Михаил Найми - Книга Мирдада. Необыкновенная история монастыря, который когда-то назывался Ковчегом
Освобожденья день грядет. Как страшен он! Опутали и сердце, и душу Человека те сети уж давным-давно. И разорвать их можно лишь вместе с плотью человека, переломав ему хребет. Да люди сами рвут и раздробляют.
Когда сосуд откроется — так будет — оттуда выйдет все, что было в нем. Возможно ли тогда для человека снести безумный стыд, не убежать и смело посмотреть сему в глаза?
Завидовать живые будут мертвым, а мертвые — живым проклятья слать. Слова людей застрянут комом в горле, и свет им очи выжжет. Их сердца на волю пустят змей и скорпионов, и люди будут в ужасе кричать: «Откуда гады эти?» — позабыв, что сами же их в сердце породили и выкормили.
Откройте же глаза, и вы узрите, что прямо здесь, в Ковчеге, возведенном, чтобы служить для мира маяком, звездой быть путеводною — вы сами, хранители его, с дороги сбились, что вы увязли по уши в трясине. И коль маяк в ловушку превратился, печальна же и участь кораблей!
Мирдад для вас ковчег построит новый. Он здесь, в «гнезде», его вам возведет. Из этого «гнезда» вы в мир порхнете, но будете нести не ветвь оливы, а Жизнь неиссякаемую. Для этого должны вы знать Закон и соблюдать его.
Цамора: Как же мы узнаем Божественный Закон и как станем соблюдать его?
Глава 11
Любовь — божественный закон. Мирдад указывает на враждебность между двумя братьями, призывает арфу и поет гимн новому Ковчегу
МИРДАД: Любовь закон суть Бога
Живете вы, любить чтоб научиться. Вы любите, чтоб научиться жить. Другого нет урока, учить который должен Человек.
И что же есть любовь, как не любовь любовника, что навсегда вобрал любимую в себя, чтобы одним предстали двое?
Кого и что должны мы полюбить? Могли бы выбрать мы один лист Древа Жизни, излить ему все свое сердце? А что же делать ветке, что вырастила лист? А ствол, что держит ветку? А как же корню быть, питающему ствол и лист, и ветку? А про кору, скрывающую ствол, совсем мы позабыли? А почва, что ласкает нежно корень? А солнце, море, воздух и вода, благодаря чему родится почва?
И если этот маленький листок всей полноты любви достоин, чего тогда достойно это древо во всей своей красе? Любить лишь часть от целого — идти путем страданий.
Но скажешь ты: «Ведь листья есть, и все они растут на древе. Одни свежи, как розовый восход, другие ссохлись и покрылись сыпью; одни прекрасны, но страшны другие, есть как большие, так и лилипуты. И как же можем мы не выбирать?»
Я вам скажу: «Из бледности болезни родится свежесть. А уродство лишь палитра красоты, гуашь и кисти. А лилипут не стал бы лилипутом, не забери гигант весь рост его».
Вы — Древо Жизни. И познайте то, как разделяете себя. Не ставьте плод напротив плода, лист вперед листа, и сук напротив ветки, не ставьте ствол возвышенней корней, и дерево — не враг земле-природе. А так бывает, если любим мы одну часть больше, чем другую, выделяем одну, как исключительную, часть.
Ты — Древо Жизни. Повсюду твои корни, и ветви и листы. Ты плод у каждого во рту. Каков бы ни был плод на этом древе, любые ветви, корни и стволы — все это ты и все они твои, все эти листья, ветви и плоды. И если хочешь ты, чтоб древо сладкий плод дарило, здоровых веток хочешь ты, тогда взгляни на корни. Какими соками питаются они?
Любовь — то сок живительный для Жизни, гной Смерти — ненависть. Любовь, как кровь, должна бежать повсюду, вечно быть в движенье. Пытаться подавить ее — в угрозу, в чуму оборотить. А что есть Ненависть? Она — не что иное, как эта же Любовь, что задавили иль выхода не дали. Стала ядом, и отравила всех: того, кто кормит и того, кто ест. В болезни оба: ненависть питающий, и тот, в кого нацелена она
А желтый лист на Древе твоей Жизни всего лишь разлучен с Любовью. Не вини его.
Иссушенная ветвь изголодалась по Любви. В том нет ее вины.
Гниющий плод лишь тот, что Ненавистью вскормлен. И не вини сам плод. Вина лежит на сердце, слепом и жадном, что по каплям источает жизни сок, что любит часть, не познавая целого, тем самым отрицая и себя.
И нет любви другой, есть лишь любовь себя. И нет себя другого, как Всеобъемлющее «Я». Поэтому и Бог — Любовь, ведь любит Он Себя.
И если мучим ты любовью, ты не нашел пока еще СЕБЯ, не знаешь ты, где ключик золотой Любви хранится. Ведь любишь часть, которая умрет, любовь твоя не вечна.
Любовь мужчины к женщине — то вовсе не Любовь. Всего лишь видимость одна. Любовь младенца к матери — не что иное, как преддверие Любви, порог у входа в Храм. Когда все женщины начнут любить мужчин всех на земле, мужчины женщин всех; а у детей не будет родителей одних, да и родители начнут любить детей любых — тогда Любовь познают люди. А до тех пор лишь хвастаться позволено им будет, хвалиться плотью и цепляться плоть за плоть.
И нет тебе друзей, пока хоть одного врагом считаешь. Как может сердце, что лелеет злобу, для дружбы дать оплот?
Не знаешь радости Любви покуда для ненависти место есть. И если будешь изливать ты Жизни сок на все вокруг, и ненавидеть червячка, то он, тот маленький червяк, отравит жизнь твою. Ведь если любишь ты кого-то или что-то, то истинно ты любишь сам себя. И с ненавистью то же. Ненавидя кого-то или что-то, ты ненавидишь истинно себя. Ведь то, что ненавидишь ты, с твоей любовью неразрывно, то — стороны одной монеты. Коль честен ты с самим собой, то прежде ты должен полюбить, что ненавидишь, и то, что ненавидело тебя, а уж потом любить того, кого ты любишь, и отвечать Любовью на Любовь.
Любовь — не вымысел, любовь — необходимость, сильнее, чем воздух, хлеб, вода и свет.
Не нужно же Любовью вам гордиться, выпячивать ее. А нужно только вдыхать и выдыхать свою Любовь, пусть так же бессознательно, свободно, как дышишь ты, вдыхая, выдыхая, и вновь вдыхая жизнь.
Любовь не нужно возвышать, она сама возвысит сердце, которое достойно вместить в себя Любовь.
Искать награды за Любовь — пустое дело. Любовь сама является наградой за Любовь, а Ненависть — достойное мучение за Ненависть.
И не ведите счет Любви. Ведь лишь сама с собой считается Любовь.
Любовь не даст вам в долг и не попросит. Любовь не продает, не покупает, но если отдает — то уж сполна, а если же берет — вбирает все. Принятие отдачею зовется. Когда ты даришь — тут же и берешь. И потому все то же — что сегодня, что завтра, что всегда.
И так же, как река, опустошаясь, впадает в море и, сливаясь с ним, становится богаче, — так и вы должны опустошить себя в Любви, чтоб снова вам наполниться Любовью. А пруд, что морю дань нести скупится, в болото превращается тогда.
В Любви нет «больше» или «меньше». Когда в попытках посчитать с линейкой ты к Любви подходишь, тот час вспорхнет и растворится в небесах, оставив от себя лишь горький след воспоминаний.
В Любви нет «здесь» и «там», «сейчас», «тогда». Любви одной все возрасты покорны, любое время года ей подходит. Куда б ни шел — везде Любовь находишь.
Любовь границ не знает и препятствий. Коль на пути ее лежат страданья, она Любовью зваться уж не вправе.
Я часто слышу: мол, Любовь слепа, в возлюбленном не видит недостатка Но слепота та — подлинное зренье.
Смогли бы вы всегда так слепы быть, чтобы не замечать изъянов?
И чист, и ясен взгляд Любви, направлен в глубину. Когда же ваших глаз она коснется, тогда поймете вы, что в мире нет того, что недостойно было бы Любви. И только глаз, что ранен, что разделен с Любовью, ищет места, где нет Любви. И все изъяны, которые находит — то лишь его изъяны.
Любовь концы все сводит воедино. А ненависть спешит разъединить. Могучая, тяжелая скала, которую Алтарной вы зовете, развалится на части, коль ее рука Любви удерживать не станет. И твое тело избежит растленья, коли его ты целиком полюбишь.
Любовь — то Мир, навеянный мелодиями Жизни. А Ненависть — Война, что разбудили ветры Смерти. Что выбираешь ты: Любить и пребывать в Покое, иль Ненавидеть в состоянии войны?
И вся Земля живет в тебе, и небеса в тебе. Так возлюби же Землю, всех ее детей, коли захочешь возлюбить себя. Так возлюби же Небо, всех его господ, коли захочешь возлюбить себя.
За что ты ненавидишь Наронду, Абимар?
Всех ошеломил неожиданный вопрос Мастера и то, как изменился его голос. Мы же с Абимаром лишились дара речи: ведь мы тщательно скрывали нашу враждебность друг к другу и надеялись, что никто не догадывается. Все смотрели в нашу сторону и ждали ответа от Абимара.
Абимар {взглянув на меня с упреком): Наронда, это ты рассказал Мастеру?
Когда Абимар произнес «Мастер», мое сердце запело от радости, поскольку именно из-за этого слова мы и поспорили, еще задолго до того, как Мирдад открылся нам. Я настаивал, что он — учитель, явившийся нам, чтобы открыть людям путь к просветлению, Абимар же утверждал, что он обычный человек.
МИРДАД: Не смотри искоса на Наронду, Абимар. Он не повинен в том, за что его винишь.
Абимар: Тогда кто? Кто сказал тебе? Неужели ты умеешь читать мысли?
