Светлана Северина - ОЧАРОВАНАННЫЙ СТРАННИК На пути к знанию КАРЛОСА КАСТАНЕДЫ
Потом тот же мальчик, который предложил мне покататься с крыши этой машины, взял меня за руку и повел меня к домику. Внутри этого домика было очень темно, и он сказал, что в этом домике находится какая-то тень, которая нас пожирает. Я тогда запомнил только эти слова, и понял их так, что эта тень пожирает только маленьких детей, так как они беззащитны.
В следующий раз я пошел в детский сад с радостью, ведь меня там ждало интересное занятие - кататься с крыши деревянного автомобиля. И когда мы проходили мимо этой машины, я сказал маме, что вчера мы залезали на крышу автомобиля и сьезжали вниз. На что она ответила, что я фантазер. Тогда я так и не понял, почему она так сказала.
Но потом, когда меня снова вывели на прогулку в этот дворик, и я снова захотел прокатиться с крыши, то не смог понять, как же я это делал раньше. Дело в том, что у машины не было полого склона, по которому можно было бы сьехать. Для меня это событие оставалось загадкой и, уже став взрослым, когда я проходил мимо это места, так и не мог понять, что же тогда произошло, пока не познакомился с идеей сновидения. Это было мое первое сновидение, которое я помню.
Для меня это событие было настолько же реально, как и все остальное вокруг, и тогда я впервые понял, что взрослые мне не верят. Нро темные тени взрослым я так и не рискнул рассказать, но дети - это было другое. Выбрав одного из них, я стал рассказывать ему, что в том домике живет страшная тень, которая пожирает нас. На что он ответил, что я не прав, что там нет никакой тени.
И в доказательство повел меня туда, чтобы я ему показал ее, и, естественно, ее там не было. Вскоре после всего этого меня перевели в другой детсад.
Это была, так сказать, «официальная версия» - та, которую я помнил всегда. Но еще была такая часть меня, которая выделяла это событие как очень важное. И когда я все-таки сфокусировал свое внимание пересмотра на этом событии, у меня появились дополнения к старой версии. Во-первых, я вспомнил, что когда залез на крышу этого автомобиля, то сразу не понял, как дети скатываются вниз. Тот мальчик, который предложил мне присоединиться к ним, сказал, чтобы я не боялся, и что у меня есть особые линии света, и что, если я сфокусирую одну из них внизу, то по ней смогу плавно сьехать вниз. После чего он сам плавно сьехал вниз, и я заметил, что он действительно перемещался по линии света.
Когда он опять поднялся ко мне наверх, он сказал, что я должен выделить одну линию света, сфокусировать ее на том месте, где я хочу приземлиться и позволить этой линии доставить меня вниз. Пока мальчик говорил, вокруг стало темно, и я действительно увидел какие-то линии, потом выбрал одну из них и сфокусировался на том месте, где она соприкасалась с землей. Мальчик повторил мне, чтобы я не боялся и просто позволил этой линии доставить меня вниз, что я и сделал. Надо сказать, что все дети, которые там присутствовали, катались так.
Знаешь, интересно, что эту часть своего сновидения я помнил всегда, так как она имела линейную последовательность. Но потом я выделил только некоторые части события. Сейчас я понимаю, почему.
Дело в том, что для запоминания я выбрал такой вариант, который мог бы рассказать. Но я не мог рассказать, что перемещался по линиям света, ведь меня просто не поняли бы. Это не является общим соглашением. Никто вокруг не пользуется линиями света для перемещения. И поэтому я выбрал тот вариант, о котором мог бы рассказать другим.
Мы так и живем, обращая внимание только на то, что можем рассказать другим, только на то, что вписывается в общую картину мира. Это очень сильно ограничивает наше восприятие, или даже не восприятие, а нашу память о воспринятом. И по этой причине мы очень часто выбираем такие действия, рассказ о которых красиво звучит, но на самом деле это пустые действия. Их единственная ценность в том, чтобы произвести впечатление, но часто это кончается тем, что мы так ничего и не рассказываем. Мы просто тратим свою энергию и время впустую.
Я очень хорошо поняла, что он имел в виду, даже может лучше, чем мне самой того хотелось.
- Вторую часть этого сновидения или видения я вспомнил только совсем недавно, - продолжил Странник, - и тут все дело в том, что там была нарушена линейность. Дело в том, что в линейной последовательности событий у меня осталось воспоминание, как мы заглянули в избушку, а в следующий миг уже выходили оттуда. И я был чем-то очень сильно озабочен, но эту свою озабоченность я толком не мог выразить, но помнил о каких-то темных тенях, которые нас пожирают.
И тут я опять выбрал помнить, что это касается только детей, потому что и представить себе не мог, что и взрослым что-то угрожает. В том возрасте, в котором тогда был я, взрослые обладают непререкаемым авторитетом, и поверить в то, что они тоже уязвимы, я просто не мог.
Мне удалось вспомнить, что, как только я заглянул в темноту внутри этой избушки, в следующий миг мы с моим проводником оказались идущими через какие-то кусты. Когда мы вышли на место, то перед нами открылся великолепный вид. Внизу под нами была чашеподобная долина, в которой располагался небольшой городок. Были сумерки, но сказать, что это было, утро или вечер, я точно не могу.
Мы с моим новым другом уселись на каких-то камнях, и он сказал, что это очень хорошее место, чтобы увидеть то, что он хочет мне показать. Ждать долго не пришлось, и я увидел, как с горы огромным прыжком на дно этой долины опускается большая черная тень. В это время мой друг мне что-то обьяснял, но это все было слишком сложно для понятия трехлетнего ребенка. Поэтому я хорошо запомнил только картинки. Потом было видение святящихся шаров висящих на каких-то светящихся нитях. Этому тоже сопутствовали какие-то обьяснения, но и их я вспомнить не могу.
Следующая сцена была уже в доме, который находился в этой долине. И мой новый друг обьяснил мне, что дом, который находится в долине, и дом, в котором находится детский сад, как-то между собой связаны. После этого я проснулся, я находился в детском саду, у нас был тихий час. Я хотел сразу же выйти во двор и снова покататься с этой машины, но меня уже ждала мать для того, чтобы забрать домой. Это было, когда меня в первый раз оставили на столь продолжительное время в детском саду, и это был мой первый тихий час.
- Ты знаешь, что сейчас в том доме? - спросила я.
- Да, - ответил он, - этот дом меня всегда очень сильно интересовал, но больше я туда так и не попал.
Сейчас детский сад перенесли, и, наверное, там живут люди.
- У тебя нет желания снова туда попасть? -поинтересовалась я.
- Ты знаешь, почему-то мне такая мысль не приходила в голову. Наверное, было бы интересно снова там побывать, хотя меня больше интересует дом в долине. У меня осталась воспоминание, как мне рассказывали, что тот дом окружен особой энергией.
- Ты знаешь, где находится этот второй дом? -поинтересовалась я.
- К сожалению, нет, - ответил Странник, - если бы я знал, где этот дом, я не ждал бы ни секунды.
- Этот дом случаем не в Мексике? - спросила я.
- Ничего по этому поводу сказать не могу, - ответил он, - но, по-моему, он гораздо ближе.
- А какие техники наиболее эффективны для остановки внутреннего диалога? - спросила я, чтобы продолжить наше, по-моему, полезное общение, - и что ты можешь посоветовать?
- Таких техник великое множество. И посоветовать что-то сложно, а самыми эффективными будут те техники, которые нам предложит дух, - ответил Странник, - каждому нужен особый подход, я как-то читал о китайце, который достиг просветления, сидя и смотря на стену в течение семи лет. А кому-то для достижения того же эффекта хватит просто повернуть за угол.
- И все-таки, какие упражнения ты мог бы посоветовать? - спросила я.
- Ну, тут все просто - если тебе захочется сделать чего-то, то просто бери и делай, даже если хочется сделать откровенную глупость. Но даже глупость делай безупречно. Лично мне нравится ходить с закрытыми глазами, когда предоставляется такая возможность. Такое неделание включает в работу такие способности, которые мы не используем в нашем обычном состоянии.
В других ситуациях, если нет возможности пройтись с закрытыми глазами, подойдет что-то другое. Если я дома и смотрю телевизор, и мне захотелось сделать неделание, то я выключаю звук и пристально наблюдаю за тем, что показывают, и самостоятельно озвучиваю и стараюсь, чтобы это было глупо. Еще интересный результат дает несогласованность. внимательно смотря какую-нибудь передачу, пытаться согласовать это с другим источником звука, например, приемника. Если у меня подходящее настроение, то я просто сажусь и смотрю в одну в точку. Это как раз то, что сегодня проделала ты. Когда фиксируешь взгляд на одной точке, то прерываешь команду чужеродного устройства не замечать ничего вокруг и автоматически начинаешь замечать все окружающее, это переполняет чужеродное устройство информацией, и здесь есть шанс войти во внутреннее безмолвие.
