Тензин Гьяцо - Традиция Махамудры Гелуг и Кагью
Зависимое возникновение означает возникновение чего-либо в зависимости от иных, отличных от него факторов. Мы можем понимать это на трёх уровнях. Все явления сансары возникают зависимо от неосознанности. Именно в этом смысле сформулировано положение о двенадцати звеньях зависимого возникновения. Ещё с одной точки зрения все находящиеся в действии, нестатичные явления возникают зависимо от причин, условий и частей. Однако, школа мадхьямика-прасангика использует зависимое возникновение, чтобы дать понять, что существование всех явлений – сансары и нирваны, нестатичных и статичных – устанавливается зависимо просто благодаря умственному обозначению.
На этом этапе наше понимание условного существования вещей – это понимание их зависимого возникновения, в том смысле, который придаёт этому термину мадхьямика-прасангика. Поскольку вещи – это предметы, существование которых устанавливается в зависимости от умственного обозначения, вещи условно обладают функциями, допускающими их использование в качестве зависимо возникшего «этого» или «того». Их зависимо возникающая функциональность происходит именно в силу того, что эти вещи не существуют – их существование зависимо, и установлено в силу факторов иных, чем сами эти вещи, а именно – их обозначений. Их функциональность и способность приносить пользу или вред лишь следствие их свойства существовать в силу факта зависимого возникновения. И именно потому что существование и идентификация вещей как «то» или «это» устанавливается зависимо от умственного обозначения, они и не имеют истинного, самосущего бытия.
Что же такое ум, объектом которого является пустотность? Это такой ум, который на основе условно существующих предметов, а иными словами – на основе, существующей лишь в вышеупомянутом смысле зависимого возникновения, не позволяя, однако, этой основе проявиться в виде объекта сосредоточения, совершенно и ясно отсекает их самосущее существование, будучи полностью убеждён, что такого быть не может. Какой же вид отсутствия или пустотности берёт такой ум в качестве объекта сосредоточения? Это просто сведение объекта отрицания к ничто. Поскольку пустотность просто отрицает этот объект, не оставляя при этом уму ничего другого в качестве объекта познания, то из двух видов отрицания – утвердительного и неутвердительного, пустотность считается принадлежащей ко второму. Собственно, отсутствие и есть неутвердительное отрицание.
В этом смысле пустотность подобна пространству, ибо пространство – тоже неутвердительное отрицание. Пространство всякого физического предмета – это отсутствие чего-либо осязаемого или физического препятствия этому предмету, которое не позволяло бы его трёхмерного существования. Пространство, однако, тем отличается от пустотности, что объект, который оно отрицает – то есть что-то осязаемое или способное составить физическое препятствие – всё же существует, тогда как то, что отрицает пустотность – а именно истинное самобытиё – не существует вовсе.
Если ум, объект которого – пустотность, размышляет: «Это не самосущее существование; я обнаружил его», то это считается «установлением пустотности на расстоянии». Так делать не следует. Правильное сосредоточение на пустотности – это ясное, проницательное осознание самого отрицания. Иными словами, с глубоким пониманием того, что вещи вовсе не существуют так, как они только что представлялись, ум, взявший пустотность в качестве объекта сосредоточения, полностью пронзает сферу этого чистого отрицания, подобно тому, как копьё поражает цель. Такой ум полностью поглощён пустотностью, которая подобна пространству.
Такой ум понимает мадхьямику, срединный путь, который избегает двух крайностей. Каковы же эти две крайности? Это крайности истинного, самосущего бытия и полного небытия. Когда наш ум остаётся в сфере простого сведения объекта отрицания к ничто, чётко понимая, что на самом деле вещи вовсе не существуют так, как это кажется, этот ум устраняет крайность истинного, самосущего существования. А понимая, что предметы, истинное и самосущее существование которых мы отрицаем, возникают и существуют зависимо, просто благодаря умственному обозначению, – иными словами, понимая, что их существование оказывается зависимым от условий и факторов иных, чем они сами, мы осознаём, что это их зависимое существование отрицает их полное небытиё.
Короче говоря, поскольку вещи существуют как «это» или «то» в зависимости от условий и факторов, у них нет способа существовать независимо, как они есть. Понимание этого как раз и избавляет от двух крайностей – существования и несуществования. Более того, когда понимание того, что все предметы существуют не самосуще, приводит нас к убеждению, что все вещи могут существовать и действовать лишь благодаря условиям и факторам, наше понимание тоже избавляется от двух крайностей.
Пустотность самого ума
Текст продолжает:
«Кроме того, находясь в состоянии полного погружения, [тщательно исследуй] свой ум. Не будучи установлен в виде какой-либо формы физического явления, он – та не создающая препятствий чистота, которая позволяет заняться заре познания и даёт возможность эманировать чему угодно, сохраняясь как беспрепятственная ясность и непрерывное осознание. И кажется, что он не зависит ни от чего иного. Но вот что касается того объекта, который постигается умом [и кажется существующим], ведущий нас светоч Шантидэва сказал: „Такие вещи, как ряды и совокупности, вовсе не таковы, какими кажутся. И собрания элементов, подобное чёткам или армии – нереальны“. С помощью авторитетных первоисточников и подобных рассуждений полностью погрузись в пустотность всего сущего от кажущегося существования».
Теперь в качестве предмета нашего исследования мы берём ум, и пользуясь теми же аргументами, что и ранее, устанавливаем, что он лишён самосущего существования. Цитата из Шантидэвы о том, что ряды и совокупности не таковы, какими кажутся, означает, что называемое нами «умом» – это просто то, что обозначается зависимо от совокупности ранних или поздних моментов познания.{2} Таким образом мы продолжаем свою медитацию шаматхи, в которой ум безмятежен и установлен на своей собственной условной природе, как и ранее. Но в дополнение к этому – в контексте приведённой цитаты – мы исследуем глубочайшую, бытийную природу самого ума как простую ясность и осознанность. Мы видим, что её существование устанавливается просто благодаря факту, что она может быть умственно обозначена зависимо от совокупности многих частей. Кроме этого, её существование ничем другим не установлено. Это особая медитация на пустотности с умом в качестве основы этой пустотности.
Понимание пустоты в понятиях зависимого возникновения
Текст продолжает:
«Вкратце, как говорил мой духовный наставник Сангье-еше, поистине всеведущий, „Когда, что бы ни возникало в твоем уме, ты полностью осознаёшь, что эта видимость существует просто как некая умственная концепция, ты переживаешь, как является глубочайшая сфера реальности, не нуждаясь в опоре на что-либо иное. И пока она проявляется, какое благо погрузить в неё своё сознание, чтобы оно было полностью поглощено!“
В повседневной жизни наш ум даёт начало видимости многих вещей – гор, заборов, пастбищ, домов, городов, и тому подобного, а кроме того – звуков, запахов, вкусов, осязательных ощущений, а также умственных событий и объектов. Когда мы в некоторой мере, соответственно нашим способностям, приобрели какое-то понимание пустотности, а иными словами – понимание существования, установленного благодаря зависимому возникновению, тогда уже не важно, какой видимости даёт проявиться сейчас наш ум – мы знаем, что она существует лишь в зависимости от факторов и условий. Она существует в таком виде просто благодаря умственному обозначению – условным ярлыкам, которые и делают её «этим» или «тем». И поскольку она существует лишь как концептуальное представление, то всё, чему ум даёт проявиться в виде объекта познания, существует лишь как нечто обозначаемое концептуальной мыслью, присваивающей ему имя.
Теперь мы сознаём несамосущее существование всего, что как видимость проявляется умом, включая и сам ум. Мы знаем глубочайшую природу этих вещей, а именно, что раз это существование установлено просто благодаря концептуальному представлению, всё лишено невозможных способов существования, таких как самосущее, происходящее от собственной природы или собственных определяющих свойств. Когда мы полностью уверены в этом, мы исследуем природу самой этой пустотности, или глубочайшую истину. Мы смотрим, есть ли такая вещь, как пустотная природа, которая наконец-то не лишена присущего ей самобытия? Есть ли пустотная природа, существующая истинно, сама по себе, или есть ли у неё основа, утверждающая своё существование независимо от того, что может оказаться просто умственным обозначением? Может ли такая вещь, как пустотная природа, существовать в силу себя самой, благодаря самой себе, не будучи сама тем, или не завися от того, что могло бы подпасть под определение «все вещи лишены самосущего бытия, потому что они и их идентичность сами не существуют ни по отдельности, ни вместе»?
