Теун Марез - Туманы знания драконов
В действительности нагваль может сделать для своих учеников только одно: направить к изучению их собственных внутренних способностей и пояснить, как воспользоваться этими способностями, чтобы заявить свои права на силу. Но это возможно лишь тогда, когда ученик хочет начать работу над изменением своей жизни и таким образом привести в движение те аспекты учений, которые важны для него на текущем этапе. Любой полученный фрагмент учений следует воплощать на практике, если только он может принести какую-либо пользу, так как совершенно невозможно упражняться в тех положениях, которые не могут быть использованы для преодоления испытаний. В этом и заключается величайшая трудность, так как ученики никогда не замечают своих подлинных испытаний, но даже если это им удается, они предпочитают, чтобы Нагваль исполнил какой-нибудь волшебный трюк, — вместо того, чтобы встретить эти испытания самостоятельно и извлечь из них дары силы.
Первое, что приходится делать Нагвалю с новым учеником, — лишить его уверенности в том, что Нагваль сделает все за него. Если этого не случится, ученик останется зависимым человеком и никогда не сумеет заявить свои права на силу, с другой стороны, если Нагваль слишком энергично вытряхнет из ученика такую веру, он подвергает его риску потери уверенности в себе, и в результате ученик станет не менее зависимым. Иными словами, ученика следует подвести к такому положению, в каком он сам сможет понять, что все его убеждения представляют собой лишь бездумные надежды, опирающиеся на большей частью ошибочный взгляд на мир; в то же время следует с большим вниманием следить за тем, чтобы ученик не потерял голову, когда начнет сознавать, что вся его жизнь была основана на лжи и неверных представлениях.
Нагваль может направить ученика единственным способом: с помощью этого хитроумного маневра настроить его так, чтобы ученик почти неосознанно начал рассматривать учения как форму мифа. Следует понимать, что миф представляет собой нечто такое, в отношении чего большая часть людей не может определиться — то ли воспринимать это серьезно, то ли не обращать на это никакого внимания. Это чрезвычайно важный принцип, поскольку, когда ученик начинает относиться к учениям таким образом, он, не осознавая этого, лишается своих надежд; с другой стороны, он не уверен в том, должен ли верить происходящему, и потому ему не угрожают потеря уверенности в себе и в своих суждениях. Однако, не будучи уверенным ни в том, что ему когда-нибудь доведется изучить нечто по-настоящему ценное, ни в том, что, покончив с обучением, он сможет вернуться к прежнему образу жизни, ученик оказывается в ловушке мифа, который был создан им самим — и, разумеется, с незаметным участием Нагваля. После этого Нагваль начинает выслеживать ученика и подталкивать его к правильному расположению духа, передавая четыре постулата сталкинга, — вначале это обычно делается неявно, так как по традиции формальная передача этих постулатов ученику проводится на более поздних этапах обучения.
Когда ученик оказывается в ловушке этого мифа, Нагваль продолжает устраивать ему те или иные испытания, в результате чего ученику приходится вступать в битву за собственное достоинство. Более того, своими непрерывными попытками убедить
Нагваля в том, что он действительно больше всего на свете хочет стать воином, ученик в действительности постоянно убеждает самого себя в том, что способен и достоин им стать и сделает все для достижения успеха в этом.
Это прекрасное расположение духа — оно является единственным условием, которое гарантирует, что ученик действительно предпримет все требуемые усилия для того, чтобы жить как воин. Усилия к тому, чтобы жить как воин, — вот что называют практическим применением учений; в отличие от прежнего образа жизни, именно подлинная практика учений является настоящим неделанием ученика, пусть даже он не отдает себе в этом отчета. Следует понимать, что любые формы сознательного неделания ученика несут в себе единственное практическое значение: они способствуют его усилиям упражняться в жизни воина.
В этот период своего обучения ученик очень четко осознает тот факт, что он отчаянно пытается жить как воин, но ему все еще очень далеко до того уровня, когда он сможет заявить о таком статусе, — и Нагваль постоянно напоминает ученику об этом факте. Иными словами, ученик понимает, что он живет мифом, но, пребывая в ловушке этого мифа, понимает и то, что не может позволить себе все бросить, и потому у него остается единственный выход: прилагать все свои силы к тому, чтобы жить этим мифом безупречно. На практике это означает, что ученик уже не просто пытается упражняться в неделании с целью достижения некоего романтического идеала, — он оказывается настолько поглощенным своими попытками выжить под непрерывным натиском Нагваля, что, по существу, начинает жить неделанием.
В тот момент, когда ученик начинает жить так, словно вся его жизнь — неделание, он приводит в действие внутреннюю цепную реакцию, которую уже невозможно остановить. С этого мгновения он безостановочно выслеживает свое восприятие и уже не испытывает потребности задавать некорректные вопросы, — вместо этого он начинает формулировать такие вопросы, которые, как он чувствует, приведут его к более глубокому пониманию собственных потенциальных возможностей. Теперь, когда он перестал сидеть с надутым видом из-за того, что Нагваль не оправдывает его ожиданий, но вместо этого принял на себя полную ответственность за свою жизнь, за свои знания и, следовательно, за свою силу, ученик может направить все свои усилия, чтобы вести безупречный образ жизни воина; при этом он приходит к осознанию того, что это можно сделать только в рамках своей повседневной жизни.
Такие разительные перемены в настроении ученика отмечают имеющую первостепенное значение переломную точку, в которой начинается процесс преобразования, — и он вызван не тем, что Нагваль взмахнул волшебной палочкой, а лишь тем, что он хитростью заставил самого ученика начать внутри себя этот процесс, заставив его сражаться за выживание, сохранение здравого смысла и в конечном итоге за уважение к себе. Это — величайший дар силы, какой Нагваль может вручить ученику. Освободиться от истощающих ограничений нашей социальной обусловленности, вернуть себе веру в собственное достоинство и в свои потенциальные способности — это поистине огромный подарок, но даже он становится блеклым и незначительным в сравнении с даром преобразования, которым ученик наделяет самого себя в том процессе, который приводит его к этой переломной точке.
Важнейшим аспектом этого акта преобразования является неуловимое явление под названием Туманы Знания Драконов. Я надеюсь, что после этого необходимого вступления у читателя уже не возникнет искушения отнестись к этому принципу поверхностно и он загорится желанием узнать множество тех сложных тонкостей, описать которые словами с незапамятных времен тщетно пытаются нагвали.
Самым сложным для словесного выражения принципом, связанным со Знаниями Драконов, является тот факт, что человек обладает способностью воплощать в действительность свои мечты. Большинству людей легко понять это на примере ощутимых предметов. К примеру, многие с готовностью согласятся с тем, что если человек мечтает когда-нибудь открыть собственное дело, купить спортивную машину или прекрасный дом, то достаточно упорные усилия помогут ему сделать эти мечты реальностью. Многие согласятся и с тем, что человек, мечтающий изобрести новый тип воздушного судна или даже новый принцип путешествий в космосе, действительно может сделать это, если посвятит такому занятию всю свою жизнь. Однако когда речь заходит о возможности воплотить в действительность свой подлинный потенциал магического существа Вселенной, большинство людей внезапно умолкают и начинают с подозрением поглядывать на того, кто пытается объяснить им, что это по силам каждому. И все же именно в этом и заключаются подлинные потенциальные возможности человека.
Как бы невероятно это ни звучало, каждый имеет возможность воплотить в действительность свои мечты с помощью магии. Человек — магическое создание, и потому магия, как и учения Толтеков, принадлежит ему по праву рождения. В жизни любого человека есть две возможности. С одной стороны, он может продолжать верить в то, что является жертвой обстоятельств своего рождения и жизни, что он не в силах это изменить, а до рождения и после смерти нет никакого существования. Если согласиться со всем этим, то жизнь на физическом плане становится бессмысленным занятием, не имеющим ни особой цели, ни какого-либо важного значения. С другой стороны, человек может верить в то, что он существует и за пределами физического мира, а единственная причина того, что он время от времени возникает на физическом плане, заключается в том, что ему нужно научиться воплощать все свои потенциальные возможности в действительность плотного, физического мира, преодолевая при этом многочисленные испытания, которые приносит ему такая форма существования. Если это справедливо, то ни один человек просто не может быть жертвой обстоятельств; если же он — не жертва, то, разумеется, обладает способностью изменять и самого себя, и свою жизнь. Однако такая способность означает магию в самом подлинном смысле этого слова, независимо от того, пользуется ли человек для этого волшебной палочкой или магией превращения, преобразования и преображения.
