Проблемы базового сознания и реальности внешнего в дацанской философии - Донец Андрей Михайлович
Четыре варианта оценки познания в этой ситуации
Такое восприятие может быть оценено как являющееся или не являющееся «верным познанием». Анализ рассуждений тибетских прасангиков в связи с ситуацией различного восприятия чашки с жидкостью претом, человеком и богом позволяет выделить четыре идеи, которые так или иначе рассматриваются при этом:
1) все восприятия этих существ являются «верными познаниями»;
2) только одно из них — верное;
3) ни одно из данных познаний не будет верным;
4) каждое восприятие и является, и не является «верным познанием».
Если все три восприятия считать «верными познаниями», не обманывающимися в отношении своих объектов, то у одного предмета будут иметься три разных «способа явления» (snang tshul) — в качестве гноя, воды и нектара. В таком случае станет невозможным однозначное понимание любого предмета: «Является тем–то. Не является тем–то». Тогда, резюмирует Гедун Дандар, нельзя будет безоговорочно признать буддийское Учение истинным, а учения иноверцев — ложными. Но это неприемлемо для буддиста, верящего, что только Будда указал истинный путь к спасению [Гедун Дандар, 2, л. 142Б].
Кроме того, тогда один и тот же предмет — жидкость в чашке — должен быть «общей основой» трех: и гноем является, и водой является, и нектаром является. Но «если один предмет будет [иметь место] достоверно в качестве тех [трех] не соответствующих [друг другу вещей], то не будут несовместимыми два — гной и не являющееся гноем, не будет уверенности и в достоверности» [Цзонхава, 1, л. 153А]. В этой «общей основе» можно выделить две дхармы: 1) гной; 2) являющееся «общей основой» двух — воды и нектара. Эту вторую дхарму следует охарактеризовать как обратное гною — «не являющееся гноем». Отношение между «гноем» и «не являющимся гноем» определяется как прямая несовместимость. А несовместимые прямо дхармы не могут образовывать «общую основу». Аналогично рассматриваются и две другие дхармы — вода и нектар. Поэтому гной, вода и нектар не могут образовывать «общую основу», а значит, и восприниматься при смотрении на чашку с жидкостью разными существами.
Если все три восприятия являются «верными познаниями», то воспринимаемое при этом не может быть признано достоверным, так как устанавливаемое одним «верным познанием» опровергается двумя другими 103. Поэтому воспринимаемое будет недостоверным, а значит, и не имеющим места в действительности, воображаемым. Если же воспринимаемое все–таки признать достоверным, то для ума каждого из трех упомянутых существ будет иметься свое особое истинное (so sor bden ра). В таком случае истинными будут и учения иноверцев, так как они истинны для них. Это тоже неприемлемо для настоящего философа и буддиста. Так, Хайдуб Чже говорит: «Если принять такое и считать, что имеется только истинное для отдельных умов, но нет однозначности, то нельзя будет подразделять системы буддистов и иноверцев, а также их учителей на хорошие и плохие. Поэтому будут отрицать Три Драгоценности, и ничего с этим не поделаешь» [Хайдуб Чже, л. 21 ОБ]. На основании изложенного делается вывод, что этп три восприятия нельзя признать «верными познаниями».
В таком случае можно выдвинуть предположение, что «верным познанием» будет лишь одно из них. В связи с этим рассматривается идея, что «верным познанием» является только восприятие человека, а гной и нектар будут ошибочной явленностью ('khrul snang), возникшей из–за плохой кармы прета и хорошей кармы бога. Но тогда придется признать достоверным и воспринимаемое человеком посредством других «органов чувств», а воспринимаемое аналогичным образом претом и богом будет только ошибочной явленностью, вызванной их кармой. Следовательно, «у других существ чувственное познание не будет верным, так как все обусловлено кармой» [Жамьян Шадба, 1, л. 322А]. «Поэтому у них будет невозможным рождение познания истинного (nges shes) и устранение приписывания [ложного] в отношении объектов. Поэтому у них не будет возможным и [верное] познание друг друга» [Хайдуб Чже, л. 21 ОБ].
Кроме того, чувственное познание человека ничем не отличается в этом отношении от аналогичного познания прета и бога, поскольку воспринимаемое им тоже является ошибочной явленностью, возникновение которой обусловлено кармой, занимающей среднее положение между плохой кармой прета и хорошей кармой бога. Поэтому и оно не может быть признано верным — на том же основании, что и познания прета и бога.
При определении того, какое именно из трех восприятий является «верным познанием», нельзя исходить и из первоначального места возникновения этой чашки с жидкостью, поскольку это не вносит ничего принципиально нового в ситуацию. Ведь и возникновение этой чашки там обусловлено общей кармой обитающих в том месте существ, а полагание верным только их восприятия опять приведет к необходимости признания чувственного познания других существ недостоверным и т. д. Но «это совершенно неприемлемо, так как отрицаются все «верные познания»» [Цзонха- ва, 1, л. 153Б].
Неприемлемыми оказываются и два еще не рассмотренных варианта. Если «верным познанием» не является ни одно из трех восприятий, то из этого с необходимостью следует отрицание верности чувственного познания и достоверности чувственных объектов вообще. Неверное познание сделает невозможной успешность практической деятельности, а недостоверность объектов — наличие у них осуществления действия, то есть функции. Нельзя принять и последний вариант, согласно которому каждое из трех восприятий и является, и не является «верным познанием», так как отношение между дхармой «верное познание» и дхармой «не являющееся верным познанием» определяется как прямая несовместимость.
На основании проведенного анализа тибетские прасангики приходят к неутешительному выводу, что ни одна из четырех возможных идей не оказалась приемлемой. Однако выход из затруднительного положения обязательно должен быть найден, «верными познаниями» должны быть признаны все три восприятия, иначе вещи окажутся недостоверными и воображаемыми, и тогда придется отвергнуть закон кармы. В поисках приемлемого решения этой задачи Цзонхава обратился к анализу двух других ситуаций.
Идея Цзонхавы
Когда прикасаются рукой к раскаленному докрасна куску железа, то обычно возникает ощущение горячего и ожог. Поскольку «горячесть» (tsha ba) является признаком раскаленного железа, а обжигание (sreg byed) — его функцией, то восприятие этого железа как горячего должно быть «верным познанием». Но если некий человек прочел особое заклинание (видья–мантру), дунул на руку и прикоснулся ею к раскаленному железу, то у него, как полагают, не возникает ощущения горячего и ожога. При этом восприятие железа как не являющегося горячим следует признать «верным познанием», так как отсутствует действие обжигания, характерное именно для очень горячего. Цзонхава полагает, что «горячесть» железа с его телесным познанием (lus shes)104 являются достоверными: «Два телесных познания — «верные познания»: поскольку ощущение, имеющее место в силу одного, не является имеющим место в силу другого, то хотя оба и принимаются за «верное познание», но «верное познание», имеющее место в силу одного, не опровеорается [имеющим место в силу] второго» [Цзонхава, 1, л. 153Б].
Вторая ситуация относится к специфическому восприятию солнца и луны некоторыми претами, о которых Нагарджуна говорит в «Письме другу»:
Летом для претов даже луна горячая,
Зимой даже солнце холодное.
(Цит. по: [Гедун Дандар, 1, л. 126Б]).
Люди, считали в Индии, обычно воспринимают луну как прохладную, а солнце — как горячее. Но у некоторых видов претов это не так: из–за их особой кармы луна является горячей летом, а солнце — холодным зимой. Цзонхава полагает восприятие людей и этих претов «совместимыми, так как то, что оценивается одним «верным познанием» как горячее, не оценивается другим «верным познанием» как холодное, и оба [оцениваемых элемента] определяются как присущие свету одного [светила] — луны [ши] солнца» [Цзонхава, 1, л. 154А].
