Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама
И когда Достопочтенный Махамоггаллана понял, что в Сакке, царе богов, пробудилось ощущение безотлагательности, да так, что его волосы встали дыбом, он спросил: «Косия, так как Благословенный вкратце объяснил тебе освобождение в уничтожении жажды? Было бы хорошо, если бы мы могли также услышать это утверждение».
«Уважаемый Моггаллана, я отправился к Благословенному, поклонился ему, встал рядом и сказал: «Господин, если говорить кратко, то каким образом монах освобождён… является высочайшим среди богов и людей?» Когда так было сказано, уважаемый Моггаллана, Благословенный сказал мне: «Царь богов, вот монах услышал, что ни за что не стоит держаться… является высочайшим среди богов и людей». Вот как Благословенный вкратце объяснил мне освобождение в уничтожении жажды, уважаемый Моггаллана».
И тогда Достопочтенный Махамоггаллана восхитился и возрадовался словам Сакки, царя богов. И затем, подобно тому как сильный человек распрямил бы согнутую руку или согнул распрямлённую, он исчез из [мира] богов Тридцати Трёх и возник в Восточном Парке во дворце Матери Мигары.
И затем, вскоре после того как Достопочтенный Махамоггаллана ушёл, слуги Сакки, царя богов, спросили его: «Уважаемый, это был твой учитель, Благословенный?»
«Нет, уважаемые, это был не мой учитель, Благословенный. Это был один из моих товарищей по святой жизни, Достопочтенный Махамоггаллана{192}».
«Уважаемый, какое благо для тебя, что твой товарищ по святой жизни столь силён и могущественен! И уж, наверное, куда более [силён и могущественен] твой учитель, Благословенный!»
Затем Достопочтенный Махамоггаллана подошёл к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и спросил: «Учитель, помнит ли Благословенный краткое утверждение об освобождении в уничтожении жажды, [сказанное] одному из знаменитых духов с большой свитой?»
«Я помню, Моггаллана. Сакка, царь богов, пришёл ко мне, поклонился мне, встал рядом, и спросил: «Господин, если говорить кратко, то каким образом монах освобождён в уничтожении жажды, является тем, кто достиг наивысшего окончания, наивысшей защиты от подневольности, наивысшей святой жизни, наивысшей цели, и является высочайшим среди богов и людей?» Когда так было сказано, я сказал ему: «Царь богов, вот монах услышал, что ни за что не стоит держаться. Когда монах услышал, что ни за что не стоит держаться, то он напрямую знает всё. Напрямую познав всё, он полностью понимает всё. Полностью поняв всё, какое бы чувство он ни чувствовал — приятное, болезненное, ни-приятное-ни-болезненное — он пребывает в созерцании непостоянства в этих чувствах, в созерцании угасания, в созерцании прекращения, в созерцании оставления. Созерцая так, он не цепляется ни к чему в мире. Когда он не цепляется, он не взволнован. Когда он не взволнован, он лично достигает ниббаны. Он понимает: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». Если говорить кратко, то вот каким образом монах освобождён… является высочайшим среди богов и людей». Вот как я припоминаю краткое объяснение освобождения в уничтожении жажды Сакке, царю богов».
Так сказал Благословенный. Достопочтенный Махамоггаллана был доволен и восхитился словами Благословенного.
МН 38
Маха танха санкхая сутта — Большая лекция об уничтожении жажды
редакция перевода: 30.11.2015
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Nyanamoli & Bodhi, p. 349"
(Будда критикует монаха за этерналистическое воззрение и далее объясняет детально ряд аспектов схемы зависимого возникновения сознания и существования живого существа)
Так я слышал. Однажды Благословенный проживал в Саваттхи в роще Джеты в монастыре Анатхапиндики. И в то время такое пагубное воззрение возникло в монахе по имени Сати, сыне рыбака: «Насколько я понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, именно это же самое сознание скитается и блуждает по круговерти перерождений, а не другое».
Когда несколько монахов услышали об этом, они отправились к монаху Сати и спросили его: «Друг Сати, правда ли, что такое пагубное воззрение возникло в тебе?»
«Именно так, друзья. Насколько я понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, именно это же самое сознание скитается и блуждает по круговерти перерождений, а не другое».
И тогда те монахи, желая отлучить его от этого пагубного воззрения, допрашивали его, задавали вопросы, расспрашивали его разными путями так: «Друг Сати, не говори так. Не искажай сказанного Благословенным. Ведь это не благостно, искажать сказанное Благословенным. Благословенный так бы не сказал, ведь многими путями Благословенный утверждал, что сознание возникло зависимо, так как без условия нет возникновения сознания».
И хотя те монахи допрашивали его, задавали вопросы, расспрашивали его разными путями таким способом, монах Сати, сын рыбака, всё равно продолжал упрямо держаться за это пагубное воззрение, продолжал настаивать на нём. Поскольку монахи не смогли отлучить его от этого пагубного воззрения, они отправились к Благословенному и, поклонившись ему, сели рядом и рассказали ему обо всём, что произошло, добавив: «Учитель, поскольку мы не смогли отлучить монаха Сати, сына рыбака, от этого пагубного воззрения, мы сообщили об этом Благословенному».
Тогда Благословенный обратился к некоему монаху так: «Ну же, монах, скажи монаху Сати, сыну рыбака, от моего имени, что Учитель зовёт его».
«Да, Учитель» — ответил он, отправился к монаху Сати и сказал ему: «Учитель зовёт тебя, друг Сати».
«Да, друг» — ответил он, отправился к Благословенному, поклонился ему, и сел рядом. Затем Благословенный спросил его: «Сати, правда ли, что такое пагубное воззрение возникло в тебе: «Насколько я понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, именно это же самое сознание скитается и блуждает по круговерти перерождений, а не другое»?
«Именно так, Учитель. Насколько я понимаю Дхамму, которой научил Благословенный, именно это же самое сознание скитается и блуждает по круговерти перерождений, а не другое».
«Что это за сознание, Сати?»
«Учитель, это то, что говорит, чувствует, переживает здесь и там плоды хороших и плохих поступков».
«Глупый ты человек, кого же обучал Дхамме таким образом? Глупый ты человек, разве не говорил я различными способами, что сознание возникло зависимо, так как без условия нет возникновения сознания? Но ты, глупый человек, исказил сказанное нами своим неправильным схватыванием [Дхаммы], навредил себе, накопил много неблагих заслуг. Это приведёт к твоему вреду и страданию на долгое время».
Затем Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, как вы
