Согьял Ринпоче - Книга жизни и практики умирания
Ала Пант рассказал мне следующую историю. Однажды наш мастер Джамьянг Кхьенце смотрел, как исполняют «Танец Ламы» перед дворцовым храмом в столице Сиккима Гангтоке, и как раз смеялся над шутками атсары, клоуна, заполняющего паузы между выступлениями танцоров. Ала Пант продолжал приставать к нему со своим вопросом о том, как медитировать, и в этот раз мой мастер ответил так, чтобы дать ему понять, что это окончательный и последний ответ: «Смотри, это так: когда одна мысль кончилась, а следующая еще не появилась, между ними есть промежуток, так?»
«Да», – ответил Ала Пант.
«Так растяни его: это медитация».
ТО, ЧТО ВЫ ИСПЫТЫВАЕТЕ
По мере того, как вы продолжаете практику медитации, вы можете испытывать самые разные состояния, как хорошие, так и плохие. Подобно тому, как в комнату со многими дверями и окнами воздух может входить с самых разных сторон, так и когда ваш ум становится открытым, в него могут входить самые разные переживания. Вы можете испытать состояния блаженства, ясности или отсутствия мыслей. С одной стороны, это очень хорошие переживания, и они означают прогресс в медитации. Когда вы испытываете блаженство, это признак того, что желание на время растворилось. Когда вы испытываете настоящую ясность, это значит, что на время исчезла агрессия. Когда вы испытываете состояние отсутствия мыслей, это признак того, что ваше неведение исчезло на время. Сами по себе это очень хорошие переживания, но они становятся препятствиями, если вы к ним привязываетесь. То, что вы испытываете, само по себе не является постижением; однако, если остаться свободным от привязанности к ним, они становятся тем, чем они в действительности и являются: материалом для постижения.
Отрицательные переживания часто наиболее обманчивы, потому что мы рассматриваем их как плохой знак. Однако в действительности при нашей практике отрицательные переживания являются скрытым благом. Попытайтесь не реагировать на них с отвращением, как вы обычно могли бы сделать, но вместо этого распознайте их как то, чем они в действительности являются – просто переживания, иллюзорные и подобные сновидениям. Сознавание истинной природы такого переживания освобождает вас от вреда или опасности самого этого переживания, и в результате даже отрицательное переживание может стать источником великого блаженства и свершения. Существует бесчисленное множество историй о том, как мастера работали таким образом с отрицательными переживаниями и преображали их в то, что способствовало постижению.
Традиция говорит, что для того, кто по-настоящему занимается медитацией, не отрицательные, а хорошие переживания создают препятствия. Когда все идет хорошо, вам нужно быть особенно осторожным и внимательным, чтобы не стать самодовольным или чересчур уверенным в себе. Помните, что сказал мне Дуджом Ринпоче, когда я был погружен в очень сильное переживание: «Не волнуйся слишком. В конце концов, это и не хорошо, и не плохо». Он знал, что я становлюсь привязанным к этому переживанию: и эта привязанность, так же, как любая другая, должна была быть оборвана. Чему мы должны научиться как в медитации, так и в жизни, так это тому, чтобы быть свободными от хороших переживаний, и свободными от отвращения к тому плохому, что мы испытываем.
Дуджом Ринпоче предупреждает нас еще об одной ловушке: «С другой стороны, при медитации вы можете испытать затуманенное, полусознательное, тягучее состояние, похожее на то, как будто у вас на голове колпак; какую-то сонную тупость. Это в действительности не более, чем род смутного, бездумного застоя. Как вам выйти из этого состояния? Взбодритесь, выпрямите спину, выдохните из легких застоявшийся там воздух и направьте свое сознавание в чистое пространство, чтобы освежить свой ум. Если вы останетесь в таком застойном состоянии, то не будете развиваться, так что, когда бы ни возникла подобная задержка, устраняйте ее снова и снова. Важно быть настолько внимательным, насколько это возможно, и оставаться настолько бдительным, насколько вы это можете».
Какой бы метод вы ни использовали, прекратите его применение или просто дайте ему самопроизвольно раствориться, как только вы обнаружите, что естественно оказались в состоянии бодрого, нестесненного и живого покоя. Продолжайте оставаться в нем спокойно, без отвлечений, без обязательного использования какого-либо метода. Метод уже исполнил свое назначение. Однако, если вы отвлечетесь или вас отвлекут, вновь обратитесь к такому методу, какой наиболее подходит вам для возвращения в это состояние.
Настоящее великолепие медитации состоит не в каком-либо методе, но в ее постоянном живом переживании присутствия, в ее блаженстве, ясности, покое и, что важнее всего, полном отсутствии цепляния за что-либо. Это ослабление цепляния в вас представляет собой знак, что вы становитесь более свободным от себя самого. И чем больше вы испытываете эту свободу, тем определенней знак того, что эго, вместе с теми надеждами и страхами, которыми оно живо, растворяется, и тем ближе вы подходите к бесконечно щедрой «мудрости отсутствия эго». Когда вы обретаетесь в этой обители мудрости, вы более не найдете преграды между «Я» и «ты», «это» и «то», «внутри» и «снаружи»; вы, наконец вернулись в свой истинный дом, состояние недвойственности [6].
ПЕРЕРЫВЫ
Часто спрашивают: «Как долго мне нужно медитировать? И когда? Практиковаться двадцать минут утром и вечером, или лучше несколько более коротких занятий в течение дня?» Да, медитировать двадцать минут – это хорошо, хотя я и не сказал бы, что двадцать минут представляют какой-то крайний предел. Нигде в священных текстах я не находил такого указания на двадцать минут; по-моему, понятие об этом возникло на Западе, и я называю его «Стандартным Западным Периодом Медитации». Дело не в том, как долго вы медитируете; дело в том, приводит ли вас эта практика действительно в определенное состояние внимания и присутствия, когда вы немного открываетесь и можете вступить в контакт с сущностью своего сердца. А пять минут практики, при которых вы сидите в бодром и внимательном состоянии, гораздо ценнее, чем двадцать минут дремоты!
Дуджом Ринпоче обычно говорил, что начинающий должен заниматься короткими периодами. Занимайтесь четыре-пять минут, затем сделайте короткий перерыв всего на одну минуту. Во время этого перерыва прекратите использовать метод, но не совсем прекращайте поддерживать свое внимание. Любопытно, что иногда, во время усердных занятий, в тот самый момент, как только вы сделаете перерыв в применении метода – если остаетесь по-прежнему внимательны и присутствуете – именно в этот момент действительно происходит медитация. Вот почему перерыв является столь же важной частью медитации, как и само занятие ею. Иногда я советую ученикам, у которых есть проблемы с занятиями медитацией, практиковаться во время перерыва и устраивать перерыв во время самой медитации!
Сидите в течение небольшого периода времени; затем сделайте перерыв, очень короткий, на тридцать секунд или минуту. Но будьте постоянно внимательны, что бы вы ни делали, и не теряйте своего присутствия и его естественной легкости. Затем вновь сядьте медитировать в бодром состоянии. Если вы проделаете много таких коротких сеансов, то эти перерывы зачастую будут делать вашу медитацию более реальной и вдохновляющей; они будут лишать вашу практику неуклюжей, раздражающей жесткости и серьезности, неестественности, и станут давать вам все больше и больше сосредоточения и легкости. Постепенно это чередование перерывов и сидения в медитации сломает преграду между медитацией и повседневной жизнью, растворит контраст между ними, и вы все более будете, не отвлекаясь, находиться в своем естественном чистом присутствии. Тогда, по словам Дуджома Ринпоче, «даже хотя медитирующий может оставить медитацию, но медитация не оставит медитирующего».
СЛИЯНИЕ: МЕДИТАЦИЯ В ДЕЙСТВИИ
Я обнаружил, что современные специалисты по духовным занятиям не знают, как слить свою практику медитации с повседневной жизнью. Я не могу не подчеркнуть достаточно сильно: слияние медитации с действием и есть все основание, цель и предназначение медитации. Насилие и напряжения, требования и отвлечения современной жизни делают такое слияние еще более настоятельно необходимым.
Мне жалуются: «Я медитировал двадцать лет, но почему-то не изменился. Я по-прежнему такой же, как был. Почему?» Потому что между духовной практикой таких людей и их повседневной жизнью – бездна. Кажется, будто они существуют в двух отдельных мирах, совершенно не вдохновляющих один другого. Мне это напоминает одного учителя, которого я знал, когда ходил в школу в Тибете. Он блестяще объяснял правила грамматики тибетского языка, но едва ли мог написать хоть одно предложение без ошибок!
Как же нам достичь этого слияния, чтобы повседневная жизнь была пронизана спокойным юмором и нестесненной отстраненностью медитации?
