Елена Кузнецова - Аяуаска, волшебная Лиана Джунглей: джатака о золотом кувшине в реке
Несколько лет тому назад ее зацепила депрессия. Переживая за внучку, бабушка велела ей пойти на базар и купить аяуаску. Но девушка была настроена прогрессивно и несколько месяцев отсталым и дремучим поверьям своей бабушки стойко сопротивлялась. Та, однако, не сдавалась и от намерения вылечить любимую внучку не отказывалась. В итоге победил сильнейший, и девушка настойку все-таки купила. А раз купила, то пришлось ее принять — а то зачем было ее покупать?
— И что? Подействовало? Как… даже без шамана? Без его песен-икарос?
— Да, — просто и спокойно ответила она. — В течение двух недель все прошло.
Я традиционно хотела позадавать ей свои контрольно-уточняюще-проверочные вопросы, но в ее ответе прозвучала такая внутренняя достоверность, что она делала все мои дальнейшие изыскания какими-то плоскими и совершенно избыточными.
Или вот еще другая история. Дело опять происходило в Тарапото, все в том же ресторане с панорамным обзором города. Я пила свежий апельсиновый сок со льдом — занятие на редкость захватывающее, особенно если его проделывать в изнурительно-знойный летний день. За соседний столик сел мужчина, заказал кофе, а потом, испросив разрешения, пересел за мой.
Этот американец перуанского происхождения интересен оказался не своей трудовой биографией — работал он многие годы директором какой-то горнодобывающей компании в какой-то арабской стране, а тем, что выйдя на пенсию, решил заниматься чем? Yes. Si. Да. Аяуаской. Именно. Потому что другие люди со мной в тот период и не знакомились. Он планировал экспортировать ее в Штаты, а сюда приехал налаживать контакты с местными производителями.
— А как же регистрация в FDA? — не удержалась я от практического беспокойства. — Вы думаете, они аяуаску пропустят? А то там столько хороших начинаний загнулось на корню…
Но он меня успокоил, заверив, что для аяуаски регистрация в американской фуд энд драг администрейшн не требуется, так что все будет окей.
На следующий день перуано-американец решил познакомить меня с одним из своих местных контактов. И если Вы готовы к следующему повороту синхронистичности в моем совершенно правдивом рассказе, то продолжаю. Его местным контактом оказался именно тот француз, с которым я и так уже была знакома с самого первого вечера в Лиме, проведенного в холле гостиницы «Гран Боливар».
На этом, пожалуй, вполне можно и остановиться, потому что в общем и целом клиническая картина ясна.
На это можно сказать, что все это, Ватсон, объясняется элементарно. Поскольку мой ум в это время был сконцентрирован на одной теме — на аяуаске, то он и отмечал в окружающим мире только то, что к ней относилось. И в этом есть некоторая сторона истины — правда, наличие одной стороны всегда предполагает наличие другой, да? А другой стороной истины, Холмс, было вот что: чтобы из окружающего мира что-то выделить, оно там сначала должно появиться. И ключевым являтеся вопрос: появиться как? Или: откуда? Не мой же ум — пусть даже сконцентрированный — все это создал.
Хотя… если это мой ум… какая, однако, это заманчивая вероятность… столько тут скрытых возможностей просматривается… но это уже совсем другая история, не сегодняшнего дня.
А сегодня меня подхватила бурная река, закружила в своем водовороте — так, чтобы исчезли привычные жизненные ориентиры — а потом вынесла на берег, чтобы уже там вписать меня в новое жизненное пространство.
9. ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ В САН ФРАНЦИСКО, ПЕРУ
Но не подумайте, что я только праздно сидела на пороге своего дома и ждала, когда течением реки к берегу прибьется нужная мне информация. Я и сама к ее поиску прилагала некоторые усилия. Не так чтобы очень серьезные, но все-таки…
Например, в первый же вечер, проведенный у вайфаевского источника в Лиме, я отправила вопрос на сайт «Одинокой планеты»: знает ли кто из собственного опыта шаманов, которые на аяуаске специализируются. Акцент делался на слове «собственный». И уже утром читала ответ. Автор имейла словно вторил вчерашему посетителю университетской выставки: он писал, что «нормальные» шаманы — так и написал, кстати, «нормальные» — еще остались в племени Шипибо. Что они еще пока не так сильно подпали под ажиотаж аяуаскового бизнеса, который разросся в Икитосе и всем там заправляет.
Тут я вспомнила, как в Панаме мой знакомый как-то принес мне на флэшке статью про какое-то индейское племя, использующее в своих церемониях аяуаску. Только тогда я сразу поняла, что добраться до них будет сложно, а может быть, даже невозможно, так далеко и глубоко в джунглях они жили. Читая этот имейл, я тут же подумала: может быть, это племя шипибо тоже затерялось где-то в джунглях Амазонки?
Но все оказалось гораздо проще. Как выяснилось из имейла дальше, некоторая часть племени Шипибо жила неподалеку от вполне обустроенного и цивилизованного города Пукальпы.
Оно и хорошо. Заедем тогда заодно по дороге и к ним. Мой путь в Икитос все равно через эту Пукальпу пролегал.
Я купила билет на дневной автобус — чтобы пейзажи за окном наблюдать при свете дня, оставила лишние вещи в гостинице — чтобы путешествовать налегке, и снова отправилась в путь.
Из Лимы в Пукальпу ехала долго: 9 + 4 + 9 часов, то есть тремя автобусами и с двумя ночевками, но мне как любителю обозревания пейзажей все было в радость, особенно если учесть, что чувствовала я себя как курсистка, вырвавшаяся на свободу из затворнической жизни в Панаме.
9 + 4 + 9 — это получается 22 часа. Но 22 часа — это что. Раньше, до того как проложили асфальтированную дорогу, которая вполне могла ознаменовать наступление — или хотя бы приближение — эры автомобилизма в Перу, путешествие из Лимы в Пукальпу длилось целый месяц!
Пукальпа оказалась городом молодым, и многие поэтому отзываются о нем весьма неодобрительно. В «Lonely Planet» кто-то даже написал: Pucallpa sucks! Но мне Пукальпа понравилась. И вот почему.
Во-первых, там было много свежей и разнообразной еды. Например, всякие диковинные фрукты, да еще в такой невероятной близости к потребителю: прямиком из сельвы — и на его стол. Потом, всякие булки, к которым я неравнодушна, тоже оказались славными.
А еще на улицах по утрам и вечерам продавали готовую к употреблению киноа и маку. Выпил их — и вопрос с завтраком или ужином решен — просто и быстро.
Мака, правда, понижает давление, если с ней переусердствовать, но зато киноа — продукт питания вообще сказочный: не зря он пользовался такой популярностью у легендарных инков, а в наше время прославился еще и как завтрак космонавта — в смысле, пока они еще летали… если вообще летали.
Во-вторых, в Пукальпе я нашла хорошего зубного врача — его пломба до сих пор держится.
А в-третьих, в моей гостинице, прямо у меня в номере был вай-фай! Ура.
И, кроме того, как я отметила для себя, общая атмосфера здесь, в сельве, существенно отличалась от общей атмосферы в сьерре. В положительном и приятном смысле отличалась.
Главная разница была не в пейзажах, а в людях. Несмотря на изнуряющую жару и вопреки всем моим нагнетенным страхам, в сельве я неожиданно почувствовала себя очень даже комфортно — как будто попала домой и в детство.
Кроме того, с поисками и племени, и шамана все оказалось гораздо проще, чем мне это виделось из далекой Панамы.
Если перст судьбы еще в Панаме и указывал на север от Лимы, то когда я скорректировалась здесь на местности, оказалось, что никакие глубокие и нехоженые джунгли он, слава богу, совершенно не имел ввиду. Почему так? Да потому, что к началу двадцать первого века аяуаска сама вышла из джунглей навстречу потребителю.
И что бы Вы думали? Сделав это открытие, вместо того, чтобы несказанно обрадоваться такому повороту событий и поехать туда, куда едут все, я вдруг совершенно отчетливо поняла, что идти проторенным путем мне ну совсем не хочется. Тут как раз и захотелось нехоженых троп и аутентичности expiriencе?а, пусть даже вкупе с комарами и мухами.
Однако выбор в Пукальпе был небольшой. Как магнитная стрелка компаса всегда указывает на север, так и все мои местные респонденты указывали на племя Шипибо-Конибо. Индейцы этого племени жили в резервации Сан Франциско, что в часе езды от центра Пукальпы.
В воскресенье я поехала к ним осмотреться на местности — и если она покажется подходящей, то можно будет договориться о церемонии прямо на следующий же день, на понедельник.
На одном такси я доехала от Пласа де Армас — центральные площади в Перу предсказуемо именно так и называются: Пласа де Армас — до озера Яринакоча; на другом такси по разбитой глиняной дороге, в клубящемся облаке рыжей пыли прибыла в поселение Шипибо-Конибо. Местная гвардия, охраняющая вход в общину и выход из нее, опустила цепь, перекрывающую проезд, приняла плату за въезд от нашего водителя, и вот мы уже на месте. Сразу же за вторым или третьим поворотом водитель остановил машину, показал на большой дом справа и сказал:
