Майя Илиш - Комната кукол

Наверное, я все-таки уснула и испуганно вскинулась, когда в комнату вошла горничная.

– Хозяева хотят вас видеть, мисс. С вашего разрешения я провожу вас в гостиную.

– Спасибо. – Я поднялась из кресла.

По крайней мере теперь слуги знают, как со мной разговаривать. Я опасалась, что они запомнят появление девочки в Холлихоке и те первые времена, когда ей приходилось есть с прислугой. Я даже задумывалась, не подстроила ли Вайолет все намеренно, чтобы осложнить мое дальнейшее пребывание в имении. Но, похоже, я ошиблась. Эти люди чувствовали разницу между бедным маленьким подменышем и настоящей пробудившейся феей – возможно, потому, что эту разницу ощущала я сама.

Руфус и Вайолет ждали меня, и я спокойно подошла к ним. Теперь мне больше нечего бояться.

– Присаживайся, – сказала Вайолет.

Я дождалась, пока горничная придвинет мне стул. Всего лишь мелочь, мне несложно было бы сесть самой, но для меня важны были эти различия в моем поведении и поведении девочки.

Вайолет кивнула горничной:

– Теперь можешь принести нам чай.

Когда девушка вышла, Молинье переглянулись, и Вайолет посмотрела на меня.

– Руфус согласен со мной в отношении наших дальнейших действий. – Судя по ее улыбке, у Руфуса вообще не было возможности высказаться по этому поводу. – Теперь, когда ты пробудилась, мы официально примем тебя в семью Молинье. Тебе нужна подобающая роль в мире людей, и мы полагаем, что твое положение бедной сироты-найденыша противоречило бы нашим интересам. Теперь ты получишь новое имя – Роуз Молинье.

Я улыбнулась, пытаясь скрыть облегчение. Мне никогда не нравилось имя Флоранс.

– Роз, – поправила я Вайолет. – На французский манер. Так красивее.

Она расплылась в улыбке. Мы поняли друг друга.

– Твои задачи в этом доме… – начал Руфус.

Я почувствовала, что щурюсь от раздражения. Надеюсь, он верно истолковал мое выражение лица – в разговоре со мной ему стоило бы использовать другой тон.

– Твои задачи не изменятся. Ты должна заниматься куклами, следить, не созрели ли новые души, а когда это происходит – сообщать нам, чтобы мы могли их использовать. Если ты заметишь испорченную душу, добудь хотя бы ее шелк снов. Мне не нужно объяснять, как выполнять твою работу. Изменения, которые коснутся тебя, связаны исключительно с условностями.

В комнату вошла горничная с чаем, и Руфус замолчал. Я задумалась, было ли чаепитие частью маскарада, или Вайолет уже так привыкла к жизни среди людей, что ей нравилась традиция пить чай по вечерам. Лучший индийский чай в чем-то мог сравниться с благородными напитками из царства фей. Я слишком долго жила среди людей, чтобы тосковать по угощениям своей родины, ведь я их почти не помнила. Но сколько времени провела здесь Вайолет? Или Руфус?

Признаюсь, я не очень прислушивалась к словам Руфуса. Едва ли он мог сообщить мне что-то новое. Я знала, что он одобрял мое решение, а поскольку мои задачи не изменятся, то что важного он мог мне сказать? Мои мысли разбежались, и я вдруг поняла, что мне трудно сосредоточиться, – неужели это качество присуще только людям и теперь мне его не хватает? Все знают, что фее приходится справляться со множеством впечатлений, а потому едва ли стоит уделять внимание чему-то одному, разве что это будет нечто по-настоящему значимое. Руфусу стоило предложить мне что-то кроме его своеобычной болтовни. Если речь пойдет о чем-то важном, я все равно узнаю так или иначе…

Но через некоторое время мне действительно пришлось его слушать.

– Мы покинем Холлихок, – сказал он. – Ни мне, ни тем более королеве не следует и дальше тратить наше драгоценное время на пребывание в этом пустом доме. Мы пришли сюда, чтобы отвоевать наше место в этом мире. Холлихок стал форпостом, но наше будущее – среди людей. Со мной ты сможешь связаться в моем доме в Лондоне – Трент даст тебе адрес. Ты можешь писать мне, если будут новости о куклах. Что касается королевы, ты и так уже потратила достаточно ее времени. У нее не будет поводов общаться с тобой после нашего отъезда.

Я помолчала, пытаясь осознать его слова. Вайолет покидает Холлихок навсегда. Руфус лишь иногда будет появляться в моей жизни. Я правильно все поняла? Я не хотела переспрашивать, чтобы не показаться глупой. Мудрее будет просто сидеть с невинным видом. Главное, чтобы они не заметили мою радость – ведь теперь все имение будет в моем и только моем распоряжении!

– Ты меня поняла? – резко осведомился Руфус.

Я и бровью не повела.

– Вам нет необходимости обращаться со мной как с глупой человеческой девушкой или сумасшедшей. Будьте любезны выказывать мне должное уважение, если требуете того же от меня.

Я знала, что девочка уже успела обломать себе зубы о Руфуса, и теперь понимала почему. Мои слова вызвали у него только усталую улыбку. Хоть в облике феи, хоть в облике человека, но он был правой рукой Вайолет и даже через тысячи лет будет считать себя лучше меня, хотя сам был всего лишь слугой.

– Итак, ты поняла меня? – мягко спросил он. – Я сказал, что мы покинем Холлихок.

– Вы ожидаете от меня какой-то особой благодарности за это? – ледяным тоном произнесла я. – Мне все равно, буду я жить здесь одна или и дальше буду пить чай с вами. Я выполняю свои обязанности независимо от того, чем занимаетесь вы.

Я сохраняла видимость холодной отрешенности, хотя внутренне ликовала. Но если феи что-то и умеют, так это сохранять самообладание.

– Как скажешь, – откликнулся Руфус. – Мы дадим тебе обустроить Холлихок так, как ты сочтешь нужным. Комнаты, которыми пользуюсь я, будут заперты, как и личные покои королевы, – если ей когда-нибудь нужно будет вернуться в Холлихок, все останется так же, как и раньше. Не пытайся входить туда, покои королевы – запретное место для тебя, и она лично наложит на них чары.

Я кивнула. Безусловно, мне придется укротить свое любопытство: если Вайолет произнесет соответствующее заклинание, у меня никогда не хватит сил развеять чары. Но меня это не огорчило. Защитные чары столь же естественны для фей, как закрытая дверь для человека.

Я задумалась: почему такие чары не наложили на Комнату кукол, чтобы туда не вошла Бланш? Впрочем, она была дочерью королевы, и только у самой Вайолет хватило бы сил для такого заклинания. А все знали, что Вайолет никогда не могла отказать своей любимице в исполнении любых желаний. Может быть, Руфус прилагал все усилия, чтобы убедить и Вайолет, и Бланш в необходимости такого шага, но Бланш не была обязана его слушать. И не послушала. Что ж, теперь уже поздно об этом думать. И я не собиралась бередить старые раны.

– Пока что можешь жить в комнате на втором этаже, – сказал Руфус.

Я поняла, что он имеет в виду комнату Бланш. Прежде чем я успела возразить, мол, я не собираюсь пользоваться вещами мертвецов, как Бланш, так и Лаванды, он продолжил:

– Ты сможешь обустроить в Холлихоке все сообразно твоему вкусу и потребностям. Слуги выполнят любой твой приказ, и ты обретешь все права и обязанности хозяйки дома. О материальных вопросах можешь не беспокоиться, у тебя всегда будет достаточно денег и на дом, и на себя. Королева понимает, насколько важна твоя работа. Никто, кроме тебя, не в состоянии выполнять ее. Никогда даже речи не было о том, что мы не отблагодарим тебя.

Я взглянула на него и словно со стороны услышала собственный тихий голос:

– И все?

Руфус улыбнулся:

– И все – что бы ты ни имела в виду. Если для тебя важно стать официальной владелицей Холлихока – что ж, мы с самого начала хотели найти преемницу Лаванды, которая будет в состоянии распознавать качество души и не погибнет, как случилось с ее предшественницей. Нам нужно было дождаться, когда ты дорастешь до уготованной тебе судьбой роли и примешь жизнь феи. Мы не могли поручить такую ответственность плаксивой человеческой девчонке или исполненному сомнений подменышу, но теперь, когда ты пробудилась, зачем нам тратить время зря?

– Когда же вы собираетесь уезжать? – спросила я.

Отчасти мне хотелось раскинуть руки в стороны и промчаться по дому, пританцовывая, и я надеялась, что это говорит во мне фейская сущность.

Если Руфус заметит, что я еще сражаюсь с наследием человеческого во мне, он может передумать и остаться в Холлихоке после отъезда Вайолет, чтобы присмотреть за мной. А я была так рада избавиться от них. От них обоих.

– Как можно скорее, – ответила Вайолет. – Я не хочу затягивать свое пребывание в этом доме без особой необходимости.

У Руфуса я могла бы уточнить, какое время имеется в виду, но задавать такие вопросы Вайолет не стоило. Поэтому я лишь кивнула.

– Благодарю вас за оказанное доверие.

Как только они уберутся отсюда, мне не придется думать над тем, обращаются ли со мной как с ребенком. В отношении слуг я позабочусь о том, чтобы все знали, где их место, а где мое.

А работа с куклами? Это задача на годы, если не на десятилетия. Мне не придется проводить с душами каждый день, до созревания очередной души у меня достаточно времени, чтобы заняться чем угодно. Я подозревала, что моей наибольшей проблемой окажется скука, и на мгновение подумала, что мне может стать одиноко. Но взамен я получала власть, а какая фея задумается при таком выборе?