Пема Чодрон - Там, где страшно

Такой процесс непосредственного, невербального переживания лени оказывает трансформирующее воздействие. Он высвобождает огромное количество энергии, которая до этого была заперта в результате нашей привычки избегать осознания. Дело в том, что когда мы перестаём сопротивляться лени, наше восприятие себя как ленивого существа начинает разрушаться. Освободившись от шор эго, мы обретаем свежий взгляд, более широкое видение. Так, лень, как и любой другой из наших демонов, может открыть нам путь к сострадательной жизни.

Шесть совершенств воина-бодхисаттвы

Как будды прошлого давали рождение бодхичитте,

И последовательно утверждая себя на пути воина-бодхисаттвы,

Так же и я даю рождение бодхичитте

И последовательно совершенствую себя в этом учении на благо всех существ.

Мало кто из нас, на самом деле, хочет уходить от мира и работать исключительно над самим собой. Большинство хотят проявлять свои качества в жизни и приносить пользу другим. Так, воин-бодхисаттва принимает обет пробудиться не только для себя, но на благо всех живых существ. Согласно традиции, существует шесть совершенных проявлений, или шесть способов вести сострадательную жизнь, которые развивает в себе воин-бодхисаттва: щедрость, дисциплина, терпение, энтузиазм, медитация и праджня [9] , или безусловная мудрость. На санскрите эти совершенства называются парамитами[10] , что означает «перешедший на другой берег». Каждая из парамит обладает способностью вывести нас за пределы влечения и отвращения, за пределы эго-фиксации и иллюзии разделённости. Каждая из них может помочь нам преодолеть свой страх отпускания.

Практикуя парамиты, мы учимся спокойно относиться к неопределённости. Переход на другой берег характеризуется качеством неустойчивости, отсутствия опоры, промежуточного состояния. Мы садимся на плот на этом берегу, где мы подчинялись понятиям правильного и неправильного и во всём искали определённости, пытаясь создавать иллюзию опоры, и плывём через реку на другую сторону где будем свободны от ограниченности и двойственного мышления, присущих эго-фиксации. Таков традиционный образ.

Но мне больше нравится другой: посредине реки, когда оба берега теряются из виду, плот вдруг начинает разваливаться; и мы остаемся одни, без какой-либо опоры — нам совершенно не за что ухватиться. С общепринятой точки зрения это пугающая и опасная ситуация. Однако если немного изменить точку зрения, можно прийти к пониманию, что отсутствие опоры — это свобода. Мы можем просто верить, что не утонем, и тогда обретем спокойствие и вольёмся в этот текучий, подвижный мир.

Праджняпарамита[11] является ключевой в этой практике. Без неё — безусловной бодхичитты — остальные пять парамит могут по-прежнему укреплять в нас иллюзию опоры. Основой праджняпарамиты является внимательность, непрекращающееся исследование собственного опыта. Это исследование не подразумевает нахождение какого-то окончательного результата. Мы просто культивируем открытый, любопытный ум, который не удовлетворяется ограниченными и предвзятыми представлениями.

Например, когда мы просыпаемся утром и слышим, как по крыше барабанит дождь, этот звук может быть нам неприятен, потому что мы собирались поехать на пикник, или, наоборот, приятен, потому что наш сад пересох и ему нужна влага. Но гибкий ум праджни не делает никаких заключений в категориях плохого и хорошего. Он просто воспринимает звук дождя без каких-либо суждений, не радуясь и не печалясь.

Только благодаря свободному от фиксаций уму праджни практика щедрости, дисциплины, энтузиазма, терпения и медитации может привести нас от ограниченности к гибкости и бесстрашию.

Сущность щедрости заключается в непривязанности, в способности отпускать. Боль всегда является признаком того, что мы за что-то держимся, как правило — за самого себя. Когда мы чувствуем себе несчастными или неполноценными, мы становимся жадными и пытаемся за что-то зацепиться. Щедрость ослабляет нашу «хватку». Предлагая что-нибудь другому человеку — доллар, цветок или просто слово одобрения — мы практикуем отпускание. Как говорит Судзуки Роши: «Давать означает непривязанность, также как быть непривязанным к чему-то значит давать».

Щедрость можно практиковать по-разному. Суть не в том, что давать, а в том, чтобы разрушать свою привычку привязываться. Традиционно практика щедрости заключается просто в том, что мы отдаём другому человеку предмет, который нам дорог. Одна моя знакомая решила отдавать всё, с чем ей жаль расстаться. Один мужчина каждый день в течение шести месяцев после смерти отца подавал деньги нищим на улице — так он пытался справиться со своим горем. Ещё одна женщина мысленно представляла, как расстаётся с тем, что больше всего боится потерять.

Одна молодая пара, желая проработать свою неприязнь к бомжам и попрошайкам, решила каждый день подавать деньги первому встречному, который у них попросит. Молодые люди искренне хотели справиться со своими противоречивыми чувствами, однако в их практике не было постоянства: утром они совершали благородный поступок, были добрыми, щедрыми людьми, а к концу дня забывали о своих противоречивых чувствах.

Однажды утром, когда женщина входила в магазин, какой-то пьяный попросил у неё денег. Это был первый попрошайка, встретившийся ей в тот день, но он был настолько неприятен, что ей не хотелось ему ничего давать. Выходя из магазина, она поспешно сунула ему банкноту и поспешила прочь. Подходя к машине, женщина услышала голос позади себя: «Мэм, мэм!» Обернувшись, она увидела, что это тот самый пьяный: «Вы, наверное, ошиблись, мэм,— вы дали мне пять долларов»,— сказал он.

Практика щедрости позволяет увидеть, что нас ещё держит, за что мы цепляемся. Очень часто жизнь разрушает наши самые лучшие побуждения. Намеренное проявление щедрости в конце концов может привести к истинному отпусканию, и наше привычное мировоззрение начнёт меняться.

Парамиты легко принять за некий этический кодекс, свод правил. Однако мир воина-бодхисатгвы не так прост. Сила парамит заключается не в том, что они дают нам чёткие указания, а в том, что разрушают наши привычные реакции. Особенно это касается парамиты дисциплины. Дисциплина подразумевает поведение, которое не ведёт к увеличению страдания. Воин должен воздерживаться от недобродетельных поступков, таких как убийство, воровство, неправедная речь и безнравственность в сексуальных отношениях. Однако это не есть непреложные истины — важны не столько сами поступки, сколько наше искреннее намерение открыть своё сердце и ум. Совершая добродетельные поступки с чувством превосходства или гнева, мы только способствуем преумножению агрессии в мире.

Практика парамит учит нас смирению и честности. Так, практикуя щедрость, мы начинаем видеть свои привязанности; практикуя дисциплину и непричинение вреда, осознаём свою негибкость, самоуверенность и гордыню. Чтобы практиковать правила сострадательного поведения, необходим подвижный ум праджни, не ограниченный понятиями правильного и неправильного.

Практика парамит не означает, что мы устанавливаем некий кодекс поведения и осуждаем всех, кто ему не следует. Если через середину комнаты провести линию и предложить присутствующим встать на ту или другую сторону в зависимости от того, считают они себя «добродетельными» или «недобродетельными», можно ли считать более продвинутыми тех, кто назовёт себя «добродетельными»? Скорее, они просто более высокомерны и горды. Воин-бодхисаттва может оказаться и среди воров, и среди проституток, и среди убийц.

Есть одна известная буддийская притча о капитане Сострадательное Сердце. Однажды на его корабль ворвался пират по имени Гневный Копьеносец. Он захватил корабль, на борту которого было пятьсот человек, и грозился всех убить. Капитан подумал, что если пират выполнит свою угрозу, он посеет семена своего собственного страдания. И тогда, движимый состраданием к людям на корабле и к самому пирату, капитан убил Гневного Копьеносца. Так же и нам в нашей жизни — чтобы избавить кого-то от страдания, иногда бывает лучше солгать.

Сам по себе ни один поступок не может быть расценен как добродетельный или недобродетельный. Совершенствуясь в практике непричинения вреда, следует понимать, что наши действия должны зависеть от обстоятельств. Так, развивая в себе гибкость, мы становимся более терпимыми и менее педантичными.

Практикуя парамиту терпения, мы в первую очередь учимся терпению по отношению к самому себе, учимся спокойно относиться к своей суетной энергии — энергии гнева, скуки, волнения. Терпение требует большого мужества: оно не подразумевает достижения состояния полного спокойствия — напротив, практикуя терпение, мы более отчётливо начинаем видеть своё возбуждение и тревогу.