Мэнли Холл - Феникс или возрождённый оккультизм

Мэнли Палмер Холл

Феникс или возрожденный Оккультизм

ВВЕДЕНИЕ

Святилища языческих богов, выполнявшие роль хранилищ священного универсального знания, охранялись целыми иерархиями посвященных жрецов, безраздельно преданных духу Истины, которые прилагали все усилия, чтобы раскрыть эволюционирующему человечеству двойственную тайну происхождения и судьбы человека. Древние храмы превратились в пыль. Святые ордена тех времен исчезли с лица земли. Новые священники служат богам, и новые миряне собираются на звон огромных бронзовых колоколов. Мистерии древнего мира кажутся преданными забвению. Однако вера Золотого века — первая религия человечества — никогда полностью не умрет. Она сохранилась и по сей день во всей своей первозданной чистоте, и ее может вновь обрести любой, кто посвящает свою жизнь этой высшей задаче. Ниоткуда не следует, что человека можно так легко лишить того, что ему принадлежит, и даже в нынешнем поколении, совершенно чуждом богам, тот, кто пойдет по стопам неофита давних времен, все же получит бесценное наследие Истины и Света. В суете и неразберихе нашей великой экономической эпохи все еще встречаются таинственные «Мастера-Строители» вроде Павла и посвященные философы, как Платон, которые, подобно жрецам более древнего мира, по-прежнему поддерживают и защищают священный огонь божественного вдохновения, горящий на высоких алтарях человечества. И эти доктрины, и их жрецы-хранители, не признанные и недооцененные поколением, движимым личными интересами, хранили нерушимую тайну. Божественные традиции по-прежнему продолжают существовать, и мудрые люди одного поколения, как и раньше, передают мудрым людям следующего ту совокупность мистических истин, сообщающих стимул цивилизации, без которых человечество ждет неминуемая гибель.

Листая многочисленные страницы истории, мы читаем украшенную великолепно выписанными красными строками летопись исчезнувших наций, героев, покоящихся в безвестных или всеми забытых могилах, завоевателей, увешанных атрибутами могущества и увенчанных лавровыми венками победителей. Вышагивая коридорами времени, все они достигли полного забвения. Задержимся на мгновение, чтобы воздать должное пышности Египта, великолепию Греции и славе Рима. Словно на рассыпающихся надгробиях читаем мы эпитафию об их расцвете и упадке, о том, как каждая из этих стран в свой черед покорилась неизбежному и пошла своим путем. Вернемся с этого кладбища почивших амбиций к современным нациям. Каждая представляет собой гордый народ, опьяненный силой, принесшей то, что мы предпочитаем называть степенью процветания. Пока еще ни одна из этих наций не знает, какой из них первой предстоит завернуться в мрачный саван и присоединиться к призрачному обществу не существующих более народов. Они подобны гостям, сидящим на пиру у Борджиа с изменой в сердце и ядом в кубке.

Следовательно, каждый историк должен быть философом, потому что только философ способен осознать непреложность универсального закона, регулирующего поступки людей. Существует судьба, которая определяет наши цели. Причины незримо порождают следствия, а те, в свою очередь, становятся новыми причинами, принося соответствующие новые урожаи. Терпение и спокойствие, с которыми мудрые принимают жизнь, проистекают из их более глубокого понимания этих коренных вопросов. Мудрые сохраняют терпение, потому что то, чего нельзя добиться во времени, может осуществиться в вечности. Проницательность мудреца позволяет ему обнаружить за хаосом соперничества и тщеславной суетой присутствие божественной справедливости.

Хотя Природа и подвергается повторяющимся оскорблениям, она всегда самодостаточна для достижения своих целей. Неизбежное штурмует цитадели несправедливости, и они рушатся одна задругой. И среди неразберихи и калейдоскопических перемен стоит Недвижимый Некто, для неизмеримого существования которого все приходы и уходы лишь случайные эпизоды. Он в представлении самосского мудреца — столп, который, восставая из глубин Пространства, служит опорой вселенной. Алтарь Предвечного возвышается посреди мира, и на нем трепещет пламя Его завета.

Занявшись изучением истории исчезнувших рас, мы поймем причину их гибели. Как только нация перестает служить прекрасному, она тут же начинает умирать; как только общее дело отошло от Истины, оно уже потерпело крах. Когда люди, пресытившись успехом и сделавшись тиранами от обладания властью, подобно легендарным правителям Атлантиды, перестают любить прекрасное и служить добру, они гибнут под тяжестью собственного порока. В старинных писаниях говорится, что Египет заполонила черная магия. Развращенные и беспутные жрецы служили могущественным призракам, вызванным их заклинаниями. Они пробуждали своим колдовством чудовищ и фабриковали лжебогов, которые были всего лишь замаскированными демонами. Все слабее и слабее становился небесный огонь на алтарях храмов, ибо по мере того как ложное представление набирало силу, Истина становилась менее очевидной. Подобным же образом похоть и гордыня подрывали единство Греции, а дикое распутство залило улицы Рима кровью и вином. Жрецов храмов, которые были всего лишь людьми, не миновала общая зараза, и они потеряли мистическое слово власти — Имя Невыразимое.

Несмотря на почти бесконечное разнообразие символов веры, появившихся после примитивной доктрины первых веков, все они преследовали одну цель: заново сформулировать то первооткровение, которое, согласно учениям каббалы, было сообщено патриархам школами ангелов. Некий философ-герметист[1], анонимный автор произведений шестнадцатого века, объявил в своем толковании «The Book of the Seven Seals» — «Книги за семью печатями», что на небесах, над сферами земли, есть университет божественного знания, нечто вроде учебного заведения для небожителей. До своего падения сам Адам учился в школе Бога, и, когда позднее его подвергли изгнанию и заставили блуждать в материальной сфере, милосердное Провидение разрешило ему сохранить смутное воспоминание о тех трансцендентальных доктринах, которые передало ему небесное воинство.

Возымев склонность к материальным делам, потомки Адама стали обрабатывать землю и строить города. Эти естественные занятия заложили основы новых знаний, касавшихся институтов материального мира. Мудрость Бога и Его воинства и тайны духовной философии медленно стирались из сознания расы, оставшись, однако, навеки запечатленными в подсознании. Таким образом, божественные искусства и науки стали забываться, а на их месте было воздвигнуто здание гуманитарных искусств, наук и ремесел. Мудрецы больше не удалялись в пустыню за получением божественной мудрости, которой посланцы Всевышнего питали изголодавшуюся душу. С точки зрения цитированного выше оригинального философа, имя которого, однако, не сохранилось, «ангелы по-прежнему посещали небесную школу, выказывая подобающую им покорность и искреннее раскаяние, а люди, отвергнувшие в своей гордыне божественное наставление, были изгнаны из университета для избранных и установили на земле ложное знание, поправ вечные истины, которые они уже не могли постичь».

Несмотря на сомнительную достоверность подобных традиций, они все же заключают в себе зародыш истины, который, пусть даже и осмеянный софистом, не будет отвергнут ученым. Кто станет отрицать, что человечество презрело законы вселенского порядка и попыталось утвердить главенство собственных мандатов? Все мы сбились с путей мудрости, о чем безусловно свидетельствует страдание, явно сопутствующее всем преходящим делам. Люди с более возвышенным, чем у остальных, видением осознали истинную причину человеческого несчастья, и во все времена самые сильные из них выступали в роли реформаторов, мудрецов, провидцев и пророков, стремясь одарить неразумный мир бесценным сокровищем понимания. Но путь реформирования тяжел, и наградой, которую заблудший мир устанавливает для тех, кто хочет вывести его из коматозного состояния материализма, становится мученичество. Обратившись к жизнеописаниям великих философов и мудрецов, мы обнаружим, что все они связаны между собой общностью цели. Более того, мы сделаем открытие, что эти люди были посвященными языческих или христианских тайных обществ и что их так называемые откровения были не чем иным, как новым изложением священных доктрин, разъяснявшихся в мистериях.

Розенкрейцеровская роза украшала верхнюю часть гербового щита Мартина Лютера. Граф де Сен-Жермен приобщал своих учеников к доктринам иллюминатов и франкмасонов в пещерах, тянущихся вдоль Рейна. Клод Сен-Мартен[2], Неизвестный Философ, получил свет знания, если верить авторитетным источникам, от Богемских Братьев в непроглядной чащобе Черного Леса. Потом появился «божественный» Калиостро, которого Пайк охарактеризовал как представителя тамплиеров, а брат Эванс с полным основанием называл «масонским мучеником». Прошло более ста лет со времени заключения Калиостро в подземную темницу Сан-Лео, а погубившее его предубеждение все еще живет.