Принятие прибежища. Принятие этических правил буддиста-мирянина. - Бодхи Бхиккху
В основе этой жуткой цепи, связывающей жажду и повторное существование, лежит ещё более глубинный фактор под названием "неведение" (avijja). Неведение — это сущностная неосведомлённость об истинной природе вещей, не имеющее начала состояние духовного незнания. Это незнание действует двумя разными способами: во-первых оно препятствует правильному познанию, а во-вторых создаёт паутину искажений познания и восприятия. Из-за неведения мы видим красоту в том, что на самом деле отвратительно, постоянное в непостоянном, удовольствие в неприятном, личность или душу в безличном, не содержащем никакой вечной сущности предмете. Эти заблуждения стимулируют поступательное движение жажды. Подобно ослу, впряжённому в повозку и бегущему за морковкой, подвешенной у него перед носом, мы несёмся стремглав за проявлениями красоты, постоянства, удовольствия и личности, всё только для того, чтобы остаться с пустыми руками, ещё сильнее запутавшись в круге Сансары.
Чтобы освободиться от этого бессмысленного и бесполезного цикла, следует уничтожить жажду, которая приводит его в движение, причём не подавив её на время, а покончив с ней раз и навсегда. Для уничтожения жажды должно быть низложено поддерживающее её неведение, поскольку пока неведению позволено вить свои иллюзии, будет существовать почва для жажды, которая может возникнуть вновь. Противоядием для неведения является мудрость (panna). Мудрость — это проницательное знание, которое разрывает ширму неведения и позволяет "увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле". Это не просто знание фактов, а опыт, который нужно испытать самостоятельно. Он должен быть прямым, непосредственным и личным. Для развития такой мудрости нам нужны наставления, помощь и руководство. Нужен кто-то, кто научит, чтО конкретно мы должны сами понять и увидеть, и каким образом можно воспитать освобождающую мудрость, способную отсечь путы, привязывающие нас к повторному становлению. Поскольку люди, осуществляющие это руководство и дающие непосредственно сами инструкции предоставляют защиту от мук перерождения, этих людей можно считать истинным прибежищем.
Такова третья причина для принятия прибежища — необходимость в освобождении от всепоглощающей неудовлетворительности Сансары.
II. Существование прибежища
Осознать, что положение человека вынуждает заняться поиском прибежища, является необходимым условием для его принятия. Но само по себе это осознание не является достаточным. Чтобы принять что-то в качестве прибежища, мы должны убедиться, что эффективное прибежище на самом деле существует. Но прежде чем мы сможем определиться с существованием прибежища, необходимо разобраться, каким оно должно быть.
Словарь толкует "прибежище" как укрытие или защиту от опасности и страданий, как человека или место, дающее защиту, а также средство получения этой защиты. Это близко к смыслу термина sara?a, означающего прибежище и упоминаемого в комментариях к палийским текстам. В комментариях слову sara?a даётся ещё одно толкование, означающее "разбивать" (hi?sati). Говорится, что "когда человек принял прибежище, то оно само разбивает, рассеивает и уничтожает пороки, прекращает страх и муки, а также риск перерождения в несчастном мире".[1]
Приводимые там объяснения дают два небходимых критерия для прибежища. (1) Во-первых, прибежище само не должно быть подвержено опасности и страданиям. Человек или объект, который сам подвержен опасности, по сути своей не может быть безопасным и по этой причине не может защищать других. Всемерно полагаться в вопросах защиты можно только на неподвластное страху и опасности. (2) Во-вторых потенциальное прибежище должно быть доступно нам. Состояние, в котором отсутствует страх и опасность, но лежащее вне пределов досягаемости, не имеет ничего общего с предметом нашего рассмотрения и не может считаться прибежищем. Для того, чтобы выполнять функцию прибежища, оно должно быть доступным и давать защиту от опасности.
Выполнив этот абстрактный расчёт характеристик истинного прибежища, мы можем вернуться к первоначальному вопросу. Существует ли в действительности прибежище, способное защитить от перечисленных выше опасностей: тревог и разочарований, печали и страданий нынешней жизни, от риска перерождения в несчастном мире и от непрерывного блуждания в Сансаре? К задаче поиска ответа на этот вопрос следует подходить очень осторожно. Мы должны сразу признать, что невозможно дать ответ, который был бы доступен для объективной проверки и публичной демонстрации. Существование вообще или характеристику конкретного прибежища невозможно логически доказать в неопровержимой и общедоступной форме. Максимум, что можно сделать — это привести убедительные аргументы для веры в то, что какие-то люди или предметы обладают качествами прибежища. Дальше всё зависит от веры, от уверенности, основанной на доверии, хотя бы до той поры, когда это первоначальное убеждение преобразуется в знание при помощи непосредственного опыта. Но и на этой стадии проверка является сугубо внутренней и личной, это предмет субьективной оценки, а не логического доказательства или объективной демонстрации.
С буддийской точки зрения существует три прибежища, которые совместно предоставляют полную защиту от опасностей и страданий. Эти прибежища — Будда, Дхамма и Сангха. По отдельности они не являются самодостаточными прибежищами. Это взаимозависимые части одного эффективного прибежища, которое делится на три составляющие по характеристикам и функциям, которые они выполняют. Зачем нужно такое разделение становится понятно, если мы рассмотрим порядок, в котором эта тройка представлена.
Будда идёт первым, потому что он человек. Поскольку мы сами являемся людьми, для нас вполне естественно обращаться к другим людям за наставлением, вдохновением и руководством. Когда стоит вопрос об окончательном освобождении, мы в первую очередь начинаем искать человека, который сам полностью избавился от опасности и способен привести нас к этому же состоянию. Это Будда, просветлённый, стоящий первым в тройке по той причине, что он — человек, открывший, достигший и провозгласивший состояние, для достижения которого ищут прибежище. Вторым по очереди нам нужно само это состояние, в котором страх и опасность отсутствуют. Затем нам нужен путь для его достижения, а также система инструкций, направляющая нас по этому пути. Это Дхамма, которая, как мы в дальнейшем увидим, обладает этими тремя характеристиками. В третьих, необходимы люди, которые подобно нам, из-за испытываемых страданий вступили на путь практики. Следуя по пути, который проповедовал Будда, эти люди достигли состояния, в котором отсутствует страх и опасность. Это Сангха, община последователей учения, прошедших по пути и достигших цели. Такие люди могут указывать путь другим.
В этой тройке каждая составная часть гармонично сочетается с остальными, что делает средство достижения освобождения доступным и эффективным. Будда — опознавательный знак прибежища. Он не является спасителем, который лично дарует освобождение. Спасение или освобождение зависит от нас самих, от нашего упорства и целеустремлённости в практике учения. Будда — это прежде всего учитель, открывший для нас путь, указывающий дорогу, которую мы должны пройти, самостоятельно прикладывая усилия и используя свой интеллект. Настоящим прибежищем является Дхамма. Она представляет собой цель учения, то есть состояние безопасности, а также путь, то есть средство достижения этой цели. Кроме того, Дхаммой называют учение, выраженное словами, то есть совокупность инструкций, описывающих способы практики. Но для эффективного использования имеющихся у нас средств, необходима помощь тех, кто уже хорошо овладел этим путём. Познавшие путь составляют Сангху, общину духовных друзей, способных помочь найти прибежище и привести нас к достижению на пути практики.
