Тензин Гьяцо - Комментарий на «37 практик Бодхисаттв»
Считается, что именно таким образом следует посвящать накопленную добродетель.
На этом основной текст заканчивается. Автор подводит черту под написанным, заключая:
С благоговением следуя заветамНаставников непогрешимой Дхармы,Почерпнутым из россыпи сокровищУчений классов сутры, шастр и тантры,
Я это краткое составил сочинениеО тридцати семи деяниях бодхисаттвыДля тех, кто, вдохновлённый их примером,Решил избрать сей благородный путь.
Всё, чему учит этот текст, почерпнуто из первоисточников – писаний классов сутры и тантры. Автор заявляет, что написанием «37 практик бодхисаттвы» он попытался донести до нас сокровенный смысл сутр, тантр и шастр, неотступно следуя толкованиям, данным его велико-мудрыми предшественниками. Всем тем, кто решил следовать Пути бодхисаттвы, надлежит практиковать эти деяния в повседневной жизни.
Не отличаясь ясностью ума,Необразован автор и косноязычен.Взглянув на вышедшее из-под моего пера,Поморщится искусный сочинитель.
Но в написании всецело полагаясьНа кладезь сутр и поучения Совершенных,Я верю, труд сей повествует без изъяновО практиках сынов Победоносных.
Утверждая, что данный текст основан на аутентичных источниках, автор также сообщает нам, что скромные познания и недостаточная образованность делают его неспособным к риторике, изящной словесности и стихосложению, которые порадовали бы вкус учёных мужей. Однако в своём сочинении он изложил воззрения сутры и тантры, изречённые существами непревзойдённой святости и мудрости, и посему автор уверен, что именно таковы подлинные практики бодхисаттв. Говорит он это, скорее всего, из скромности.
Невежде было нелегко постичьВсего величия бодхисаттв деяний,Прошу мудрейших снисходительно проститьПротиворечия и бессвязность в толковании.
Автор призывает учёных мужей проявить терпение и быть снисходительными к возможным погрешностям в его сочинении, таким, как противоречивые утверждения, в которых отсутствует логическая связь между предшествующими и последующими заявлениями, пояснения, данные не к месту, и прочему. Прося сведущих читателей быть снисходительными, автор тем самым демонстрирует полное отсутствие каких-либо мыслей гордыни. Затем он посвящает обретённую заслугу:
Молюсь, чтоб силою всех тех благих заслуг,Что я снискал себе трудами сочинения,Всяк страждущий в сансаре породилВозвышенное к просветлению стремление.
Пусть относительной и абсолютной бодхичиттОснову обретя, все существа подобны станутЗащитнику живущих Ченрези,Избегнув крайностей сансары и нирваны[56].
Так, Нгульчу Гьялсэ Тогме Сангпо посвящает всю ту благую заслугу, что могла быть накоплена им в результате написания этого сочинения, живым существам с пожеланием того, чтобы все они породили в своём уме относительную и абсолютную бодхичитту. Тем, в ком мысль бодхичитты ещё не родилась, он желает её обретения, а тем, в ком она уже присутствует, – её дальнейшего роста. Благодаря абсолютной бодхичитте мы избавимся от крайности циклического бытия, тогда как бодхичитта относительная предохранит нас от крайности индивидуального освобождения. Вырвавшись из плена сансары и отказавшись от покоя индивидуальной нирваны, мы достигаем великой паринирваны, или непревзойдённого состояния просветления, состояния, подобного тому, в котором пребывает милосердный владыка Авалокитешвара (тиб., Ченрези. – Прим. пер.). Таковы благопожелание и посвящение заслуги, выполненные автором.
Колофон
Сей труд был сочинён себе во благо И с мыслью пользу принести для всех живущихПисаниям и логике приверженным монахомПо имени Тогме, в пещере местности Нгульчу Ринчен.
Данное сочинение было написано в святой пещере в местности Нгульчу, бхикшу Асангой[57], приверженцем логики и писаний, дабы сослужить добрую службу себе самому и всем окружающим. Посвящение, составленное от лица патрона, спонсировавшего издание текста, гласит:
«Ум бодхичитты, вдохновенной и деятельной, является основой и сущностью Пути махаяны. Пусть силою тех благих заслуг, что я, движимый искренним желанием принести пользу живым существам, обрёл от издания сего манускрипта, распространяется и процветает в мире сокровенная Дхарма всеведущего Будды. Это наивысшее учение единства метода и мудрости, богатое писаниями, истолковывающими смысл, и духовными реализациями, было преподано совершенным Цонкапой. Пусть все те, кто в разных сторонах света исповедует, хранит и проповедует это учение, спонтанно и без усилий реализуют все свои устремления, и пусть жизнь их продлится до скончания бытия. Также пусть сбудутся все временные, мирские и далекоидущие духовные пожелания благородного Дордже Цеванга, его домочадцев и всех живых существ, и да достигнут они без промедления и препятствий земли трёх тел Будды».
Совершая символическое подношение тела, речи и ума, спонсор Дордже Цеванг обратился с просьбой составить посвящение заслуги тем, кто оплатил издание этого текста. Посему милосердная эманация Дэва Ринпоче – Лхацун Тулку сложил в знак благодарности эту молитву-посвящение.
Заключение
В ходе этих учений мною был дан краткий комментарий на текст «37 практик бодхисаттвы». Давая учения, я ориентировался в основном на тех, кто мало знаком с Дхармой. Я надеюсь, что был понят, что каждый из вас смог составить определённое представление о Дхарме и что нет нужды повторять всё это вновь и вновь. Наиважнейшая мысль автора, которую я пытался до вас донести, – это необходимость обрести доброе сердце, ибо суть «37 практик бодхисаттвы» выражена в строках:
Взор обрати на участь матерей своих, Любивших, вскармливавших нас от века, Коль нет предела скорби и страданиям их, Что толку в личном счастье человека?
Это действительно является ключевым моментом. Нам следует научиться ставить интересы других живых существ превыше собственных, вести себя настолько доброжелательно, насколько это в наших силах, быть скромными и добродушными.
Следование Дхарме – это способ сделать вашу жизнь продуктивной, наполненной глубоким смыслом; мы практикуем, чтобы из рождения в рождение быть благой, позитивной личностью. Люди вежливые, доброжелательные, кроткие и искренне желающие помочь другим, действительно практикуют Дхарму. С другой стороны, бессмысленно заявлять, что вы искренне ищете Дхарму, тогда как на деле лишь путешествуете туда-сюда вроде «духовного туриста». Причина, по которой люди ищут учение Дхармы, – это желание его практиковать, и практика такая должна слиться воедино с подлинной Дхармой. Понимаете? Никогда не забывайте об этом.
Кое-что из сказанного мною в последние дни вы поймёте, а кое-что – нет. Как бы то ни было, постарайтесь усвоить как можно больше, припоминая и обдумывая услышанное. Если налицо будет явная польза от этих учений, если начиная с сегодняшнего дня и до самой смерти, а также во всех грядущих рождениях вы станете целеустремлённо претворять в жизнь то, что я вам здесь излагал, тогда я читал вам эти лекции ненапрасно и цели своей достиг.
Я знаю одного человека, присутствовавшего на посвящении Калачакры, здесь, в Бодхгайе, в прошлом году, в котором с тех пор произошли разительные перемены: нрав его стал более кротким, он отказался от алкоголя и азартных игр, перестал лгать, стал более скромен и менее скуп. В целом можно сказать, что он перестал вести бездумную и расточительную жизнь, став личностью, достойной подражания и всяческих похвал. Необходимо обсуждать с другими подобные примеры духовного преображения, ибо мало пользы от разговоров о тех, кто съездил в Бодхгайю и в чьей жизни поездка эта не вызвала никаких перемен к лучшему. Будьте в этом осторожны.
Беседовать с вами – мой долг, и в этом я сделал всё, от меня зависящее. Я старался излагать свои мысли в практичной и доступной манере, поскольку исключительно важно давать учения, соотносящиеся с повседневной жизнью простых людей. Мало толку в наставлениях Дхармы, оторванных от жизненных реалий. Поэтому и в выборе стиля повествования я предпочёл простой разговорный язык и порой даже позволял себе не самые благопристойные выражения. Я по природе своей предпочитаю прямоту в мыслях и словах и всегда говорю, что язык у меня без костей и за словом я в карман не лезу. Однако единственная цель прямоты моих высказываний – помочь вам в вашей практике, оказать положительное воздействие на ваши умы и образ жизни. Вот почему я поработал над стилем моих наставлений и, как мне кажется, сделал в этом всё, от меня зависящее. Прошу у вас прощения, если, уча, я допустил резкие или непристойные выражения. Порой я допускал ошибки, порой слова мои были необдуманны. Ничего не могу поделать с этим, кроме как просить вас великодушно простить меня. Как говорится: «И в мыслях у меня не было вас обидеть, поэтому не прогневайтесь, если что-то в моих словах задело вас».
