Бхагаван Раджниш (Ошо) - За пределами просветления
Именно это имели в виду чарваки, которые пять тысяч лет назад говорили: если душа есть, тогда вскройте человека, и вы должны найти ее. Или они еще говорили, что когда солдаты убивают друг друга на войне, очень много душ должно улетать вверх. Или когда в вашем доме случается естественная смерть, душа должна покинуть тело.
Чарваки были очень упрямыми материалистами. За пять тысяч лет материализм ни на шаг не продвинулся дальше, чем чарваки. Они взвешивали человека перед смертью, а когда он умирал, они снова взвешивали его, и вес оставался тем же самым – это доказывало, что от тела ничего не отделялось. Тогда что же «тикало» в теле? Это было нечто, являющееся побочным продуктом составных частей тела.
И материалисты всех эпох: Эпикур в Греции, Карл Маркс и Энгельс в Германии и Англии – продолжали повторять ту же идею: сознание – побочный продукт. И современная психология приняла эту идею в качестве своей основы: у человека нет души; человек – это только тело.
После революции Иосиф Сталин смог уничтожить почти миллион русских. Каждого, кто не захотел отказаться от права на собственность, безжалостно убивали. Была уничтожена вся царская семья, которая сотни лет правила страной – одной из самых старых и больших империй в мире. Со всеми членами семьи расправились со всей жестокостью, даже шестимесячного ребенка не пощадили. Убивать было легко: согласно их философии, никакого убийства не существует – это все равно что сломать стул.
В противном случае любому человеку было бы трудно убить миллион людей и не почувствовать никаких укоров совести. Но их философия оправдывала все эти убийства: уничтожается только физическое тело, больше ничего. Нет никакого сознания, которое отделяется от тела.
Современная психология все еще ведет себя глупо, поскольку она по-прежнему цепляется за примитивную идею чарваков пятитысячелетней давности, что сознание – это побочный продукт. Поэтому все, что делает современная психология, – это механическая работа.
Ваша машина сломалась. Вы обращаетесь в автомастерскую, и механик ремонтирует машину.
Психолог – это механик, он ничем не отличается от водопроводчика. Он просто подкручивает болтики и винтики в вашем уме, которые время от времени нуждаются в этом; он подкручивает их то здесь, то там… Где-то они слишком сильно затянуты, где-то крепление ослабло. Но все дело в болтиках и винтиках.
Вопрос о просветлении не возникает для современного психолога, поскольку просветление основано на переживании, что ум – это не вся реальность.
За пределами ума находится ваше сознание, а просветление – это выход за пределы ума.
В тот самый момент, когда вы пересекаете границу ума, вы входите в просветление – в мир невообразимого света, осознанности, реализации, празднования.
Но есть возможность выйти даже и за пределы этого – потому что это только ваше индивидуальное сознание. Если вы сможете выйти за его пределы, вы войдете в космическое сознание.
Мы живем в океане космического сознания так же, как рыба живет в океане и не знает о его существовании. Поскольку рыба рождается в океане, живет в океане, умирает в океане, она знает только океан. Если рыбак вытаскивает ее из океана и бросает на прибрежный песок, она впервые осознает, что вокруг нее было что-то, питавшее ее и дававшее ей жизнь, – и что без этого она не может оставаться живой.
Очень легко предоставить рыбе возможность пережить состояние за пределами океана. Но очень трудно предоставить человеку возможность оказаться за пределами космического сознания. Ведь космическое сознание окружает нас со всех сторон – у него нет никаких берегов, никаких границ. Так что, где бы вы ни были, вы всегда пребываете в невидимом океане сознания.
Современная психология не идет дальше ума. Ум – это только инструмент, и это инструмент физического тела; поэтому они правы, когда говорят, что ум – это побочный продукт. Но ум – это не все. Ум – это всего лишь биокомпьютер, и недалек тот день, когда функцию ума примут на себя компьютеры.
Вы сможете носить в кармане совсем маленький компьютер, который будет вмещать в себя всю Британскую энциклопедию. Вы сможете немедленно получить любую информацию по любому вопросу – не нужно будет ее запоминать, не нужно будет читать, изучать все это. Очень скоро ум останется без работы.
Но психологов интересует только ум. А есть люди, так называемые бихевиористы, которые говорят, что и ума никакого нет, что человек – это только физический организм.
В Советском Союзе ум не признается. Советская психология еще даже более примитивна; она признает только поведение вашего тела. Для нее не существует ничего такого, что можно было бы назвать умом; поэтому в Советском Союзе нет ничего, похожего на психоанализ. У них не возникает никаких вопросов: если чей-то ум ведет себя ненормально, то требуется лекарство, а не психоанализ. Больной нуждается в госпитализации, у него просто болезнь – такая же, как и всякая другая болезнь.
На Западе по крайней мере сделан первый шаг за пределы тела – не очень большой шаг, совсем маленький, но все же шаг. Теперь там признают, что есть нечто вроде ума, который, хотя и является побочным продуктом, функционирует сам по себе, пока живо тело.
И теперь это стало очень важной профессией: психологи, психоаналитики, психотерапевты – все они занимаются умами людей, потому что у каждого ум не в порядке.
В мире есть только два типа людей: нормально помешанные и ненормально помешанные. Быть нормальным помешанным – значит быть помешанным, но в допустимых пределах. Быть таким же сумасшедшим, как и все.
Вы можете увидеть нормально помешанных людей на стадионе, когда они смотрят футбольный матч. Как вообще нормальный человек может смотреть футбольный матч? Они явно нуждаются в том, чтобы им подкрутили болтики и винтики… Из-за того, что несколько идиотов на одной стороне и несколько идиотов на другой стороне пинают по мячу, миллионы идиотов на стадионе и перед телевизорами приходят в такое возбуждение, что на шесть часов приклеиваются к своим стульям так, что не могут от них оторваться… Как будто происходит что-то чрезвычайно важное, когда мяч перелетает с одной стороны поля на другую. А миллионы других, у которых нет возможности видеть матч, прижимают к уху транзистор, чтобы по крайней мере послушать комментарий. И вы называете этот мир нормальным?
Есть еще боксерские поединки: одни люди бьют друг друга, а миллионы людей приходят от этого в сильное возбуждение.
Калифорнийский университет провел исследования… Каждый раз, когда в Калифорнии проходит состязание по боксу, преступность сразу же повышается на тринадцать процентов и остается на этом уровне еще семь-десять дней: насилия, убийства, самоубийства. А другие исследования подтвердили, что бокс – это просто наследие, доставшееся нам от животных.
Тот, кто возбуждается в вас, – это животное, это не вы. Вам хочется кого-то убить – много раз вам в голову приходила мысль кого-то убить, – но вы не готовы отвечать за последствия.
В боксерском поединке есть психологическое утешение, вы отождествляетесь с боксером. У каждого боксера есть свои фанаты. Эти фанаты с ним отождествляются. Если он наносит противнику удар и у того из носа начинает литься кровь, они ликуют. То, что они не способны делать сами, за них делает кто-то другой.
В любом здоровом мире бокс считался бы преступлением.
Это игра, но все ваши игры кажутся примитивными… Ничего разумного, ничего человеческого.
Эти нормально помешанные люди всегда находятся у самой пограничной линии. В любое время они могут переступить ее. Небольшое происшествие – жена умирает или уходит к другому, – и вы забываете о том, что существует граница нормального, вы ее пересекаете. Тогда вас объявляют сумасшедшим и немедленно отправляют к психиатру или психоаналитику.
И какова же его функция? Его профессия – самая высокооплачиваемая профессия в мире. Поэтому, конечно, он делает людей снова нормальными, он тащит их назад, он не дает им уходить дальше от границы нормального.
Все его знания и весь его опыт направлены на то, чтобы вернуть их назад и сделать их нормально помешанными.
Естественно, люди, которые работают психологами, психоаналитиками, психотерапевтами, находятся в опасности, потому что они постоянно имеют дело с сумасшедшими. Естественно, среди психологов с ума сходит больше людей, чем среди представителей любой другой профессии, – в два раза больше. Психологи чаще, чем люди других профессий, кончают жизнь самоубийством – опять же в два раза. И время от времени каждый психолог посещает другого психолога, чтобы тот снова вернул его в нормальный мир, из которого он выпадает.
Можно было бы ожидать, что по крайней мере психолог должен быть психически здоровым человеком, ведь он пытается помочь больным людям. Но все обстоит не так. Они ведут себя более безумно, чем кто-либо другой, по той простой причине, что с утра до ночи они постоянно находятся в контакте со всякого рода странными, чудаковатыми людьми, имеющими бредовые идеи.
