Зоя Кураре - Революция чувств
Пес, сидевший на мокром махровом полотенце посредине кухни, интенсивно крутил головой. Сцена, когда сначала мужчина кричит на женщину, а потом женщина отгавкивается, Вику хорошо знакома. Он это видел много раз. «Интересно, посуду бить будут или так обойдется?»-подумал пес. Комисар, в порыве отчаянного спора, махнула рукой и сбила со стола чашку с недопитым малиновым чаем. Вик подошел, не погнушался, лизнул. Чай действительно сладкий.
– Тебе необходимо лечиться. Тебя послушать, так я сейчас вижу перед собой президента, который лижет с пола чай.
– Дурак, хватит надо мной издеваться. И над моей собакой тоже, – кричала раздраженно на любимого шефа Евгения Комисар.
– Какой Виктор Юбченко? Он никогда не станет президентом. И Тигрюленко никогда не будет сидеть в следственном изоляторе. Это политическая аномалия, если ее посадят, тогда любой пришедший к власти политик сможет посадить политического оппонента. Женька, тюрем на всех не хватит, – топал ногами на свою подчиненную Александр Куликов.
– А их в 2012 начнут строить. Тюрьмы и стадионы.
– Стадионы зачем? – удивился Куликов.
– Евро-2012 будет в Закраине.
– Ну все, к врачу. Немедленно. Женя, ты больна. Ты веришь в собственные фантазии. Евро-2012 в Закраине? Я футбольный фанат. Этого никогда не произойдет.
– Я ухожу от тебя. Я ухожу с работы, из Пиар-Центра. Саша прости, я свое решение обдумала хорошо и основательно. Пусть я сумасшедшая, идиотка, шизофреничка, но я точно знаю, как через семь лет изменится жизнь в Закраине. И я не хочу эти семь лет потратить на восхваление одного кандидата в президенты и уничтожение другого. Они все одинаковые, одноклеточные, однополые вне зависимости, мужчина это или женщина, просто политики, просто главные лгуны нашей с тобой, Куликов, большой страны, – дух Евгении Комисар сломлен и шеф впервые в жизни почувствовал это.
– У меня такое впечатление, что в голову тебе вживили чип. Ты пиарщица, ты профессионал. Женя, детка, какая разницы, кто станет президентом в этой стране в 2004 году, и кто будет управлять Закраиной через семь лет? Я зарабатываю деньги на политике. Чем больше там, на самом верху, дерутся, тем больше денег оседает в Пиар-Центре. Цинично? Да. Ты хотела правды? Слушай. Страны нет, есть стадо баранов, собаки, которые это стадо охраняют, пастухи и волки. Больных и слабых волки не щадят. Так есть и так будет. Всегда, вне зависимости от времени и твоего желания переделать этот несовершенный, безумный мир.
– Саша, что ты говоришь? Тогда, кто я по-твоему?
– Ты Евгения Комисар – пиарщица, а значит собака, ты управляешь стадом, ты ведешь его туда, куда тебе укажет пастух. Хочешь перейти в разряд баранов, стать, как все?
– Я хочу стать, как все, – подписала приговор, отреклась от престижной работы в задорожской губернии Женька.
– Жить на что собираешься?
– Я буду просто жить. Саша, прости и прощай.
– Мой телефон ты знаешь. Замену я тебе найду. И черт меня дернул послать тебя в эту дурацкую командировку, – закричал на прощание Женьке ее шеф.
Входная дверь хлопнула так, что осыпалась штукатурка и в правом верхнем углу над дверью образовалась глубокая трещина. Трещины всегда появляются там, где отторгаются души, тела, мировоззрения, а тем более, когда непростительно громко хлопают дверью.
Его можно возвратить, сказать, что это розыгрыш, подумала Комисар, но решила просто жить дальше. Что делать, она не знала. Женька просто сделала выбор.
– Я хочу сменить профессию, – уверено сказала вслух бывшая пиарщица.
Вик удивленно посмотрел на хозяйку, которую словно подменили.
Работа и Комисар, две косточки, соединенные одним мощным сахарным хрящом. Вик облизнулся. Кем теперь будет его хозяйка? Учительницей, молочницей, дрессировщицей? О люди, о нравы. Он не мог себе в страшном сне представить, что его хозяйка сама бросит любимую работу. Вик не знал, что Женька за время его отсутствия потеряла еще и мужа. Хорошо, что пес возвратился домой, преданней собаки нет существа. Он рядом, он защитит, оближет, пожалеет.
– Вик, я в магазин, за продуктами. Ты остаешься дома, ты у нас нагулялся на год вперед. Будешь хорошо себя вести, получишь колбаску, – пес радостно завилял хвостом, провожая хозяйку за продуктами.
Женька Комисар шла улицами Задорожья, дышала полной грудью, жила настоящим временем. Она внимательно рассматривала оранжевые и синие шарфики, украшавшие куртки и пальто задорожцев, маленькие флажки в руках у детей, деревья с разноцветными ленточками, плакаты, растяжки над проезжей частью с призывами к справедливости. Люди, уставшие и злые от затянувшегося политического маскрада с одержимостью в глазах и потрепанными авоськами в руках, брели по своему жизненному маршруту. Революция чувств, ноябрский холод, тонкий запах собственных духов, одиночество – все, что сегодня принадлежало Женьке Комисар. Она остановилась возле букинистического магазинчика и стала внимательно рассматривать витрину. Магазин закрыт. Нужно накупить книг и погрузиться в мир главных героев, спасающих мир от катастрофы, любовных интрижек, убийственных детективов, подумала Женька Комисар и прильнула горячим лбом к оледеневшему стеклу. Она читала названия романов и предугадывала их содержание. Книги, чужие мысли, выставленные напоказ, на продажу, в редких случаях на понимание. Понимание, как это важно и ценно, чтобы тебя признали и поняли. Ты думаешь, просто записываешь свои мысли, а они находят отклик в других, совершенно незнакомых людях. Женьке Комисар до тошноты, до обморочного состояния захотелось поделиться собой, чувствами, мыслями, словами и междометиями. И никакого пиара! Ни запятой, ни точки, ни многоточия.
«Я напишу роман. Я напишу всю правду, горькую, дерзкую, злую и жестокую. И пусть скептики назовут этот роман фантастическим, а праведники – глупым вымыслом, и только избранным откроется истина,»
– подумала Евгения Комисар, с просветленным лицом и обмороженным лбом повернулась спиной к витрине книжного магазина, чужим романам, мыслям, любви и страданиям.
Пошел снег. Тихо, бесшумно и нежно, как будто каждая снежинка нашла себе пару и место в этом динамичном мире. Все тает, все меняется в природе, в законах, мироздании. Комисар аппетитно вздохнула, и захлебнулась свежим морозным воздухом, как будто все это время ее мозг живился отходами промышленного мегаполиса.
– Хорошо, как хорошо жить! – закричала Женька Комисар, вызывая явное неодобрение у случайных прохожих…
Хвост уходящего поезда
Евгения Комисар решила написать роман, с этого судьбоносного мгновения прошло долгих четыре месяца. Кавалькада предвыборных страстей, судебные тяжбы, третий тур избирательной кампании, противоречащий здравому смыслу и Конституции, завершились победой на президентских выборах Виктора Юбченко. Все долгие зимние вечера, впрочем, как и хмурые полдники, обеды и завтраки, Евгения Комисар посвящала новому для нее собственному проекту – написанию книги.
Она не умела этого делать, писать книги. Просто для бывшей журналистки и пиарщицы открылся новый информационный портал, откуда она черпала силы, слова, эмоции. Женька назвала этот проект «социальным». Она торопилась поделиться знаниями, обладательницей которых стала по счастливому, или не очень, стечению обстоятельств. Несмотря на занятость и сосредоточенность, нехватку финансовых средств, Евгения Комисар абсолютно счастлива. Как может быть счастлив человек, у которого молчит телефон, есть время выгулять послушного пса. Человек, которому не нужно сидеть на диетах, ждать непрошеных гостей, зарабатывать на жизнь аморальным пиаром. Единственное, что ее выводило из равновесия – тошнота по утрам. Комисар собралась с духом и в один из таких дней, когда штормил женский организм, и выворачивало внутренности наизнанку, она купила тест на беременность. Ощущение, что внутри тебя зародилась и растет новая жизнь, присутствовало. Осталось получить доказательства, получить и предоставить их самой себе. Страшно. На тесте для определения беременности четко проявились две красные полоски. Увидев хвост уходящего поезда, Евгения Комисар таки сумела вскочить в последний вагон, без билета, без надежды на свободную нижнюю полку, без удостоверения личности и права на последний звонок.
Она беременна!!! Бьется еще одно женское сердце. Будет девочка, маленькая, пухленькая, глазастая. Будет Машенька, как она мечтала. Процесс идет, крутятся колеса, гудит гудок, заварены стоп-краны, запрещены стоянки, только вперед. Женька заплакала, как умеют плакать женщины от счастья.
– Вик, у нас будет ребенок!
– Гав, гав, – интересно от кого, подумал пес и преданно заглянул в заплаканные глаза Комисар.
– Я не знаю, чей это ребенок, Громова или Куликова, – ответила Женька псу, как будто телепатически считала его мысли.
– Гав, гав.
– Вот и я говорю, это наш с тобою ребенок. Родим и будем воспитывать.
