Самюэль Бьорк - Сова
– Привет, Рикард, ты получил мое сообщение? – громко сказал он, чтобы показать другим, почему он взял трубку посреди собрания.
Миккельсон. Их шеф из Грёнланд. Карри никогда раньше не слышал, чтобы Мунк называл его по имени. Он увидел, как несколько коллег также переглянулись, в недоумении пожимая плечами.
Мунк взял в рот сигарету и показал на веранду для курения, дав понять, что у них есть пять минут перерыва.
8
Миа Крюгер сидела на полу на коленках в своей квартире, перед рядом пузырьков с таблетками, и пыталась найти причину не открывать их.
Всю ночь она беспокойно бродила по пустой квартире, часами ходила туда-обратно, обхватив руками свое холодное тело, и наконец упала без сил на матрас перед окном.
Ей снились такие прекрасные сны. Сигрид. Этот сон снился Мии уже много раз. Близняшка бежит к ней в белом платье через золотое кукурузное поле, как в замедленной съемке, улыбается и машет рукой.
Пойдем, Миа, пойдем.
Было так хорошо. Сон успокоил ее. Так тепло. Наконец ей подарили чувство, что жизнь прекрасна. И вдруг она проснулась. Под звуки города. Звуки действительности. В этой все затмевающей темноте. Сейчас она не совсем понимала, зачем согласилась попробовать. Жить. Она ведь все решила, разве нет? Ведь поэтому она переехала на Хитра? Чтобы покинуть все это? Разве не за этим? Она ведь давно уже все решила, неужели нужно опять проходить через все это?
Пойдем, Миа, пойдем.
Да.
Но ведь должна же ты попробовать?
Нет.
Пойдем, Миа, пойдем.
На мгновение Миа пришла в себя и заметила, как окоченела, все тело дрожало. Она плотнее укуталась в одеяло и протянула худую белую руку к одной из коробочек с таблетками. Попыталась прочесть, что на ней написано, но ничего не было видно. Она не включила свет. Она даже не была уверена, что оплатила счет за электричество.
Миа встала, чтобы что-нибудь выпить. Какая она была молодец, убрала все бутылки в попытке жить, быть здоровой и правильной, спрятала их в глубине корзины с грязным бельем в ванной.
Я не пью.
Я просто спрятала бутылки под грязной одеждой, которую нужно постирать, в стиральной машине, которую я даже не подключила, в ванной, в квартире, в районе, в городе, в мире, частью которых мне совсем не хочется быть.
Вдруг она заметила свое собственное лицо в зеркале ванной и вспомнила, как выглядела несколько месяцев назад, в доме там, на берегу Трёнделага.
Миа Лунный Свет.
Индианка со сверкающими голубыми глазами. Длинными черными волосами, волнами струящимися по худым белым плечам. Шрам у левого глаза. Трехсантиметровый след, который никогда не исчезнет. Татуировка в виде маленькой бабочки прямо около резинки трусов на бедре, сделанная в ту ночь юношеского идиотизма в Праге. Она погладила маленький посеребренный браслет на правом запястье. Им обеим подарили такой на конфирмацию, ей и Сигрид. Детский браслетик – сердечко, якорь и буква. «М» – для Мии, «С» – для Сигрид. В тот вечер, когда праздник закончился и гости ушли, они сидели в своей детской комнате наверху в Осгордстранде, Сигрид вдруг предложила обменяться.
Давай ты возьмешь мой, а я твой?
С тех пор Миа не снимала этот браслет.
Миа Лунный Свет.
Так ее называла бабушка.
Ты совершенно особенная, знаешь об этом? Другие дети тоже хорошие, но ты знаешь все, Миа, не правда ли? Ты видишь то, чего другие дети не замечают.
Бабушка, которая на самом деле и не была ее бабушкой, приняла ее как родную. Сигрид и Миа. Миа и Сигрид. Две прекрасные девочки, удочеренные пожилой парой, Евой и Кюрре Крюгер, потому что родившая их молодая девушка решила отказаться от них.
Мама. Папа. Бабушка. Сигрид.
Четыре могилы на одном кладбище, не хватало только ее. Миа просунула руку в корзину с грязным бельем, достала бутылку и трясущимися руками донесла ее и поставила у одеяла на пол перед кучей таблеток.
Ходить к психологу?
Идите к чертовой матери.
Она ведь попыталась, разве нет?
Маттиас Ванг. С тоненькими усиками, в лучшем районе западного Осло, добрый и милый, умный и способный, образованный по всем правилам, и несмотря на все это, он не понимал абсолютно ничего.
Знаете, что я думаю, Миа?
Миа открутила крышку бутылки.
Не знаю.
И приложилась к бутылке.
Мне кажется, причина вашей болезни – ваша работа.
Она почувствовала, как тепло растекается по горлу.
Что вы имеете в виду?
Почти как в том сне. Сигрид на поле.
Нет, я точно не знаю, но в вас есть что-то, чего нет в других полицейских.
Миа сделала еще глоток, тепло потекло по всему телу.
Что же?
Не имело никакого значения, что на Мии сейчас не было одежды.
Вы слишком сильно переживаете. Мне кажется, это высасывает из вас жизненные соки.
Миа закуталась в одеяло. Стало спокойно и хорошо, это друг, который поможет ей сделать то, что она собирается.
Что же это, Маттиас?
Пять пузырьков с белыми таблетками.
Это зло. Все, через что вам приходится проходить. Все, что вы видите. Все, что трогаете. Для других это просто работа. А для вас, я не знаю… как будто вы переживаете это сама, будто с вами случаются эти ужасные вещи, не слишком ли драматично я выразился, как думаете?
Миа снова поднесла бутылку к губам.
Я думаю, вы ошибаетесь.
Можно открыть целых пять пузырьков.
Да, конечно, у нас было не так много сеансов, я совершенно не могу сказать, что знаю вас или вообще знаю что-либо, это просто мое… да, как бы точнее выразиться… непосредственное ощущение, чувство по поводу вас.
На этот раз Миа надолго приложилась к бутылке.
Поговорим об этом подробнее на следующей неделе?
Нет.
Думаю, мы сможем разобраться в этом, вам так не кажется, Миа?
Нет.
Миа поставила бутылку и спокойно погладила маленький серебряный браслет на запястье.
Нет.
Мне так не кажется.
И начала осторожно откручивать крышки на пузырьках с таблетками на холодном линолеуме.
9
Холгер Мунк чувствовал раздражение, сидя за рулем черного «Ауди» на пути в Бишлетт. Он остановился на красный на Уллеволсвейен и стал рассматривать улыбающуюся молодую пару с коляской, переходящую дорогу на светофоре перед ним. Закурив, он слегка покачал головой. Как он вообще оказался в такой ситуации? Ведь не так давно у него было все, что можно пожелать. Марианне и он. С Мириам в коляске. Почему это не выходило из головы? Они женятся? У него есть дела поважнее, над которыми надо думать. Семнадцатилетняя девочка. Убита и брошена голой в лесу. На постели из перьев. С цветком во рту. А он заискивал перед Миккельсоном, наверное, это раздражало больше всего. Он понял, что нужно сделать, сразу же, как вошел в белый шатер в лесу и увидел лежащую там девочку. Ему нужно снова вернуть Мию Крюгер. У него превосходная команда, это верно, лучшие следователи, но никто не сравнится с ней.
Из задумчивости его вывели сигналы машины сзади. Светофор переключился на зеленый, а молодая пара ушла. Мунк переключил передачу и свернул к стадиону Бишлетт. Пожениться? Почему это так необходимо?
Он только успел припарковаться и собирался выйти из машины, когда зазвонил телефон.
– Мунк, слушаю.
– Это Людвиг.
– Да?
– Думаю, мы опознали ее.
– Уже?
– Думаю, да.
Мунк поручил Людвигу Грёнли и новой ассистентке Ильве проверить списки пропавших.
– Превосходно, Людвиг. Кто она?
– Нам еще нужно подтверждение, но я почти уверен, что это она. Ее звали Камилла Грин. Заявили о пропаже три месяца назад, описание соответствует, рост, цвет глаз, татуировка, но да, есть одна странность.
– В смысле?
– Вот почему это заняло время, – продолжил Людвиг.
Мунк улыбнулся, зажигая сигарету. Заняло время. Прошло не больше двух часов с того момента, когда они разделили рабочие задачи в команде. Он почувствовал легкий укол совести от этой мысли, ему нужна была Миа. У него команда лучших в стране следователей, и он никогда бы не справился без Людвига.
– Расскажи, – сказал Мунк, вылезая из машины.
– Камилла Грин, – продолжил Грёнли; по интонации было понятно, что он читает с монитора. – Родилась 13 апреля 1995 года. Зеленые глаза. Русые волосы до плеч. Рост 168 сантиметров. Вес около 70 килограммов. Сирота. Заявка о пропаже поступила три месяца назад, от Хелене Хенриксен, управляющей неким заведением под названием «Садоводство Хурумланне».
– Семьдесят килограммов? – переспросил Мунк, доставая папку и закрывая машину. – Это не может быть она, правда? Девочка, которую мы нашли, ужасно худая.
– Знаю, – прервал Грёнли. – Но у меня есть ее фотография, это точно она, Камилла Грин. Все остальное сходится. Татуировка и все остальное.
