А Смирнова - Секреты мироздания
Иисус никогда не называл себя сыном Давида. Многие христианские группы («эбониты», «евреи», «назаряне» и др.) на протяжении трех столетий упорно отрицали царское происхождение Иисуса и подлинность его родословной.
Что касается семейных отношений Иисуса, то у него были братья и сестры (Матфей, 13:55; Марк, 6:3). Имена братьев известны: Иаков, Иосий, Симон, Иуда, о сестрах же говорится лишь то, что во время общественного служения Иисуса они жили в Назарете. После распятия Иисуса мать и братья, вместе с апостолами, составили ядро христианской общины (Деяния, 1:14; Коринф, 9:5).
Однако существует версия, что Иаков, так называемый брат Господен, сыгравший выдающуюся роль в первые годы становления христианства, был не родным, а двоюродным братом Иисуса. Иисус не был женат (Галат., 1:19, 2:9, 12; Деяния, 15:13, 21:18).
В евангелиях нет никаких сообщений об образовании Иисуса. Многие исследователи (Ренан, Штраус, Турчанинов и др.) полагают, что он не получил никакого образования. «Однако же оригинальность, свежесть, отсутствие книжного доктринерства, которое нередко проступает даже у просвещенного апостола Павла, — пишет немецкий теолог Штраус Давид Фридрих, — в свою очередь, наводят на мысль о самостоятельном развитии Иисуса, чему могло способствовать его галилейское происхождение». В Галилее в те времена жило смешанное население, и там было много язычников (особенно в северной ее части), поэтому она часто называлась языческой Галилеей (Матфей, 4:15). Обитатели Иудеи смотрели на галилеян свысока и не считали их полноценными евреями. Все эти обстоятельства вполне могли способствовать развитию нового религиозного течения.
Иисус на тридцатом году жизни встретился с Иоанном Крестителем, но, по свидетельству евангелий, эти контакты не оказали никакого влияния на его мировоззрение. Нет необходимости отрицать, считает большинство исследователей, историческую достоверность безобидного сообщения о том, что Иисус был крещен Иоанном. Синоптики (Матфей, Марк, Лука) утверждают, что Иисус был у Иоанна раньше, чем стал играть общественную роль, которая началась вскоре после заточения Иоанна в тюрьму (Матфей, 4:12).
Когда же и каким образом Иисус достиг гармонического настроя души, состояния просветления и прозрения? Эту загадку пытались разрешить многие.
«Имеющиеся у нас сведения о его жизни, — пишет Штраус в работе «Жизнь Иисуса», — не содержат никакого указания на то, что он приобрел это [состояние] путем тяжелой душевной борьбы… Если предположить, что периоду ясного душевного равновесия предшествовал период тяжелой мрачной борьбы, и, может быть, различных заблуждений, то, если здесь уместны аналогии, от такой борьбы должны были сохраниться какие-нибудь следы в дальнейшей жизни, о которой у нас имеется достаточно сведений.
Все крупные деятели, вроде Павла, Августина, Лютера, дошедшие до просветления путем борьбы и крутой ломки, всю свою жизнь сохраняли неизгладимые следы пережитого… У Иисуса ничего подобного не наблюдается». Он как бы родился заново. Описывая момент преображения Иисуса, евангелисты отмечают, что голос молодого плотника проникся вдруг необыкновенной сердечностью. Бесконечным очарованием веяло от него, и те, кто видели Иисуса раньше, не узнавали его. Именно к этому моменту можно предположительно отнести начало его публичных выступлений; с этого времени и навсегда он становится Иисусом Христом.
«У него еще не было учеников, — пишет Ренан Жозеф Эрнест в работе «Жизнь Иисуса», — и толпа, окружавшая его, не была ни сектой, ни школой; но в ней уже чувствовался общий дух, что-то трогательное и проникающее в сердце. Его прекрасный характер и, без сомнения, одна из тех очаровательных наружностей, которые иногда появляются в иудейской расе, обладали таким обаянием… которому никто не мог противостоять».
Уже в первых публичных выступлениях Христос убедительно проповедовал усвоение таких нравственных правил, как: милосердие, добрые дела, кротость, миролюбие, смирение [отсутствие эго], бескорыстие. Авторитет молодого учителя с каждым днем возрастал. О том, что Христос оказывал огромное влияние на людей, свидетельствуют не только евангелия, но также исторический успех его деятельности. Иустин страстотерпец, анализируя в «Апологии Иисуса» причину такого успеха, пишет: «Речи его были кратки, и убедительны… и слово его отражало в себе силу Божию». Он не был софистом, он не был раввином, не говорил как книжник (Матфей, 7:29), а говорил метко и доказательно. Собрание огромного количества изречений, содержащихся в евангелиях, отражают его ясный ум и чистое сердце. «Воздайте кесарю — кесарево, а божье — Богу; никто к ветхой одежде не приставляет заплат из новой небелёной ткани; вынь прежде бревно из собственного глаза, а потом постарайся вынуть сучок из глаза ближнего твоего; не до семи раз должен ты прощать согрешившему брату, а до семижды семидесяти раз», — такие мудрые изречения Христос высказывал по разным поводам.
Христос ни на одну минуту не допускал святотатственной идеи, что он — Бог. Бог — это милосердный, любящий Отец — вот вся теология Христа. Свое отношение к Богу он рассматривал, как отношения сына к Отцу. Бог Христа — это не деспот, избравший народ Израиля своим народом и покровительствующий ему во всем.
Невзирая на предрассудки своей нации, он устанавливает всеобщее почитание Бога как Отца всего человечества. Иисус Христос никогда не выдавал себя и за воплощение Бога на Земле. В синоптических евангелиях нет никаких следов этой идеи. Обвинение, что он называет себя Богом или равным Богу, даже в четвертом евангелии рассматривается как клевета иудеев (Иоанн, 5:18, 10:33). Христос считал, что все люди, как и он сам, — сыны Божии. «Да будете сынами Отца вашего Небесного, — говорил Христос, — ибо он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми, и посылает дождь над праведными и неправедными» (Матфей, 5:45). «Такое представление о Боге Иисус не мог почерпнуть из сказаний Ветхого Завета, где Иегова, — пишет Штраус, — является Богом гневным, страстным, сурово и безмерно мстящим и карающим… Представление о Боге — Отце всех людей было совершенно чуждо Ветхому Завету. Такое представление об отношении Бога к человеку Иисус мог почерпнуть только из самого себя… Подобно Богу, долготерпеливому Отцу, терпимо и спокойно относиться к злобе, воздавать за зло добром, побеждать врага благодеянием — все эти принципы Иисуса проистекали из глубины его собственного сердца. Христос наказывал своим последователям поступать согласно этим принципам, дабы они показали себя истинными сынами Отца Небесного. Он их увещевал быть совершенными, как совершенен Отец Небесный. Всеобъемлющей любовью, которая и зло побеждает добром, определялся его высокий религиозный настрой, и основной чертой Бога он признавал ту же всеобъемлющую любовь.
Если все люди — сыны Божьи, то в отношении друг к другу они — братья, а потому их отношения определяются началом равенства, которое обязует относиться к другим так же, как к себе, не судить других строже, чем себя, и вообще поступать с людьми так, как мы хотим, чтобы люди поступали с нами.
Недаром эта заповедь всегда считалась важным самобытным принципом христианской морали: в ней заключается основная идея гуманности…»
Понятие о братстве детей Бога и вытекающие из него высокие правила нравственности и милосердия проповедовались Христом с чрезвычайно возвышенным чувством. Основу высокой нравственности и милосердия у него всегда составляло одно: «Будьте совершенны, как Отец совершенен».
Христос не приемлет любое жестокое слово, возмездие, лихоимство, развод и находит, что сладострастное желание так же преступно, как и прелюбодеяние. Прекрасный наставник, он учил прощать обиды и, в противовес принципам строго соразмерного воздаяния любви к друзьям и ненависти к врагам, проповедовал заповедь терпимости и любви к недругам (Лука, 6:35). Он провозглашал, что его религия — это добрые дела.
Христос был далек от тех или иных крайних воззрений. Он ничего не говорил против Моисеева закона, но постоянно повторял, что следует делать более того, что требуют древние учения (Матфей, 5:20). Он не выдавал себя за мессию, не провозглашал определенного канонического права, не устанавливал символов, и напрасно будем искать в евангелиях какой-либо обряд, указанный Христом. Далек был Христос и от мысли о написании священной книги, включающей в себя свод канонов веры. Писания, обычай крещения и многое другое появились спустя многие годы после смерти Христа, и… впоследствии были приписаны его почину.
Личным делом Христа было великое основание религии.
Христос во всех ситуациях своей жизни предстает перед нами, прежде всего, как личность удивительно смиренная и скромная.
Если смирение выражается в отсутствии притязания и желания любой внешней славы, блеска и почета, то именно это и наблюдается у Христа. Так, на свою общественную деятельность он вступил в роли скромного народного учителя, таким он и остался до конца.
