Джей Эшер - 13 причин почему
Даже не собираюсь давать этому объяснение. Я просто скажу, почему это так меня взбесило. Меня и раньше шлепали по попе – тоже мне дело, – но в этот раз это произошло из-за того, что кто-то внес мое имя в список. И когда этот парень увидел, что я расстроилась, извинился ли он? Нет. Вместо этого он разозлился. Затем снисходительно велел мне расслабиться и даже положил руку на плечо, как будто хотел этим жестом меня успокоить.
Даю подсказку. Если вы трогаете девушку, даже в шутку, а она отталкивает вас, просто оставьте… ее… в покое. Не трогайте ее больше. Просто остановитесь. Ваши прикосновения вызывают у нее лишь тошноту.
Ничто в Анджеле не возбуждало так, как ее губы. В остальном же ее нельзя было назвать красавицей.
Прошлым летом у моего друга была вечеринка, на которой выяснилось, что среди нас есть те, кто никогда не играл в бутылочку. И мы решили восполнить пробелы. Дело шло к финалу, но я отказывался заканчивать игру, пока не поцелуюсь с Анджелой. Когда наконец бутылочка указала на нее, я мучительно медленно и аккуратно прижал свои губы к ее.
Алекс, тебе следует знать, что все люди разные. Так что, когда ты выставляешь кого-то на посмешище, подумай, как этот человек может среагировать.
Потом мы с Анджелой перебрались поближе к ее дому, где продолжили целоваться. Я все никак не мог оторваться от ее губ. А ведь она мне даже не нравилась. Все дело в этом проклятом списке.
Но ведь на самом деле ты совсем не хотел надо мной посмеяться, так? Мое имя было в колонке «Чики». А имя Джессики стояло напротив моего – в колонке «Фрики». Объектом твоей насмешки была она.
А наш снежный ком все быстрее летит с горы вниз.
Джессика, дорогая… ты следующая.
Открываю плеер и вытаскиваю первую кассету. Из маленького кармана рюкзака достаю вторую – на ней в уголке синим цветом написана цифра «три» – и ставлю ее в плеер.
Кассета 2. Сторона А
Небольшая пауза, после чего раздается голос Ханны.
Шаг за шагом. Только так, постепенно, я буду рассказывать свою историю. А вы следуйте за мной – сначала правая нога, потом левая и так далее.
Солнце садится за дома. Уже зажглись фонари. Беру газировку, шоколадку и встаю.
Итак, первая кассета позади – две стороны – две истории. Время идти вперед. А как все будет дальше – лучше или хуже, – это зависит от вашей точки зрения.
Перед входом в «Голубую каплю» стоит урна, грязная металлическая бочка, выкрашенная в синий цвет. Бросаю в нее нераспечатанный шоколадный батончик – не могу представить, что смогу что-нибудь проглотить, – и ухожу.
Знаю, может показаться, что у меня совсем не было друзей, но это не так. Когда я пошла в старшую школу, то сблизилась с двумя другими новичками – Алексом Стендалом и Джессикой Дэвис. И оба они попали в мой хит-парад! Мы так и не стали близкими друзьями, хотя в первые недели учебы очень помогли друг другу.
Открываю бутылку апельсиновой газировки, она шипит, и я делаю глоток.
За неделю до начала учебы мне позвонила мисс Энтилли и спросила, не могу ли я с ней встретиться в школе. На случай если вы не помните, мисс Энтилли была ответственной за отношения между учениками. Позже в том же году она перешла в другой школьный департамент.
Точно! Ее заменили на мистера Портера. Предполагалось, что на время, но он до сих пор совмещает работу учителя английского и школьного психолога.
Как вы узнаете позже, зря. Но оставим это для последней кассеты.
На лбу выступил холодный пот. Мистер Портер? Какое он имеет к этому отношение? У меня кружится голова, и я хватаюсь за дерево, чтобы не упасть.
Если бы она мне сразу сказала, что хочет представить меня другим новичкам, то я бы не пошла. Зачем это нужно? Скорее всего, у нас все равно нет ничего общего. Представьте, я думаю, что мы с кем-то совершенно разные, а этот человек, наоборот, уверен, что мы очень похожи. Конечно, он хочет со мной подружиться, а я нет. Вот и начало школьных распрей.
Прижимаюсь лбом к стволу дерева и пытаюсь успокоить дыхание.
Этим кем-то оказалась Джессика Дэвис. И она, как и я, не разделяла восторгов мисс Энтилли по поводу нашего знакомства. Мы обе ожидали, что мисс Энтилли позвала нас, чтобы провести психологическую беседу. Чтобы объяснить, что нужно делать, чтобы хорошо учиться, так как эта школа одна из самых сильных в штате. Чтобы рассказать, что у всех нас равные возможности, нужно только захотеть ими воспользоваться. А вместо всего этого она распределила нас на дружеские пары.
Закрываю глаза. Не хочу об этом думать, но все так очевидно. Когда в школе начали распространяться слухи о неожиданном отсутствии Ханны, мистер Портер спросил нас, почему он постоянно слышит в коридорах ее имя. Он сильно нервничал, как будто знал ответ на свой вопрос, но хотел, чтобы кто-нибудь подтвердил его догадки. Тогда какая-то девочка сказала: «Кто-то видел около ее дома «Скорую».
В тот момент, когда мисс Энтилли сказала, почему мы здесь, мы с Джессикой посмотрели друг на друга. Она разжала губы, словно хотела что-то сказать. Она чувствовала себя обманутой, словно ее застали врасплох. Я так в этом уверена, потому что сама переживала нечто подобное. И я никогда не забуду, как мы с Джессикой одновременно выдохнули:
– О… нет…
Я зажмуриваюсь, пытаясь как можно четче вспомнить тот день. Была ли в глазах мистера Портера боль? Или, может, испуг? Он просто стоял в классе и смотрел на парту Ханны. Сквозь нее. Все молчали, а он осматривал собравшихся, останавливая взгляд на каждом из нас. Затем он вышел из класса и не возвращался целую неделю. Почему? Он что-то знал? Неужели он имел к этому какое-то отношение?
Помню, что мы тогда сказали.
Я:
– Прошу прощения, мисс Энтилли. Я просто не думала, что вы приглашаете меня для этого.
Джессика:
– И я тоже. Я бы не пришла. Я имею в виду, я уверена, что у нас с Хилари есть что-то общее и что она замечательная, но…
Я:
– Я Ханна.
Джессика:
– Я назвала тебя Хилари? Прости.
Я:
– Все в порядке. Я просто подумала, что тебе стоит знать мое имя, если мы собираемся стать потрясающими подругами.
И затем мы втроем рассмеялись. У нас с Джессикой оказался очень похожий смех, мисс Энтилли смеялась скорее нервно, чем искренне, но все равно смеялась. Она рассказала, что никогда раньше не занималась сводничеством, и сомневается, что будет делать это впредь. Но знаете что, после этого собрания мы с Джессикой подружились. Мы вместе вышли из школы и некоторое время просто молча шли, ощущая неловкость. А затем поняли, что было бы неплохо иметь кого-то, с кем можно было бы просто поболтать.
Неожиданно передо мной остановился серебристый, с голубыми полосками городской автобус.
Мы прошли мой поворот, но я об этом промолчала, потому что не хотела прерывать наш разговор и в то же время не хотела приглашать ее в гости, потому что мы едва знали друг друга. Поэтому мы продолжали идти, пока не добрались до центра города.
Позже я узнала, что она поступила так же, как и я, – прошла мимо улицы, где живет, чтобы подольше поговорить со мной. Так куда же мы шли? Д-7 на вашей карте. Кафе «Моне».
Двери автобуса со скрипом открываются.
Это было отличное место, чтобы посидеть поболтать.
Через запотевшие стекла я вижу, что почти все места свободные.
Мы обе взяли горячий шоколад. Она заказала его, подумав, что это будет забавно. А я? Я всегда заказываю шоколад.
Я никогда не ездил на городском автобусе, просто мне никогда не было нужно, но сейчас с каждой минутой становится все темнее, самое время воспользоваться общественным транспортом.
Ночью проезд на автобусе бесплатный, поэтому я молча прохожу мимо водителя в хвост. Излишне внимательно застегиваю пуговицы на куртке, лишь бы не пришлось смотреть на других пассажиров. Я знаю, как выгляжу – смущенно, виновато, подавленно.
Выбираю пустой ряд – синие виниловые подушки распороты, а изнутри торчит желтый поролон – и сажусь к окну. Прислоняюсь к холодному стеклу лбом, и это меня немного успокаивает.
Если честно, я уже не помню все, о чем мы с Джессикой говорили в тот день. А ты, Джессика? Когда я закрываю глаза, то вижу все, как в ускоренной записи. Вот мы смеемся. Вот пытаемся не разлить наши напитки. Сильно жестикулируем при разговоре.
Я закрываю глаза. Стекло охлаждает одну половину моего горящего лица. Мне наплевать, куда следует этот автобус, буду ездить на нем часами, если мне позволят. Буду просто сидеть и слушать пленки. И, возможно, смогу уснуть.
В какой-то момент ты наклонилась ко мне через стол и прошептала:
– Я думаю, что этот парень наблюдает за тобой.
Я знала, о ком она говорит, потому что тоже следила за ним. Но он интересовался не мной.
