Сергей Мальцев - Невидимая битва
В ночь с 22 на 23 декабря жители нескольких штатов не спали, следя за странными огнями, двигавшимися в небе даже против ветра. Над Виллиментиком (штат Коннектикут) летающий аппарат проходил, светя прожектором то вправо, то влево.
24 декабря журналом «Джернел», издававшимся в Провиденсе (штат Род-Айленд), была сделана попытка отследить путь самолета Уоллеса Тиллингхеста: «Вечером в среду пришло первое сообщение из Мальборо об огне, проплывавшем над городом около 18.45. Он шел на очень большой высоте, из-за чего невозможно было понять, что является его носителем. Свет двинулся на юго-запад и скрылся в направлении Уэстборо и Ворчестера. Он прошел над Норт-Крефтоном, недалеко от Ворчестера, затем над Крефтоном, Хопедейлом и Милфордом. После чего он исчез из видимости и вновь появился около 19.30 над Нетиком, проследовав в направлении Бостона. Все наблюдатели сходятся во мнении, что свет исходил от прожектора.
По показаниям нескольких лиц, среди которых были члены привилегированного клуба Бекон Хилл, огонь появился над Бостоном в 19.45.
В Нортборо и Эшленде в начале вечера толпы народа следили за пролетавшим в небе огнем.
Наблюдатели во всех перечисленных местах заявили, что огонь горел постоянно, несколько раз мигал и раз или два полностью гаснул».[272]
Репортеры на этот раз обнаружили Тиллингхеста дома, в эту ночь он никуда не летал. Он не мог добавить ничего нового к своей истории и говорил опять про тот же самолет, про полеты со скоростью 120 миль в час и про время, которое обязательно наступит и даст раскрыться всем тайнам загадочного проекта. Но время это почему-то никак не наступало. Фляп продолжался, а журналисты все настойчивее осаждали изобретателя с вопросами, не оставляя его в покое ни дома, ни на рабочем месте.
Наконец, общественность Ворчестера потеряла всякое терпение и в лице городского Торгового комитета потребовала от Тиллингхеста доказательств подлинности всех его заявлений. Тиллингхест отправляет для переговоров с комитетом своего представителя Уильяма Ханта. 30 декабря Хант делает официальное заявление перед репортерами в Бостоне о том, что загадочная машина будет-таки продемонстрирована самим изобретателем на предстоящем недельном авиашоу в Бостоне, которое пройдет с 16 по 23 февраля 1910 года.
Но на этом все и кончилось, как и сам фляп. Никакого самолета Тиллингхеста ни на каком авиашоу представлено не было, и сам изобретатель как-то незаметно ушел в забвение. Опять наступила тишина. (До следующего фляпа.)
Что заставило Уоллеса Тиллингхеста подвергнуть такому риску свою репутацию?
Джон Киль делает предположение, что он на самом деле был убежден в существовании нового самолета. Может быть, даже его прокатили на нем те, кто организовали этот спектакль — какие-нибудь бородатые пилоты с «пронзительными черными» глазами. Может быть, только показали ему этот самолет. Может быть, они уверили его, что хотят как можно скорее осчастливить человечество своим новым техническим достижением, что осталось только малость его доработать, что им нужен образованный респектабельный джентельмен с безупречной репутацией, который мог бы представлять их интересы. Что он даже может объявить себя автором проекта, лишь бы это способствовало общему успеху… Все это могло вскружить голову изобретателю, и он с энтузиазмом взялся помогать неизвестным благодетелям.
Если бы фляпы 1897 и 1909 годов не имели этой информационной поддержки в виде фиктивных изобретателей, то они не достигли бы такого общественного резонанса. А фляп 1909 года вообще тогда мог бы остаться не связанным с идеей самолетов, поскольку в ночном небе в основном видели мощные слепящие огни и лучи, иногда только они сопровождались гудением моторов. Как и в 1897 году фляп 1909-го ограничивался ночным временем суток и точно также он растаял без следа, в очередной раз оставив в дураках тысячи очевидцев, сотни репортеров, десятки издателей газет. Кто потом захочет связываться с темой непонятных летающих объектов и ставить на карту свою репутацию? Пусть даже объектов этих будет больше, чем облаков на небе, серьезных, здравомыслящих людей этими баснями теперь не проведешь — так решали для себя те, кто больше не хотели попадаться на эту удочку. < Мальцев С. А., 2003 >
Обычный критерий правды плохо применим к этим событиям. Одна правда в том, что дирижабли, самолеты с мощными прожекторами курсировали над многими городами, словно пророчествуя в символах о том, что будет происходить в небе спустя сто лет. Кто-то даже трогал руками эти летательные аппараты, кто-то заходил в них, беседовал с их пилотами, оставались даже вещественные доказательства в виде якоря, «цилиндров», посылок с письмами. А другая правда была в том, что все это пропадало без следа, как только выходило время фляпа. Нигде никаких самолетов с прожекторами, дирижаблей с пропеллерами, с крыльями и с пропеллерами на крыльях, пока что-то подобное позднее не создали обычные, всем известные изобретатели. Нигде никаких следов, никаких последствий. Хотя, если вдуматься, последствия были и, может быть, даже очень значительные: миллионы людей раз за разом привыкали к мысли о близкой возможности таких воздушных полетов, такой летательной техники. Думали об этом, размышляли о том, как было бы неплохо вот также летать над землей. Мало кого волновало, был ли Тиллингхест настоящим создателем всех этих самолетов или кто-то другой, главное было в том, что ЭТО уже летает, что на нем уже кто-то летает, что такое, наконец, возможно, что это реальность. Можно было уже мечтать, можно было надеяться, можно было хотеть этого, пытаться сделать это.
В этих мечтах и желаниях была главная истина фляпов, независимая от их правды и неправды: можно летать, подниматься в небо и жить в небе так же, как и на земле, — действовать, работать, завоевывать новые возможности, новые пространства.
А главный вопрос — кто же эти таинственные аэронавты и дезинформаторы? — еще остается без ответа. Про них пока можно сказать немногое:
Они очень уж заботятся о стремительном, революционном движении технического прогресса.
Жизнь конкретных людей, сами конкретные люди, их репутация, судьба для них — ничего не стоящие вещи, мелочь. Важен только результат, достижение поставленной цели. Людьми можно попользоваться и спокойно оставить за бортом, в неизвестности, в отчуждении от общества.
Обман — одно из средств достижения цели для этих персонажей истории.
Они четко, во всей глубине и полноте осознают, что их сила в тайне, абсолютной, непроницаемой тайне. Никто о них не знает ровным счетом ничего.
И последнее: для них явления, способности, возможности, которые нам кажутся верхом технического совершенства, — пустяк, детская игра. Между тем, действуют они очень продуманно и тонко.
С третьей главы мы отслеживали, как «Тайные Владыки», «Могущества» подводили цивилизацию к массовому жертвеннику Второй мировой войны. Все начиналось с невинных игр в «новых масонов», «новых тамплиеров», в адептов Сверкающих лож, набирало обороты с интригующих разоблачений «жидомасонского заговора», а закончилось жертвоприношением в государственных масштабах. Здесь, с этими «самолетами» и «дирижаблями», тоже видна психологическая игра, даже заигрывание и, одновременно, — необычное могущество, знание каких-то глубоких законов природы, позволявшее устраивать такие масштабные феномены.
Куда, к чему должно было вывести человека это заигрывание?
Фляп создавал впечатление, что человек может строить летательные аппараты еще более успешно. Что люди готовы интеллектуально к мощному техническому прорыву, к созданию самых совершенных технических средств. Это было подобно гипнозу, когда человеку говорят: ты можешь то-то, и он начинает это делать. Фляпы походили на такое массовое внушение. Вот только готовы ли были люди духовно к раскрытию таких способностей, к той научно-технической революции, которая вихрем закружила события неистового XX века?
Если бы непредвзято взвесить на весах целесообразности, сравнить положительные и отрицательные последствия технического прогресса, то интересно, что перевесило бы?
На одну чашу весов положить познавательные и развлекательные путешествия, коммерческие перевозки, переносящие через континенты и океаны контейнеры с куриными крылышками и носками, миллионы литров питьевой воды, приправленной углекислым газом и ароматизаторами, — все, что есть везде, но за что рекламное внушение заставляет платить деньги. Все, что перемещается с континента на континент только по прихоти возбужденного рекламой желудка и требует для своей перевозки добычи и перевозки миллионов тонн нефти, требует экономических и военных противостояний за обладание источниками нефти. Все, что цивилизация пропускает через себя, превращая в горы мусора.
