Евгений Щукин - Коса и камень. Зелот о Масонстве (сборник)
Ц. – П. : Стержнем работы в Ордене Мемфиса-Мицраима являются зодческие работы, носящие углубленный характер. Они ни в коей мере не носят формальный характер, как зачастую это бывает в других масонских послушаниях. Создание зодческой работы – действительно духовное свершение человека, который ее пишет и зачитывает на собрании ложи. Эта работа требует большого времени, это не компиляция. Как правило, ее зачитывают на протяжении 40 минут или часа, затем следует не менее подробное обсуждение. Каждый человек, который присутствует в ложе, задает вопросы, дает свое развернутое мнение об услышанном.
З. : Это и есть то, чем должно заниматься масонство – обсуждением зодческих работ своих членов. В других масонских послушаниях за века существования масонского братства стало понятно, что со многим не удается справиться – и ритуалы, и серьезное отношение к зодческим, и работа по приему, и филантропия и т. д. – все это, вместе взятое, не получается. Поэтому в других масонских послушаниях существует понятие «исследовательская ложа», куда и вытеснили всех тех, кто любит обсуждать зодческие по часу. Они функционируют в отдельном режиме. Мы же хотим вернуться к тем самым истокам, когда это было нормальным рабочим режимом каждой Ложи.
Зодческая является необходимым условием для получения следующей степени. Причем тематика зависит от символизма степеней – это своего рода отчет о том, чему человек научился в этой степени. Но кроме такой зодческой, он может писать и другие, не связанные с получением степеней.
– Каков характер воздействия масонского посвящения на человека?
Ц. – П. : Посвящение можно сравнить с таинством крещения, когда человеку дается возможность стяжать какие-то духовные плоды. По сути, это некая печать Святого Духа, которая накладывается на человека, и высшие силы призываются ему на помощь. Насколько он окажется успешен в своем развитии – будет зависеть от духовных усилий самого человека. Масонское посвящение открывает эту дверь, которая ведет к бесконечной духовной лестнице.
З. : Есть и чисто психологический аспект, важный для современного человека, у которого жизнь бедна яркими событиями. Всем известно, что в каждом из нас есть какие-то нравственные, интеллектуальные, физические ресурсы, о которых мы можем ничего не узнать до самой смерти. Посвятительный ритуал – не только масонский, но и любой, – содержит в себе какие-то испытания, какие-то наставления, которые, извне воздействуя на человека во время посвящения, помогают пробудить эти дремлющие силы, чтобы хоть раз в жизни испытать их на практике. Когда человека во время посвящения ставят в какое-то безвыходное положение, ему приходится мобилизовать внутренние силы для того, чтобы найти решение. Так приходит понимание, что потенциал существует, есть куда развиваться – и посвященный в масонском братстве следует по пути дальнейшего развития.
– Каковы ваши планы на будущее?
Ц. – П. : Во-первых, развитие лож, по мере роста численности. Это будет поэтапный, не форсированный процесс. Безусловно, мы хотели бы со временем учредить Великую Символическую Ложу. Для этого нам нужно создать, по крайней мере, три местные ложи. Также наша задача – построение системы лож высших градусов над символическими ложами. Думаю, что эта задача в ближайшее время будет реализована на территории Российской Федерации.
В наших планах также издание книг по истории Устава. Это дело непростое, т. к. основная литература – на французском языке, переводчиков немного. При учреждении Устава нам уже пришлось провести большую работу по переводу, сверке ритуалов с французскими оригиналами, которые были нам переданы.
Уже создан наш сайт, он будет постепенно наполняться новыми публикациями, зодческими работами, переводными текстами. В ближайшие годы собираемся приступить к выпуску периодического альманаха.
– Каким вы хотите – или не хотите – видеть Устав Мемфиса-Мицраима в России?
З. : Можем точно сказать, каким не хотим. Не хотим видеть его поверхностным. Мы хотели настоящего масонства – мы получили настоящее масонство. Мы ему очень рады, мы его трепетно оберегаем, мы желаем, чтобы оно и дальше было таким – настоящим, глубоким, без поспешно принятых людей, без пустых амбиций, нацеленных на наращивание внешнего влияния. Мы хотим, чтобы это было масонство замкнутое, но в этой замкнутости очень прочное. Мы не хотим распыляться.
Мы будем жестко, как и сейчас, соблюдать и свои принципы. Однако мы готовы к конструктивному взаимодействию с представителями других масонских послушаний и других эзотерических организаций. Мы пока еще молоды как организация, действующая в российских условиях, и не претендуем на роль объединяющего центра. Но со временем, я думаю, наша организация сможет стать местом, где соединяются эзотерические токи разных векторов, разных направлений.
Ц. – П. : У нас вызывают неприятие объединения, которые называют себя духовными, но при этом профанируют священные темы. Контактов с ними мы хотели бы избегать.
Безусловно, мы хотели бы провести в жизнь те принципы, которые формально декларируются всеми масонскими послушаниями, но на деле иногда грубо попираются. Так, мы действительно не допустим никакой политизации. Эта позиция будет очень строга, возможно, вплоть до того, что любому кандидату, который так или иначе политически ангажирован, мы просто откажем в приеме. Мы будем придерживаться полной конфессиональной толерантности: возможное обсуждение религиозных вопросов – крайне деликатное, дабы это не могло привести к какой-то потенциальной розни внутри ложи.
В конечном счете, мы планируем превратиться в немногочисленное, но в истинном смысле слова эзотерическое масонское сообщество, которое будет привлекать всех тех, кто ищет Свет, всегда присущий деятельности тайных посвятительных организаций. Лучшие из этих духовных традиций мы попробуем воплотить на русской почве.
Интервью Ю. Халтурину. Проект «Эзотерическая религиозность в современной Москве», июль 2010 г.
– Членом какой эзотерической организации вы являетесь в данный момент?
– Ложа «Имхотеп», которая работает в системе египетского масонства по Уставу Мемфиса-Мицраима. До этого состоял в Великой Ложе России, работающей по Древнему и Принятому Шотландскому Уставу, занимал в ВЛР и ДПШУ достаточно высокие должности, в частности должность Заместителя Великого Секретаря. Вообще в масонстве я уже 17 лет, с 1993 года.
– Можно ли сказать, что ваши должности в ордене приносят вам какой-то доход, что это источник вашего заработка?
– Нет, конечно. Масонство вообще позволяет зарабатывать на себе только функционерам исключительно бюрократического типа. В ложах платная должность бывает вообще только одна – Секретарь, который за все эти муки с оформлением документов получает какую-то очень низкую заработную плату. А больше никто на этом не зарабатывает, кроме случаев каких-то коррупционных схем, которые в Великой Ложе России были в 90– е годы, а сейчас и там вряд ли кто-то что-то может получить. Просто когда ВЛР только начинала формироваться, были какие-то материальные поступления от братских организаций за рубежом, и с ними происходили какие-то удивительные вещи в российских традициях. Но я к этому, естественно, не имел никакого касательства по молодости лет и низкому чину своему, ну а больше и не было ничего. Когда человек вступает в масонство, его вообще сразу предупреждают, что это не касса взаимопомощи, что никаких материальных вспоможений он получать не будет, а будет только платить, платить и платить – взносы, взносы и еще раз взносы.
– Когда и как Вы впервые столкнулись с идеями или учениями, связанными с эзотеризмом?
– Как и многие русские масоны, с масонским учением я впервые познакомился через «Войну и мир» Толстого, потом пошел в ход советский агитпроп – «За фасадом масонского храма» Замойского, а потом и самостоятельные поиски более объективной и полной информации, и тут я сразу наткнулся на Пайка, Альберта Пайка. И в нем я сразу утонул, потому что это был гениальный человечище, нет практически ни одной духовно значимой для меня темы, которую он не раскрыл бы. В частности, именно с его помощью я определился со своей религиозной позицией, которую можно назвать универсализмом. Он бы это так не назвал, но по сути именно универсалистскую позицию он сформулировал своими чеканными фразами, которые для меня многое определили.
– Почему вообще эзотеризм является для вас привлекательным? Какие обстоятельства повлияли на выбор именно масонства в качестве того эзотерического сообщества, в которое вы захотели вступить?
– Были некоторые внешние обстоятельства, например, пост-диссиденство. Я был и остаюсь антисоветчиком, и поскольку масонство в СССР подвергалось гонениям и идеологически было заклеймлено, оно меня интересовало вдвойне. РПЦ я воспринимаю исключительно как советский бюрократический продукт и для меня это никогда не было вариантом духовного поиска. Кроме того – экзотика. О масонстве в России фактически ничего не было известно, масонов у нас живых не было, все это было окружено атмосферой тайны, скандала, опять-таки экзотики. Я помню, каково было мое удивление, когда я приехал в Штаты на стажировку, в маленький городок на 30 тыс. человек населения, почти на границе с Канадой, и там самым большим зданием был масонский храм в восемь этажей. Помню, как долго караулил, пока там кто-нибудь появится, и вот увидел свет в одном из окон, стучал, пока ко мне не спустился секретарь, ну и у него я уже узнал детали того, как можно вступить в ложу. Вот это меня тогда удивило – то, что в СССР было тайной, там было совершенно открытым и явным – самое большое здание в маленьком провинциальном городке. Экзотика, в общем.
