Кэтрин Уэбб - Незаконнорожденная
– Да, миссис Аллейн. Я думала, прогулка пойдет ему на пользу…
– Так это была ваша идея, а не Джонатана?
– Совершенно верно, мадам.
– Понимаю. А вы подумали над тем, насколько уместно подобное предложение? Мой сын ведь не женат…
– Зато я замужем, миссис Аллейн, и нанята вашему сыну в компаньонки.
– Для того чтобы читать ему, находясь дома, насколько я помню нашу договоренность.
– Простите меня, миссис Аллейн. Я не хотела ничего дурного. Я лишь подумала, что вашему сыну пойдут на пользу свежий воздух и смена… обстановки. Насколько я понимаю, моя роль заключается в том, чтобы его ободрять.
– Ободрять, пожалуй. Но не флиртовать с ним и не выставлять его на всеобщее посмешище.
– Каким же образом я выставила его на посмешище, миссис Аллейн? – спросила Рейчел растерянно. От обвинения она разнервничалась еще больше.
– Заставив его выйти из дома… да, заставив, потому что я не могу себе представить, чтобы он сделал это добровольно… причем в растрепанном виде и невзирая на его расшатанное здоровье. Мой сын шел под руку с женой виноторговца! Я уж не говорю об украшающих ваше лицо следах… побоев. – При этих словах она кивнула, указывая на рассеченную губу Рейчел, ранка на которой еще оставалась видна, хотя синяк почти сошел. – Я удивлена, что вы можете так спокойно разгуливать, когда ваше лицо не в порядке. И что, если бы мой сын упал или простудился? Вы представляете себе, какие это могло бы иметь для него катастрофические последствия?
Какое-то время Рейчел молчала, не зная, что ответить. Не повышая голоса, ровным тоном Джозефина Аллейн устроила ей настоящую выволочку и уязвила в самое сердце. Жена виноторговца. Ее щеки горели от обиды, но в ней уже проснулся бес противоречия.
– Простите меня, миссис Аллейн, если, играя свою роль, я слишком… увлеклась. Право, сожалею. Но мне все-таки кажется… а на самом деле я просто уверена… что прогулка сослужила мистеру Аллейну добрую службу. К тому же мы гуляли не по городу, а отправились на выгон, подальше от чужих глаз.
– Однако, прежде чем добраться до выгона, вам пришлось пройти вдоль всего Полумесяца. Вам, наверно, и в голову не приходит, как после этого на меня посмотрят соседи? Как они посмотрят на нас, то есть на меня и на моего сына? Они всегда за нами наблюдают, а потом мелют своими языками.
– Всякие… слухи и домыслы, которые злые языки распространяют о вашем сыне, наоборот, будут опровергнуты, если его увидят достаточно здоровым, чтобы выйти на прогулку. Разве не так, миссис Аллейн?
– Вас просили читать ему, миссис Уикс. Вам все ясно?
– Да, миссис Аллейн.
Джозефина Аллейн еще один долгий миг смотрела на нее спокойным взглядом, а потом моргнула и медленно отвернулась. Напряжение, повисшее в воздухе, сразу начало рассеиваться, и Рейчел вздохнула с некоторым облегчением.
– Если то, что вы сказали, правда и мой сын испытал в результате прогулки подъем сил, то я стану поощрять его чаще выходить из дома. Конечно, одетым должным образом. Но сопровождать его вам не следует, миссис Уикс, – сказала Джозефина.
– Не думаю, что он захочет пройтись один, – пробормотала Рейчел.
Джозефина бросила на нее быстрый взгляд:
– Тогда гулять с ним стану я. Или приглашу для этой цели его друзей. Разумеется, из числа джентльменов.
– Понимаю, миссис Аллейн.
– Как я могу судить по вашему тону, вы не верите, что он с ними пойдет. Вы, верно, думаете, будто имеете над моим сыном какую-то особенную власть, миссис Уикс?
– Нет, миссис Аллейн. Я не имею ни особенной власти, ни вообще власти как таковой. Единственное, что у меня есть, это… начатки доверия и дружбы.
– Доверия? Вы хотите сказать, он не испытывает доверия ко мне? К собственной матери?
– Уверена, что испытывает, мадам, – поспешно ответила Рейчел.
«Моя мать лжет», – вспомнилось ей.
– А в чем проявляется его доверие к вам? Расскажите. Он ведет с вами откровенные разговоры? О чем он с вами беседует, когда вы, вместо того чтобы ему читать, устанавливаете с ним дружеские отношения?
– Он рассказывает о жизни на войне… О том, какой ужасной она была. О том, как рос, о своем деде. – Рейчел заметила, каким холодным стал взгляд Джозефины Аллейн, и заколебалась, не уверенная, стоит ли продолжать. – А еще он рассказывает об Элис Беквит и о том, как ее потерял.
Джозефина Аллейн слегка откинулась назад, как будто Рейчел дала ей пощечину, но быстро опомнилась.
– Еще бы он о ней не рассказывал, когда вы выглядите в точности как эта негодница, – сказала она сердито.
– Простите меня, миссис Аллейн, но, насколько я поняла, вы наняли меня в первую очередь из-за моего сходства с Аби, кажется, так?
– Аби? Кто такая Аби?
– Аби? – моргнув, вздрогнула Рейчел. – Элис. Я хотела сказать, Элис.
– Так и было. Но теперь мне кажется… теперь я считаю, что это ошибка, – проговорила Джозефина и пристально посмотрела на Рейчел, желая увидеть, как та отреагирует на ее слова.
Рейчел изо всех сил старалась сохранить на лице спокойное выражение, хотя на самом деле ее пронзил страх, такой внезапный и неожиданный, что, как ей показалось, у нее даже шевельнулись волосы на затылке.
– Думаю, выздоровлению вашего сына отчасти препятствует то, что ему неизвестна… судьба Элис. Из-за этого его ум оказался в ловушке… бесконечных вопросов и сомнений, идущих по замкнутому кругу, – сказала она.
– Как это неизвестна? Что вы хотите этим сказать? Она сбежала. Опозорила себя и нанесла урон чести нашей семьи. Что тут еще может оставаться неизвестным? – произнесла Джозефина, хмурясь в явном замешательстве.
– Мисс Беквит написала ему, прежде чем исчезнуть. Письмо нашло его в Брайтоне, сразу после того, как он сошел с корабля, пришедшего из Испании…
– Письмо? Это невозможно! – воскликнула Джозефина Аллейн, впервые повысив голос, и на ее щеках проступил румянец. – Прошу прощения, миссис Уикс. Мне… больно говорить об этой девушке. После того, что она сделала. Конечно, когда нам стали известны ее планы относительно Джонатана, мы строго запретили ей общаться с ним. Я полагала, она была достаточно обязана моему отцу, чтобы выполнить его пожелания.
– Но вы, конечно, знали о той глубокой привязанности, которая существовала между вашим сыном и мисс Беквит.
– Он был молод. И… она вертела им, как хотела. Вот и все. Он никогда бы не смог жениться на этой девушке, это сделало бы его объектом насмешек, – проговорила Джозефина, одергивая юбки, хотя они и так были в совершенном порядке. – Прошу, скажите мне, что эта девушка сообщила в письме, отправленном в Брайтон? – Этот вопрос был задан безупречно светским тоном. Самообладание полностью вернулось к миссис Аллейн, и ее лицо снова стало непроницаемым.
– Я не знаю ничего, миссис Аллейн, за исключением того, что она его написала, желая порвать с вашим сыном.
– Ну хорошо. Однако странно, что у нее хватило ума сделать это, прежде чем поступить так отвратительно.
– Действительно странно, – подхватила Рейчел, пытаясь подражать спокойствию Джозефины, но это ей не вполне удалось.
Миссис Аллейн какое-то время смотрела на нее, словно что-то обдумывая. Затем, к удивлению Рейчел, она благосклонно улыбнулась:
– Дорогая миссис Уикс, простите, если мой тон во время этого разговора показался вам… несколько критическим. Все дело в том, что я принимаю чересчур близко к сердцу благополучие сына и доброе имя нашей семьи. Поэтому было бы лучше, если вы с этого дня станете заранее советоваться со мной по всем вопросам, касающимся каких-либо дополнительных… занятий. Ограничьтесь чтением, дорогая миссис Уикс. Кому, как не мне, знать, что лучше всего для моего сына. А кроме того, с вашей стороны будет, пожалуй, более… тактичным не поощрять его разговаривать чересчур откровенно о личных и семейных делах.
– Хорошо, миссис Аллейн, – согласилась Рейчел, когда стало ясно, что ей не дадут уйти, не добившись обещания вести себя подобающим образом.
– А теперь вы можете подняться в его комнаты, – разрешила миссис Аллейн, отпуская ее элегантным движением, в котором участвовали одни кончики пальцев.
Рейчел повернулась и вышла из гостиной, ноги у нее дрожали. Она не могла бы сказать, что именно чувствовала после этой аудиенции – гнев, страх или смущение.
Рейчел поднялась по лестнице, вдыхая спертый воздух, который, казалось, пропитал весь дом Аллейнов, словно застоявшаяся, густая кровь. Он застревал в груди, и когда Рейчел дошла до комнат Джонатана, она почти задыхалась. Хозяин тут же открыл дверь, словно стоял рядом, готовый откликнуться на стук. Он улыбнулся, но затем склонил голову и вопросительно посмотрел на гостью, встревоженный ее одышкой.
– В следующий раз я мог бы спуститься вниз, чтобы с вами встретиться. Нам незачем всегда оставаться в моих комнатах. Хотя, по правде сказать, я предпочитаю быть подальше от… посторонних глаз, – сказал Джонатан, и Рейчел встревоженно качнула головой. – Что случилось? – тут же спросил он.
