Свами Рама - Жизнь среди гималайских йогов
Гималаи для меня — мои духовные родители, и жизнь там была подобна жизни на коленях у матери. Она вырастила меня на лоне своей природы и вдохновила меня вести определенный образ жизни. Однажды, когда мне было 14 лет, неизвестный мудрец благословил меня и дал мне лист «бходжа патра», бумаги, сделанной из коры, на которой писались древние священные тексты. На нем он написал: «Да будет внешний мир мал внутри тебя. Да вступишь ты на путь духовности». Этот лист все еще находится у меня.
Любовь, подаренная мне мудрецами, подобна вечным снегам, которые формируют серебристые ледники Гималаев, а затем тают, превращаясь в тысячи сбегающих вниз потоков. Когда любовь сделалась Владыкой моей жизни, я стал абсолютно бесстрашен и странствовал от одной пещеры к другой, преодолевая горные реки и перевалы, окруженные покрытыми снегом вершинами. Ни при каких обстоятельствах я не терял бодрости в своих поисках мудрецов, скрывавшихся в уединенных местах, предпочитая оставаться неизвестными. Каждое дыхание моей жизни было обогащено переживаниями, которые могут быть трудно постижимы для многих других людей.
Тот добрый и приветливый мудрец из Гималаев мог говорить лишь на одну единственную пленительную тему — на тему любви — любви к природе, любви к живым существам, любви ко Всему Сущему. Гималайские мудрецы сначала учили меня откровениям природы. Затем я начал прислушиваться к музыке, исходящей от цветов, пения птиц и даже мельчайших травинок и колючек кустарника. Во всем живет и проявляет себя прекрасное. Если бы человек не учился слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда то чувство, что побуждает его искать любовь в ее истоках, было бы утрачено в глубокой древности. Разве вам нужен психологический анализ, для того чтобы открыть в природе-великий источник счастья, поэзии, блаженства и красоты? Эта проповедь природы звучит на языке ледниковых потоков, долин, покрытых лилиями, лесов, заполненных цветами, и света звезд. Оно раскрывает человеку то эмфатическое знание, через которое он узнает истину и видит добро во всем его величии и красоте.
Когда человек учится слушать музыку природы и ценить ее красоту, тогда его душа начинает жить в гармонии с окружающим его миром. Тогда каждое совершенное им движение и каждый изданный им звук будут наверняка уместны в человеческом обществе. В уме человека должна быть развита способность любить природу, прежде чем он начнет ориентироваться в коридоре своей жизни. Тогда проблески откровения начинают появляться с рассветом. Страдания и горести жизни исчезают вместе с темнотой и мглой при восходе солнца. Смертное находит свой путь в осознании бессмертного. Тогда смертное существо перестает страдать от той скорби и мук, которыми смерть словно осыпает его. Веками смерть была постоянным источником страдания, но в смерти человек учится сливаться воедино с вечным и бесконечным.
Когда человек становится в состоянии оценить всю глубину природы в ее простоте, тогда его мысли начинают самопроизвольно откликаться на призывы его тонких чувств, когда те приходят в соприкосновение с природой. Это ощущение душевного трепета, в полной гармонии с совершенным оркестром мелодий и эхо, является отражением плеска волн в Ганге, порывов ветра, шуршания листвы и грохота грозовых туч. Становится видимым свет Я, и все препятствия исчезают. Человек поднимается на вершину горы, где перед ним открывается широкий горизонт. В глубине безмолвия скрыт источник любви. Одно лишь око веры способно проникнуть за покров и увидеть сияние этой любви. Эта музыка звучит у меня в ушах и стала песней моей жизни.
Это открытие мудрецов связывает все человечество с гармонией космоса. Мудрецы — это источники, из которых человечество черпает знание и мудрость, чтобы увидеть свет, истину и красоту, указывающие путь свободы и счастья для всех. Они заставляют человечество осознать эфемерные призраки и тщетные иллюзии этого мира. Их глазами лучше всего наблюдать единство Вселенной.
«Истина скрыта золотым диском. О, Господь! Помоги нам снять покровы, с тем чтобы мы могли узреть Истину». Проповедь любви, которой учат гималайские мудрецы, приводит всю Вселенную к осознанию источника света, жизни и красоты.
В молодые годы я садился у подножия горы Кайласа и пил талую ледниковую воду из озера Манасаровар. Часто я готовил себе овощи и коренья, выращенные Матерью Природой в Ганготри и Кедарнатхе.
Жизнь в гималайских пещерах была очень приятной, и во время своего пребывания там я имел привычку бродить по горам весь день, делая бессистемные заметки в своем дневнике и возвращаясь обратно в пещеру перед тем, как стемнеет. Мой дневник полон описаний моих встреч с мудрецами, йогами и другими духовными учителями Гималаев.
Гималаи — страна, где был рожден Сандхъя Баша. Некоторые современные филологи пытались перевести и истолковать слово «Сандхья Баша» как «язык сумерек». Фактически, тот путь которым меня учили этому языку, всецело отличен от того представления, которое имеют по этому поводу современные писатели. Это чисто йогический язык, счастье говорить на котором доступно лишь некоторым йогам, мудрецам и адептам. В философском и идеалистическом смысле язык Сандхья Баша очень похож на санскрит, поскольку каждое слово в нем вытекает полным значения из своего корневого звука. Сандхья Баша — язык, предназначенный для обсуждения лишь духовных вопросов, его словарный запас не дает возможности обсуждения деловых вопросов этого мира. Когда солнце сочетается браком с луной, когда день сочетается браком с ночью, когда токи Иды и Пингалы[2] выравниваются, — это объединение называется Сандхья или Сушумна[3]. Сушумна — это мать, из чрева которой был рожден Сандхья Баша или язык сумерек. Во время этого периода Сушумны йог испытывает величайшую радость, какая только доступна человеку в сознательном состоянии. Когда такой йог разговаривает с другими адептами, они используют для общения этот язык, малопонятный для других людей. Знание правильного чтения ведических стихов постепенно утрачивается, поскольку грамматика Вед отлична от грамматики санскрита (грамматика Вед называется Нирукта). Подобным образом грамматика Сандхья Баши, которая целиком основывается на звуках, также исчезает. Подобно тому, как композиторы, пишущие классическую музыку, могут составлять ноты из звуков и высоты их тона, также можно составлять ноты и из звуков, используемых в Сандхья Баше, который еще называют «языком девов[4]».
Когда сидишь по утрам и вечерам на горных вершинах, становится видна вся красота вокруг. Если человек развит духовно, он может понять, что эта красота является неотъемлемым аспектом Господа, чьими атрибутами являются Саттьям, Шивам и Сундарам — истина, вечность и красота. Это страна девов. В Гималаях рассвет (уша) и сумерки (сандхья, когда день соединяется с ночью) — это не только периоды времени, обусловленные вращением Земли, но и понятия, имеющие глубокое символическое значение.
Утру, полудню, вечеру и ночи, каждому времени суток, присуща своя собственная красота, которую нельзя описать никакими словами. Много раз в течение дня горы меняют свой цвет, потому что солнце прислуживает этим горам. Утром они выглядят серебристыми, днем — золотыми, а вечером — красными. Я думал об этом, представляя свою мать, которая одевается в многочисленные разноцветные сари, чтобы доставить мне удовольствие. Разве есть у меня слова, способные описать эту красоту на языке губ? Лишь с помощью языка сердца я могу передать ее, но эти слова не срываются с губ.
Я могу дать вам лишь слабое представление об этих прекрасных горах. Их красота ослепительна и не поддается описанию. Утром все вокруг в Гималаях дышит таким спокойствием и безмятежностью, что ученик спонтанно входит в состояние безмолвия. Вот почему жители Гималаев становятся созерцателями. Природа сама укрепляет школы медитации. Когда я жил в своей пещере, уша (рассвет), держа в своей ладони восходящее солнце, будил меня каждое утро, словно мать, стоявшая передо мной. Лучи солнца ласково проникали в пещеру через вход (в пещере жили несколько йогов, постигавших мудрость Упанишад у ног своего учителя).
Вечерами, когда небо проясняется и через тучи начинает пробиваться солнце, кажется будто могучий Живописец разлил миллион цветовых гамм по заснеженным вершинам, создавая полотна, которым никогда не суждено быть воспроизведенными крошечными руками художников с помощью кисти и красок. Влияние красоты Гималаев испытало на себе, в той или иной степени, любое искусство, существующее в Тибете, Китае, Индии или Персии. Я также несколько раз пробовал писать картины, но всякий раз откладывал кисть, потому что написанное казалось мне детской мазней. Красота, остается скрытой за ограничениями человеческих привязанностей, если не находит отклика в сердце. Когда человек приходит к осознанию высшего уровня красоты, проявляющегося через природу, он становится истинным художником. Когда художник приходит к осознанию того истока, из которого берет начало все прекрасное, тогда вместо того, чтобы рисовать, он начинает слагать стихи. Кисть и краски не в силах проложить себе путь к этому тончайшему уровню сознания. Духовная красота требует выражения на все более и более глубоких и тонких уровнях.
