Тензин Гьяцо - Моя духовная биография

Я лично глубоко тронут тем, что такая большая честь оказана сегодня буддистскому монаху, родившемуся в простой семье, происходящей из отдаленной провинции Амдо в Тибете. Я вырос, окруженный любовью и добротой, исходившими от моей матери, чрезвычайно милосердной женщины. В возрасте четырех лет меня привезли в Лхасу, и все, кто меня окружал, как мои учителя, так и мои домашние, учили меня, что означает быть добрым, честным и приветливым. В такой атмосфере я вырос.

Позже я получил классическое буддистское образование и открыл другие понятия, такие как взаимозависимость и способность человека к бесконечному состраданию. Это позволило мне осознать важность всеобщей ответственности, ненасилия и понимания между различными религиями. Сегодня вера в эти ценности дает мне мощный стимул к проповедованию фундаментальных человеческих достоинств. В контексте моей собственной борьбы за права человека и свободу тибетского народа эти ценности продолжают вести меня на избранном мною пути ненасилия.[9]

17 октября 2007 года в ротонде Конгресса США в Вашингтоне Далай Лама получил золотую медаль американского Конгресса ― через двадцать лет после вручения ему Нобелевской премии мира в Осло. И вновь он выступил в своем человеческом качестве.

Он вышел на трибуну в монашеской одежде: широкой шафрановой накидке, переброшенной через левое плечо поверх его красного одеяния. Вокруг него стояли торжественные статуи, запечатлевшие в мраморе память героической эпохи Томаса Джефферсона и отцов-основателей американской нации, а фрески на стенах прославляли сражения Ла Файетта и патриотов за независимость Соединенных Штатов.

Президент Джордж Буш-мл. растрогал аудиторию, рассказав, что «маленьким мальчиком Далай Лама держал у себя на столе в Потале[10] модель статуи Свободы. Много позже, во время своего первого визита в Нью-Йорк, он посетил Бэттери-парк, пожелав взглянуть на оригинал».

И американский лидер принялся разглагольствовать на тему свободы, напомнив, что его предки из Нового Света завоевали свою независимость с помощью оружия и что «Джефферсон считал свободу совести одним из самых великих благ Америки». А по словам хозяина Белого дома, «эта свобода не есть достояние одной нации, она принадлежит всему миру».[11]

Американский президент говорил, отталкиваясь от собственных государственных интересов. Чтобы защитить свободу, его страна прибегает к насилию. Мировой жандарм, стоящий во главе самой мощной с военной точки зрения нации, Джордж Буш защищал мир, уравновешенный террором.

Далай Лама же, напротив, высказывается как человек и ищет мирную дорогу к миру.

В Библии есть замечательные строки, в которых нам предлагается перековать мечи на орала. Мне очень нравится этот образ мечей, превращенных в рабочий инструмент, служащий для удовлетворения основных человеческих потребностей. Он символизирует внутреннее и внешнее разоружение. Я думаю, что согласно этому призыву наших предков, и сегодня очень важно подчеркнуть скорейшую и назревшую необходимость политики демилитаризации всей планеты.[12]

Мир не установить декретом или силой. Он ― плод сострадания, «он вызревает в сердцах людей и сияет над всей землей», говорит нам Далай Лама.

До моего последнего вздоха я буду сострадать

К состраданию может примешиваться желание и привязанность; так, родительская любовь к детям часто исходит из их собственных эмоциональных потребностей и, следовательно, не полностью сострадательна. Так же и в браке чувство между мужем и женой ― особенно вначале, когда характеры супруга и супруги еще не познаны до конца, ― больше походит на привязанность, чем на настоящую любовь. Наше желание может быть настолько сильным, что человек, к которому мы привязаны, представляется нам хорошим, даже если на самом деле он очень плох. И мы к тому же имеем привычку преувеличивать его малейшие достоинства. При этом если меняется отношение одного, то другой от этого приходит в недоумение и его отношение меняется соответствующим образом. Это знак того, что любовь была вызвана в большей степени личной потребностью, чем подлинной заботой о любимом существе. Настоящее сострадание заключается не просто в эмоциональном отклике, это результат твердого и обдуманного выбора. Поэтому отношение истинного сострадания не меняется, даже если ваш избранник начинает вести себя иначе.

Разумеется, сформировать подобную форму сострадания нелегко. Для начала следует понять, что все остальные ― такие же люди, как и мы. Они хотят быть счастливыми и не хотят страдать. Когда вы примете как данное, что все человеческие существа стремятся к счастью и имеют на него право, вы естественным образом начинаете сопереживать им, что сближает вас с ними. Приучив себя к бескорыстному человеколюбию, вы ощутите ответственность за других и желание непременно помочь им выбраться из страданий. Подобное стремление не избирательно, оно относится ко всем без исключения. Пока люди, как и вы, будут испытывать наслаждение и боль, нельзя найти логическое объяснение, которое позволило бы вам установить между ними различия или не испытывать сострадание по отношению к ним, пусть даже их поведение неправильно.

Постепенно и терпеливо вы выработаете в себе эту форму сострадания. Разумеется, эгоизм и непреходящее чувство собственной независимости и самодостаточности могут погубить сострадание. На деле истинное сострадание становится действенным только когда устранена обращенность на самого себя, но это не должно помешать вам продвигаться вперед уже сейчас.

Иногда сострадание ошибочно ассоциируют с жалостью. Надо более глубоко рассмотреть природу настоящего сострадания.

Мы ощущаем естественную близость с нашими друзьями, но это не является подлинным состраданием. Это избирательное чувство, в то время как истинное сострадание универсально.

Настоящее сострадание не является следствием удовольствия от близости того или иного человека, но проистекает из убеждения, что все остальные, как и я, не хотят страдать, а хотят быть счастливыми, и из моей решимости помочь им преодолеть то, что их огорчает. Я должен осознать, что могу помочь им страдать меньше. Таково истинное, правильно понимаемое сострадание.

Это чувство не ограничивается кругом наших близких и друзей. Оно должно также распространяться и на наших врагов. Получается, что истинное сострадание беспристрастно и включает в себя чувство ответственности за благополучие и счастье других людей.

Истинное сострадание ослабляет внутреннее напряжение, наделяет нас покоем и ясностью. Оно оказывается необходимым нам каждый день перед лицом обстоятельств, которые требуют уверенности в себе. И сострадающий человек создает вокруг себя теплую, спокойную атмосферу, атмосферу готовности принять и понять. В человеческих отношениях сострадание помогает установлению мира и гармонии.

Гнев и ненависть — главные препятствия на пути сострадания. Эти сильнейшие эмоции способны захлестнуть разум человека, но тем не менее их можно обуздать. Если мы не умеем ими управлять, они везде сопровождают нас, мешая нам достичь ясности, которая свойственна любящему духу.

Вначале стоит спросить себя, имеет ли гнев какую-либо ценность. Иногда, когда в сложной ситуации нас охватывает чувство бессилия, нам кажется, что гнев способен дать нам приток энергии, уверенности и решимости. Именно тогда следует внимательно проанализировать свое душевное состояние. Если гнев и придает нам какую-то энергию, то, вдумавшись, мы видим, что она слепа. Невозможно заранее сказать, каков будет результат, положительный или отрицательный, потому что гнев затмевает лучшую часть мозга ― рассуждающую. Именно поэтому энергия гнева ― энергия сомнительного свойства Она может вдохновить вас на разрушительные и несущие несчастья поступки. Более того, гнев доводит до безумия, так что человек начинает действовать в ущерб себе и другим,

А ведь можно перед лицом тягостных обстоятельств развивать в себе такую же мощную энергию, но научиться управлять ею лучше, чем под воздействием вспышек гнева. Управляемая энергия порождается одновременно сострадательным и разумным отношением, соединенным с терпением. Это очень эффективные противоядия от гнева. К несчастью, многие люди пренебрегают данными качествами, принимая их за слабость. Я же, напротив, утверждаю, что они и есть настоящее проявление внутренней силы. Сострадание по своей природе ― мирное, полное любви и нежности чувство, остающееся при этом весьма мощным орудием. Именно поэтому в моем понимании вспышка гнева ― верный признак слабости.