Томас Пинчон - Край навылет
У себя в веб-логе Марка Келлехер не тратила времени зря и мгновенно переключилась в режим, как она его называет, тирад старого левака. «Просто сказать, что это сделали злые исламисты, – так неубедительно, и все мы это знаем. Мы видим крупным планом на экране лица всяких чиновников. Взгляды изворотливых лжецов, в глазах – блеск двенадцатиступенщиков. Один взгляд на эти лица – и мы знаем, что они виновны в худших преступлениях, какие только можно вообразить. Но кто спешит воображать? Перебрасывать этот жуткий мостик? Чем они лучше немцев еще в 1933-м, когда наци подожгли Рейхстаг, не прошло и месяца после того, как Гитлер стал канцлером. Что, разумеется, вовсе не подразумевает, будто Буш и его люди на самом деле вышли и устроили события 11 сентября. Потребовался бы ум, безнадежно зараженный паранойей, уж точно буйно помешанный на антиамериканизме, чтоб даже допустить, будто может взбрести в голову возможность того, что тот страшный день мог быть намеренно сконструирован как предлог для навязывания какой-то «оруэлловской» войны и чрезвычайных декретов, под которыми мы скоро заживем. Не, не, прочь такую мысль.
Но всегда имеется кое-что еще. Наше стремленье. Наша глубокая нужда в том, чтоб это оказалось правдой. Где-то, в каком-то позорном темном закоулке национальной души нам нужно ощущать, что нас предали, даже совестью мучиться. Как будто мы сами создали Буша и его банду, Чейни, Роува, Рамсфелда, Фейта и всех остальных – мы, кто вызвал с небес священную молнию «демократии», а затем фашистское большинство Верховного суда дернуло рубильник, и с мраморной плиты поднялся Буш и давай неистовствовать. И что случилось потом – наша ответственность».
Неделю или где-то позднее, Максин и Марка устраивают завтрак в забегаловке «Пирей». Теперь здесь в витрине громадный американский флаг и плакат «ВЫСТОИМ ВМЕСТЕ». Майк вдвойне лебезит перед копами, которые заходят пожрать бесплатно.
– Гляньте-ка. – Марка передает ей долларовую купюру, на полях которой с лицевой стороны кто-то написал шариковой ручкой: «Всемирный торговый центр уничтожило ЦРУ – ЦРУ Буша-ст. сделало Буша-мл. Презиком пожизненно и героем». – Мне это сегодня утром дали на сдачу в бакалее на углу. И недели не прошло после атаки. Называйте как хотите, но это исторический документ по-любому. – Максин припоминает, что у Хайди – целая коллекция украшенных долларовых бумажек, что она считает некой стеной общественного туалета для денежной системы США, несущей на себе шутки, оскорбления, лозунги, номера телефонов, Джорджа Вашингтона с зачерненным лицом, в странных шляпках, афро и дредах, с прической Мардж Симпсон, с зажженными косяками во рту и пузырями диалогов с репликами в диапазоне от остроумных до дурацких.
– Не важно, каким тут выходит официальный нарратив, – кажется Хайди, – но вот где нужно искать, не в газетах или по телевидению, а на полях, в граффити, неконтролируемых высказываниях, у тех, кто видит кошмары прилюдно и кричит во сне.
– Не столько эта надпись на купюре меня удивляет, сколько то, как скоро она проявилась, – грит теперь Максин. – До чего быстро произвели анализ.
Нравится или нет, Максин стала официальным скептиком Марки, и рада помочь, обычно, хотя нынче, как и все прочие, она сбита с панталыку.
– Марка, после того как это произошло, я не знаю, чему верить.
Но Марка, не слезающая с этого дела, припоминает Реджев дивиди.
– Допустим, там развернули расчет «Стингера», который ждал приказа сбить первый «767-й», тот, что врезался в Северную башню. Может, еще одну команду разместили в Джёрзи – подцепить второй, который бы кружил и подлетал с юго-запада.
– Зачем?
– Страховка от сострадания. Кто-то не доверяет угонщикам, что они доведут дело до конца. Это же западные умы, им чуждо представление о самоубийстве на службе веры. Поэтому они грозят сбить угонщиков, если те вдруг в последнюю минуту струсят.
– А если угонщики и впрямь передумают, а расчет «Стингера» поступит так же и не станет сбивать самолет?
– Тогда бы это объяснило страховочного снайпера на другой крыше, про которого «стингеры» знают, он их держит под прицелом, пока их часть задания не будет выполнена. Что происходит, когда парень с телефоном получает известие, что самолет в действии, – тогда все собираются и выметаются. К этому времени день уже в разгаре, но риск, что их увидят, невелик, все внимание сфокусировано в центре.
– На помощь, слишком византийская интрига, хватит уже!
– Пытаюсь, но Буш разве берет трубку, когда я ему звоню?
Хорста меж тем по-прежнему ставит в тупик кое- что еще.
– Помнишь, за неделю до того, как это случилось, те пут-опционы на «Объединенные» и «Американские авиалинии»? Которые оказались ровно теми, чьи самолеты угнали? Ну вот, похоже, что в те четверг и пятницу соотношение пут-колл тоже кривобокое было для «Моргана-Стэнли», «Меррилл-Линча», еще парочки подобных им, все жильцы Торгового центра. Тебе как ревизору по мошенничествам это на что намекает?
– Предвидение спада в курсах их акций. Кто вел эти торги?
– Никто шаг вперед пока не сделал.
– Таинственные игроки, знавшие, что это произойдет. Из-за рубежа, может быть? Вроде Эмиратов?
– Я пытаюсь держаться за свой здравый смысл, но…
Максин приходит на ланч к родителям, и там, как и ожидалось, – Ави и Брук. Сестры обнимаются, хотя не скажешь, что тепло. Никак не избежать разговоров о Торговом центре.
– Тем утром всем было нечего сказать, – Максин, заметив в какой-то момент логотип «НЙ-Реактивных» на ермолке Ави. – «Ну какой же ужас, а» – вот и вся глубина примерно. Лишь один ракурс камеры, статичный кадр телевиком, как башни дымятся, те же новости, которые совсем не новости, тот же безмозглый идиотизм утренних программ…
– Они были в шоке, – бормочет Брук, – как все остальные в тот день, что, а ты нет?
– Но зачем все время нам показывать одно и то же, чего нам полагалось ждать, что произошло бы? Слишком высоко, шланги не дотянутся, ОК, поэтому пламя либо само выгорит, либо распространится на другие этажи, либо – либо что еще? К чему нас готовили, если не к тому, что случилось? Одна падает, за ней другая, и кого это удивило? Не было ли все к тому времени уже неизбежно?
– Думаешь, сети знали заранее? – Брук, оскорбленная, глядя сердито. – Ты на чьей стороне, ты американка или что? – Теперь Брук в полном негодовании, – это кошмарная, кошмарная трагедия, у всего поколения травма, война с арабским миром в любую минуту, и даже такому нет спасенья от твоей мелкой хипстерской иронии? Что дальше, шутки про Аушвиц?
– То же было, когда застрелили Дж. Ф. К., – Эрни, запоздало пытаясь разминировать все ностальгией старого хрыча. – Тоже никто не хотел верить официальной версии. Поэтому вдруг возникли все эти странные совпадения.
– Думаешь, там изнутри кто-то сработал, па?
– Главный аргумент против теорий заговора всегда тот, что потребовалось бы вводить в курс слишком много людей, а кто-то наверняка бы проболтался. Но ты глянь на аппарат безопасности США, эти парни БАСПы, мормоны, «Череп-и-Кости», они по природе скрытные. Натренированные, иногда с рождения, нипочем не болтать. Если где-то и есть дисциплина, то среди них. Поэтому, конечно же, такое возможно.
– А ты как, Ави? – Максин, поворачиваясь к своему зятю. – Что нового слышно по 4360,0 килогерца? – Безобиднее некуда. Однако он вдруг дико вздрагивает. – Ой, или я хотела сказать мегахер?
– Что За Хуйня?
– Выражения, – Элейн на автомате, не успев поднять голову и увидеть, что это Брук – и уже, кажется, нащупывает оружие.
– Арабская пропаганда! – восклицает Ави. – Антисемитская мерзость. Кто тебе рассказал об этой частоте?
– В интернете видела, – жмет плечами Максин. – Радиолюбители всегда про нее знали, как мне рассказывали, они называются станции Е10, через них Моссад вещает из Израиля, Греции, Южной Америки, голоса – женщин, про которых любители радио эротически грезят повсюду, читают алфавитно-цифровые символы, закодированные, конечно. Распространено мнение, что это сообщения агентам, зарплаты и прочее, распределенным по Диаспоре. Ходят слухи, будто перед зверством такой радиообмен был вполне активен.
– Все юдофобы этого города, – Ави, переходя на обиженный тон, – в 9/11 обвиняют Моссад. Ходит даже история, что все евреи, дескать, кто работал в Торговом центре в тот день, сказались больными, их Моссад предупредил через свою, – воздушные кавычки, – тайную сеть.
– Евреи танцевали на крыше того фургона в Джёрзи, – Брук кипит, – глядя, как все рушится, и про эту не забудь.
Позднее Максин собирается уходить, а Эрни перехватывает ее в прихожей.
– Звонила тому парню из ФБР?
– Звонила, и знаешь что? Он считает, что Аврам на самом деле – из Моссада, ничего? Выдвинулся на позицию, ногой пристукивает в ритм клезмеру, который только сам и слышит, ждет, когда его активируют.
