, то кожа становится лучезарной. Если во время четвертого совокупления сперма не расходуется, то позвоночный столб и плечи укрепляются настолько, что их нельзя повредить. Если во время пятого совокупления сперма не расходуется, то ягодицы, область таза и ноги укрепляются. Если во время шестого совокупления сперма не расходуется, то все вены начинают хорошо сообщаться между собой.
Если во время седьмого совокупления семя не расходуется, то долголетие может возрасти. Если во время девятого совокупления сперма не расходуется, то достигается проникновение в божественный разум».
Вот таков путь упорядочивания духа и пневмы посредством [силы] инь, преподанный Цао Ао.
Аналогичный фрагмент имеется и в «Речах о Высшем Дао-Пути Поднебесной»:
Необходимо также глотать накопившуюся под языком влагу нефритового источника[23] и вбирать аромат и благоухание.[24]
Если постоянно восполнять таким образом жизненную силу, то ци трех гармоний станут совершенными, крепость и силы организма возрастут. Тот, кто хочет таким образом упорядочить свое тело, должен сосредоточенно и внимательно готовиться к этому. Умеющий совершать запирание нефрита сразу же становится бессмертным.
В этом фрагменте интересно упоминание «трех гармоний» (сань хэ). Такое выражение встречается и в гораздо более поздних текстах по «искусству внутренних покоев». Так, согласно «Канону Чистой Девы» («Су нюй цзин»), входящему в «Исинпо», ци трех гармоний – это утверждение ци, то есть нормализация энергийного аспекта организма, умиротворение сердца (ань синь), то есть достижение состояния спокойствия и безмятежности, и «согласие воли» (хэ чжи), то есть целостность и однонаправленность воли, исходящей как импульс (и) из сердца-ума и контролирующей («ведущей») энергию ци.
Но половой акт с оргазмом, но без эякуляции не исчерпывает суть «искусства внутренних покоев». Во-первых, сразу же встает вопрос о том, как предотвратить эякуляцию. Во-вторых, для даосов представляли большой интерес сами последствия этого предотвращения.
Самым простым методом предотвращения семяизвержения считалось надавливание пальцем на уретру у основания пениса в момент, предшествующий оргазму,[25] но в идеале даос должен был научиться предотвращать начало сокращения мышц уретры усилием воли. При этом следовало задержать дыхание на вдохе и мысленно направить потоки ци, сопровождающие сперму, вверх по позвоночнику. В таком случае, как считалось, семя, вместо того чтобы течь вниз, повернет вспять и «вернется» в мозг, который и будет питать. Поэтому вся практика оргазма без семяизвержения получила название хуань цзин бу нао, то есть «возвращение семени для питания мозга».[26] Но почему речь идет о «возвращении»? Дело в том, что даосы были убеждены, что именно мозг, а не что-то другое является органом, ответственным за выработку спермы, точнее – той энергетической эссенции, которая овеществляется в виде спермы. Затем, считали даосы, сперма, постепенно огрубляясь, опускалась вниз по позвоночнику, приобретая окончательный вид физической жидкости в тестикулах. Надо сказать, что подобное представление характерно не только для китайцев. Даже на многих рисунках с сексуальной тематикой различных «примитивных» обществ пенис изображается как своеобразное окончание позвоночника, с которого в него и попадает сперма. Поэтому даос, практикуя «искусство внутренних покоев», действительно как бы возвращает семя к его корню, производит его инволюцию, в ходе которой семя возвращает свою изначальную одухотворенную утонченность.[27] Совершенно очевидно, что эта практика, точнее, ее обоснование вполне соответствует общему принципу даосской философии: «Возвращение к самому себе – вот принцип движения Дао-Пути» («Дао-Дэ цзин», чжан 40). Впоследствии этот принцип найдет свое совершенное выражение в практике внутренней алхимии, провозгласившей своей основой «переворачивание», «обращение вспять» (дянь дао) всех психофизиологических процессов, дабы преодолеть их тенденцию «бытия-к-смерти» и направить их к постоянному жизнепорождению (шэн шэн). Но и адепт другого «великого искусства» – лабораторной алхимии в конечном счете стремится к тому же и для этого девять раз перегоняет киноварь, то разлагая ее на серу и ртуть, то вновь соединяя их для того, чтобы на десятой перегонке цикл замкнулся и киноварь бы восстановилась, вернулась к себе, к своему исходному «примордиальному» состоянию бессмертной одухотворенности, и теперь уже ее имя – хуань дань, «восстановленная киноварь», «возвращенная [к своему корню] киноварь», «возвращенная [к себе] киноварь».
