Ангуттара Никая - Сиддхартха Гаутама
Когда так было сказано, брахман Арамаданда поднялся со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, встал на правое колено, выразил почтение в направлении Благословенного и произнёс это вдохновенное изречение три раза: «Почтение Благословенному, Араханту, Полностью Просветлённому. Почтение Благословенному, Араханту, Полностью Просветлённому. Почтение Благословенному, Араханту, Полностью Просветлённому. Воистину, Благословенный преодолел эту приверженность жажде к чувственным удовольствиям… и он преодолел приверженность жажде к воззрениям… прочное [их] удержание.
Великолепно, Мастер Каччана! Великолепно, Мастер Каччана! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Каччана различными способами прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Каччана помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
АН 2.38
Саттама сутта: Седьмая
редакция перевода: 03.12.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 158"
Однажды Достопочтенный Махакаччана пребывал в Мадхуре в роще Чунды. И тогда брахман Кандараяна подошёл к Достопочтенному Махакаччане и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и сказал ему:
«Мастер Каччана, я слышал следующее: «Этот отшельник Каччана не выражает почтения тем брахманам, которые старые, пожилые, отягощены годами, много прожившие, чьи дни подходят к концу. Он не встаёт перед ними и не предлагает им сиденья». И это действительно правда, ведь Мастер Каччана не выражает почтения тем брахманам, которые старые, пожилые, отягощены годами, много прожившие, чьи дни подходят к концу, не встаёт перед ними и не предлагает им сиденья. Не подобает так делать, Мастер Каччана».
«Брахман, Благословенный, Арахант, Полностью Просветлённый, зная и видя, провозгласил (1) уровень старца и (2) уровень юнца. Даже если некий человек стар и [ему] восемьдесят, девяносто, или же сто лет от рождения, [и при этом] он наслаждается чувственными удовольствиями, пребывает в чувственных удовольствиях, сгорает во взбудораженности чувственных удовольствий, поглощён мыслями о чувственных удовольствиях, жаждет поисков чувственных удовольствий, то тогда он считается глупым старцем. Но даже если некий человек молод, черноволос, наделён благословением молодости на первом этапе жизни, [и при этом] если он не наслаждается чувственными удовольствиями, не пребывает в чувственных удовольствиях, не сгорает во взбудораженности чувственных удовольствий, не поглощён мыслями о чувственных удовольствиях, не жаждет поисков чувственных удовольствий, то тогда он считается мудрым старцем».
Когда так было сказано, брахман Кандараяна поднялся со своего сиденья, закинул верхнее одеяние за плечо, припал своей головой к ногам юных монахов [и сказал]: «Вы, старцы, находитесь на уровне старцев. Мы юнцы, и находимся на уровне юнцов.
Великолепно, Мастер Каччана! Великолепно, Мастер Каччана! Как если бы он поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное, показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Каччана различными способами прояснил Дхамму. Я принимаю прибежище в Мастере Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов. Пусть Мастер Каччана помнит меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».
АН 2.39
Аттхама сутта: Восьмая
редакция перевода: 24.11.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 159"
[Благословенный сказал]: «Монахи, когда разбойники сильны, то цари слабы. В это время царю непросто въехать [в свою столицу] или же выехать или же отправиться в путешествие по дальним областям. В это время брахманам и домохозяевам также непросто въехать [в свои города и селения], выехать или же взяться за работу [вне поселения].
Точно также, монахи, когда (1) порочные монахи сильны, то (2) хорошо себя ведущие монахи слабы. В это время хорошо себя ведущие монахи сидят молча в Сангхе или же уходят в дальние области. И это ведёт к вреду многих людей, к несчастью многих людей, к погибели, вреду, и страданию многих людей и божеств.
Монахи, когда цари сильны, то разбойники слабы. В это время царю просто въехать [в свою столицу] или же выехать или же отправиться в путешествие по дальним областям. В это время брахманам и домохозяевам также просто въехать [в свои города и селения], выехать или же взяться за работу [вне поселения].
Точно также, когда хорошо себя ведущие монахи сильны, то порочные монахи слабы. В это время порочные монахи сидят молча в Сангхе или же уходят в дальние области. И это ведёт к благополучию многих людей, к счастью многих людей, к благу, благополучию и счастью многих людей и божеств».
АН 2.40
Навама сутта: Девятая
редакция перевода: 24.11.2013
Перевод с английского: SV
источник:
"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 160"
[Благословенный сказал]: «Монахи, я не восхваляю неправильной практики этих двух: (1) мирянина и (2) того, кто покинул жизнь домохозяйскую ради бездомной. Будь то мирянин, или же тот, кто покинул жизнь домохозяйскую ради бездомной, если он практикует неправильно, то он не достигает истинного пути, Дхаммы, которая является благой.
Монахи, восхваляю правильную практику этих двух: мирянина и того, кто покинул жизнь домохозяйскую ради бездомной. Будь то мирянин, или же тот, кто покинул жизнь домохозяйскую ради бездомной, если он практикует правильно, то он достигает истинного пути, Дхаммы, которая является благой».
АН 2.41
Дасама сутта: Десятая
редакция перевода: 03.12.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Anguttara Nikaya by Bodhi, p. 160"
[Благословенный сказал]: «Монахи, (1) те монахи, которые исключают смысл и Дхамму плохо обретёнными лекциями, чьи формулировки являются [лишь] видимостью [правильных формулировок], действуют ради вреда многих людей, ради несчастья многих людей, ради погибели, вреда, и несчастья многих людей и божеств. Эти монахи порождают множество неблагих заслуг и делают так, что благая Дхамма исчезает.
Монахи, (2) те монахи, которые следуют смыслу и Дхамме хорошо обретёнными лекциями, чьи формулировки не являются [лишь] видимостью [правильных формулировок],
