Согьял Ринпоче - Книга жизни и практики умирания
Я специально составил эту существенную практику пхова из традиционной тибетской практики для умирающих так, чтобы в нее входили все наиболее важные принципы. Так что это не только практика для умирающих, но ее также можно применять как для очищения, так и для исцеления; она важна и для живущих, и, особенно, для болеющих. Если человека можно исцелить, она будет способствовать исцелению; если он умирает, она поможет ему и исцелит его дух в смерти; а если он умер, она продолжит очищать его.
Если вы не уверены, выживет ли тяжелобольной или умрет, то всякий раз, когда вы его навещаете, делайте для него эту практику пхова. А вернувшись домой, делайте ее вновь. Чем больше вы будете ее делать, тем больше будет очищен ваш умирающий друг. Вам неизвестно, когда вы вновь увидитесь со своим другом, или будете ли вы присутствовать при его смерти. Поэтому завершайте каждое ваше посещение этой практикой, просто для подготовки, и продолжайте выполнять ее в любые свободные моменты.
ПОСВЯЩЕНИЕ НАШЕЙ СМЕРТИ
Из Тибетской Книги Мертвых:
О сын/дочь просветленного семейства [20], сейчас явилось то, что называют смертью, так что отнесись к этому так: «Наступило время моей смерти, и теперь, используя эту смерть, я приму только отношение просветленного состояния ума, любящей доброты и сострадания, и достигну совершенного просветления ради всех разумных существ, которые столь же безграничны, как пространство...»
Недавно одна моя ученица пришла ко мне и сказала: «Моему другу всего двадцать пять лет. Он страдает от болезни и умирает от лейкемии. Он уже испытывает ужасную горечь; я боюсь, что он полностью погрузится в отчаяние. Он все время спрашивает меня: „Что мне делать со всем этим бесполезным, ужасным страданием?“»
Я от всего сердца посочувствовал ей и ее другу. Наверное, ничто так не мучительно, как вера, что нет никакого смысла в испытываемых мучениях. Я сказал моей ученице, что для ее друга даже сейчас есть способ преобразить его смерть, даже при тех сильных болях, которые его мучают: от всего сердца посвятить муки своего умирания и саму смерть благу и высшему счастью других.
Я велел ей сказать ему: «Я знаю, как тебе больно. Представь теперь всех остальных в мире, кто страдает так же, как ты, или даже сильнее. Наполни свое сердце состраданием к ним. И молись тому, в кого ты веришь, кто бы это ни был, прося, чтобы твое страдание помогло облегчить их боль. Вновь и вновь посвящай свою боль облегчению их боли. И ты быстро найдешь в себе новый источник силы, сострадание, которое тебе сейчас и не удастся вообразить, и уверенность, без тени сомнения, что твое страдание не только не напрасно, но теперь приобрело чудесный смысл».
Фактически, я описал моей ученице практику Тонглен, которую я уже открыл вам, но которая приобретает очень особенное значение, когда кто-то смертельно болен или умирает.
Если у вас такая болезнь, как рак или СПИД, старайтесь более ярко представлять себе всех других людей в мире, которые больны той же болезнью, что и вы.
Скажите себе, с глубоким состраданием: «Пусть я приму на себя страдания всех, кто поражен этой ужасной болезнью. Пусть они освободятся от нее и от всего своего страдания».
Затем представьте, что болезни и опухоли этих людей покидают их тела в виде дыма и растворяются в вашей болезни или опухоли. На вдохе вы вдыхаете все их страдание, а на выдохе вы выдыхаете полное исцеление и благополучие. Каждый раз, когда вы будете делать эту практику с полной убежденностью, верьте, что теперь они исцелены.
По мере того, как к вам будет приближаться смерть, постоянно думайте: «Пусть я возьму на себя страдания, страх и одиночество всех других со всего мира, кто умирает или умрет. Пусть все они будут освобождены от боли и смятения; пусть все они найдут утешение и покой ума. Пусть любое страдание, которое я терплю сейчас и буду терпеть впредь, поможет им в благоприятном следующем рождении и высшем просветлении».
Я знал в Нью-Йорке художника, который умирал от СПИДа. Он был сардонического характера и ненавидел официальные религии, хотя некоторые из нас втайне подозревали, что у него больше интереса к духовным проблемам, чем он показывал. Друзья уговорили его повидаться с тибетским мастером, который тут же понял, что сильнейшим источником чувства неудачи и страданий этого человека была уверенность, что его боль бесполезна как для него самого, так и для всех остальных. Поэтому он научил его только одному: практике Тонглен. Несмотря на то, что художник вначале скептически отнесся к ней, он стал выполнять практику; и все его друзья увидели, насколько поразительная перемена произошла с ним. Он говорил многим из них, что благодаря практике Тонглен та боль, что прежде была бессмысленной и ужасающей, преисполнилась почти благой целесообразностью. Все, кто его знал, теперь увидели, как это новое ощущение смысла преобразило его умирание. Он умер спокойно, примиренный с самим собой и своим страданием.
Если эта практика принятия на себя страданий других смогла преобразить человека, который раньше не сталкивался вообще с какой-либо практикой, тогда представьте только, какую силу она имеет в руках великого мастера. Когда Гьялванг Кармапа в 1981 году умер в Чикаго, один из его тибетских учеников писал:
Когда я повидал его, Его Святость уже перенес много операций, некоторые части его тела были удалены, внутрь него были помещены какие-то предметы, ему переливали кровь и все такое. Ежедневно врачи находили симптомы какой-то новой болезни, а на следующий день обнаруживали, что они исчезли и теперь есть признаки какой-то другой болезни, как будто все болезни мира вселялись в его плоть. В течение двух месяцев он мог принимать лишь жидкую пищу, и, наконец, врачи потеряли надежду. Невозможно было сохранить ему жизнь, и врачи считали, что следует отключить жизнеобеспечивающую аппаратуру. Но Кармапа сказал: «Нет. Я буду жить. Оставьте все на месте». И он продолжал жить, изумляя врачей и оставаясь внешне совершенно спокойным в этой ситуации – шутя, улыбаясь, будто он наслаждался всем страданием своего тела. Тогда я понял, с самым ясным убеждением, что Кармапа подверг себя всем этим операциям, проявлениям всех этих болезней в своем теле, лишению пищи совершенно намеренно и добровольно: он по собственной воле переносил страдания всех этих болезней, чтобы помочь свести к минимуму грядущие страдания войн, болезней и голода, и он таким образом специально работал, чтобы отвратить эти ужасные страдания нашего темного века. Для всех присутствовавших его смерть была незабываемым вдохновением. Она глубоко раскрыла силу Дхармы, и тот факт, что просветление ради других действительно может быть достигнуто.
Я знаю и твердо верю, что никому на земле не нужно умирать в горечи и отчаянии. Ни одно страдание, как бы ужасно оно ни было, не является и не может быть бессмысленным, если оно посвящается облегчению страданий других.
Перед нами стоят благородные и возвышающие примеры высших мастеров сострадания, которые, как сказано, живут и умирают в практике Тонглен, принимая на себя боль всех разумных существ в каждом вдохе и изливая исцеление всему миру при выдохе, в течение всей своей жизни, вплоть до своего самого последнего дыхания. Учения говорят, что их сострадание настолько безгранично и сильно, что в самый момент их смерти оно немедленно переносит их к рождению в обители будд.
Как мог бы быть преображен наш мир и наша жизнь в нем, если бы каждый из нас, пока мы живем и когда умираем, мог произносить эту молитву, вместе с Шантидевой и всеми мастерами сострадания:
Пусть я буду защитником тех, у кого нет защиты,
Ведущим для тех, кто идет,
Лодкой, мостом, переходом
Для тех, кто стремится к дальнему берегу.
Пусть боль каждого живого существа
Будет полностью уничтожена.
Пусть я буду врачом и лекарством,
И пусть я буду сиделкой
Для всех больных существ мира,
Пока все не будут исцелены.
Подобно пространству
И великим элементам, таким, как земля,
Пусть я всегда буду поддерживать жизнь
Всех безграничных существ.
И пока они не уйдут навсегда от боли,
Пусть я также буду источником жизни
Для всех миров различных существ,
Простирающихся до пределов пространства.
Глава XIV
ПРАКТИКИ ДЛЯ УМИРАЮЩИХ
Я помню, как часто люди приходили к моему мастеру Джамьянгу Кхьенце только, чтобы попросить его руководства на момент смерти. Его настолько любили и почитали во всем Тибете, особенно в восточной провинции Кхам, что некоторые целые месяцы путешествовали, чтобы встретиться с ним и получить его благословение хотя бы раз до своей смерти. Все мои мастера дали бы этот его совет, как свой, потому что в нем заключена сущность того, что необходимо на пороге смерти: «Будь свободен от привязанности и отвращения. Сохраняй свой ум чистым, И объедини свой ум с Буддой».
