Тензин Гьяцо - Далай-лама о Четырех печатях буддизма
Можно подвести следующий итог всему вышесказанному. Посредством анализа мы приходим к выводу, что базовый ум, или природа сознания, нейтральны, то есть не являются ни отрицательными, ни положительными. Мы также обнаруживаем, что многие из наших отрицательных мыслей и чувств коренятся в нашем восприятии действительности (мира и самих себя), которое в основе своей является ошибочным. Затем мы выясняем, что постижение пустоты побеждает подобное искаженное восприятие. Далее, мы приходим к пониманию, что отрицательные эмоции и постижение пустоты прямо противоположны. Разница между ними заключается в том, что постижение пустоты имеет основу и опору в переживаниях и размышлениях, соответствующих действительности; отрицательные же эмоции не имеют такой основы. Сложив все эти доводы в общую картину, мы приходим к пониманию, что, взращивая постижение пустоты, можно устранить все омрачения нашего ума.
Нирвана — истинный покой
В четвертой печати указывается, что основополагающая природа ума чиста и светоносна. Ложное восприятие, отрицательные мысли и чувства не являются неотъемлемой частью основополагающей природы ума. Поскольку омрачения коренятся в ложном восприятии, значит, должно существовать противоядие, позволяющее их победить. И это противоядие ― постижение пустоты всех вещей, или подлинное восприятие действительности. Поэтому пустоту, то есть отсутствие самобытия, и называют «естественной Нирваной». Именно в силу того, что природа явлений — пустота, и возможна эта подлинная Нирвана, подлинное освобождение от страданий.
Это объясняет, почему в буддийских текстах перечисляются четыре вида Нирваны: естественная Нирвана, то есть пустота; Нирвана «с остатком» (обычно под этим термином понимается продолжение существование в физическом теле); Нирвана без остатка и, наконец, непребывающая Нирвана. Именно естественная Нирвана делает возможными все остальные уровни Нирваны.
Точное значение Нирваны с остатком и без остатка по-разному объясняется в разных школах буддизма. Одни говорят об остатке как о физических совокупностях индивидуума, в то время как другие понимают под остатком двойственное восприятие. Если под остатком понимают физические совокупности, то имеются в виду физические совокупности, обретенные индивидуумом вследствие предшествующей кармы. Однако я не буду вдаваться здесь в детальное объяснение.
Итак, говоря в целом, из третьей печати мы выносим, что основополагающая природа действительности заключается в том, что все явления лишены самобытия. Все явления, которые возникают вследствие иных факторов, лишены независимого существования, однако мы ошибочно принимаем их за автономные. Это искаженное мировосприятие лежит в основе нашей запутанности и порождает омрачающие мысли и чувства. Постижение природы действительности открывает нам, что вещи лишены самобытия, и служит непосредственным противоядием от ошибочного восприятия, а следовательно, и от омрачений ума. Полное искоренение всех отрицательных мыслей и чувств, а также составляющего их основу ошибочного восприятия, и называют Нирваной.
Тибетское слово, используемое для обозначения Нирваны, «ньянг-дэ», в буквальном переводе означает «по ту сторону скорби». В этом контексте под печалями понимают омрачения ума, а под Нирваной — состояние, свободное от омрачающих мыслей и чувств. Нирвана — это свобода от страданий и причин страданий. Когда мы размышляем о Нирване в этом ключе, то начинаем понимать, что такое истинное счастье. В результате мы допускаем возможность полного освобождения от страдания.
В завершение необходимо еще раз повторить, что именно постижение пустоты дает нам возможность ослабить и полностью устранить отрицательные мысли и чувства, а также ошибочное восприятие, составляющее их основу. Все эти загрязнения очищаются в сфере пустоты. Главный момент здесь заключается в том, что буддийское понимание Нирваны базируется на постижении пустоты.
Вопрос обоснования духовного пути
Если вы поразмышляете о приведенных мною доводах, то, возможно, найдете в них рациональное зерно и здравый смысл. Однако какие доказательства есть у нас, чтобы подтвердить правоту этих аргументов и непогрешимость заложенной в них логики? Есть ли подтверждения, которые мы можем непосредственно наблюдать или пережить на собственном опыте?
Отвечая на этот вопрос, я бы хотел привести объяснение, которое для меня лично оказалось весьма полезным. Оно приводится в учениях школы Сакья , в традиции «Лам дре», Путь и плод. Согласно этому объяснению, существуют четыре фактора достоверного познания: достоверный первоисточник, достоверный комментарий, достоверный учитель и достоверный опыт.
Если рассуждать об эволюции учений, то вначале появились достоверные первоисточники, затем к ним были даны достоверные комментарии. После этого, появились достоверные учители, которые в ходе их ученых занятий стали знатоками этих комментариев. Это позволило им прийти к достоверному опыту. Однако, когда речь заходит об укреплении нашей собственной убежденности в достоверности учений, рекомендуется выстроить эти элементы в обратном порядке. Другими словами, на первом месте должен стоять личный опыт того или иного рода. Возьмем, например, размышление о Четырех печатях, или пустотной природе явлений, или пользе альтруизма. Если у нас нет личного опыта постижения данной темы, если мы не сумели почувствовать ее «вкус» и хотя бы на мгновенье осознать ее истинность, то едва ли нам хватит вдохновения, чтобы упорно продолжать практику.
Разумеется, существует много различных уровней и степеней духовного опыта. Есть глубинные уровни духовной реализации, которыми я, возможно, не обладаю. Но существует также и начальный духовный опыт, который есть у каждого из нас. Если говорить обо мне, то всякий раз, когда я размышляю о сострадании и альтруизме, я испытываю глубокое волнение. Но как нам понять, является ли данный духовный опыт достоверным? Во-первых, можно проанализировать то воздействие, которое он на нас оказывает. Когда мы размышляем об определенных духовных качествах и развиваем их, то испытываем глубокое вдохновение, и оно наделяет нас внутренней силой. Мы ощущаем особую смелость, наш образ мыслей становится шире, и мы меньше подвержены беспокойствам и неуверенности в себе. Все это ― признаки подлинного духовного опыта.
Как я отмечал выше, размышление об определенных духовных качествах нередко вызывает во мне сильное волнение, и это глубокое вдохновение заставляет меня еще больше восхищаться учителями, которые воплощали в себе эти качества. Размышляя в этом ключе, я начинаю чувствовать, что, возможно, в жизнеописаниях великих учителей и в их рассказах о глубинных духовных реализациях есть какая-то правда. Конечно, нужно признать, что в жизнеописаниях и легендах нередко есть место и преувеличению, в особенности когда их пересказывают особо рьяные ученики, превозносящие достоинства своих гуру. Однако мы не можем назвать весь этот жанр духовной литературы не заслуживающим доверия. Так не может быть ― должны существовать рассказы и об истинных духовных достижениях этих наставников.
Конечно, в буддийской литературе есть место не только преувеличениям. Когда я читаю сложные комментарии, написанные каким-нибудь великим философом на короткий текст одного из своих учителей, то комментарий порой оказывается таким подробным и всеобъемлющим, что я начинаю задаваться вопросом, а вкладывал ли автор оригинала все эти мысли в свой короткий текст!
Когда у вас получается соотнести духовный опыт, описанный в биографиях учителей, со своими собственными духовными переживаниями, то вы начинаете испытывать глубокое восхищение перед этими истинными наставниками. Из собственного достоверного опыта рождается понимание ценности достоверного учителя, а когда в вас возникает уважение к таким учителям, то вы преисполняетесь уверенности в правильности того, что они изложили в своих трактатах-комментариях. А это, в свою очередь, помогает вам добиться убежденности в достоверности главного источника учений ― текстов, излагающих Слово Будды. Я лично нахожу этот подход к учениям весьма полезным: вы отталкиваетесь от своего личного опыта, который является краеугольным камнем вашей духовной практики. Для буддийского практика, в особенности, если он следует пути Махаяны, жизненно важно питать восхищение перед Буддой, и это восхищение должно основываться на глубоком понимании сути Учения, Дхармы. Понимание Дхармы, в свою очередь, должно базироваться на постижении бессамостности, или пустоты, о которых я говорил выше. Серьезный практик не может воспринимать Будду только лишь как деятеля исторического значения, который был великим учителем с необыкновенными, восхитительными качествами и огромным состраданием. Восхищение практикующего буддиста Буддой должно основываться на понимании его главного и наиболее глубокого учения ― учения о пустоте. Буддист должен понимать, что состояние Будды, или полное Просветление, является воплощением четыре кай, или четырех тел Будды . Эту идею нужно рассматривать с опорой на другое основополагающее положение буддизма: о глубинной недвойственности ума и тела. Состояние полного Просветления, таким образом, следует понимать как абсолютную недвойственность мудрости и сострадания.
